Каким образом совпало, что Нилл планировал подыскать себе квартиру побольше, когда Дин обратился к нему с просьбой временно взять под управление паб?

Естественно, могло выйти и так, что он опять помирился с девушкой и Дин просто об этом не знает, но… так, стоп. Я погружаюсь в совершенно неуместный анализ. В последний раз, когда со мной такое творилось, мы с Ив могли ночь напролет рассуждать о каком-нибудь взгляде и случайно оброненной фразе Кейдена. Усиленно отгоняю от себя следующие мысли, что, во-первых, мы с Ив вообще больше не разговариваем и, во-вторых, что отношения с Кейденом, как выяснилось в дальнейшем, оказались тем еще счастьем.

В сторону моря плавно уходят вверх изгибы холмов, но это обманчивое впечатление. За вершинами они слегка спускаются вниз, а потом вдруг резко обрываются. С каждым приглушенным звуком, который мои ноги отбивают по утрамбованной земле, уклон позади меня становится все круче, но тропа, как и прежде, продолжает подниматься выше. Недостаток тренировок начинает проявляться в одышке.

Может, Нилл захотел выехать из старой квартиры, потому что с ней связано слишком много воспоминаний и… Алло? Мозг? Что мне сделать, чтобы тебя остановить?

Задыхаясь, я торможу и стою, опустив голову и уперев ладони в бедра. Легкие горят. Слишком быстро. Чересчур быстро и чересчур далеко для первой пробежки после годичного перерыва. А на обратном пути даже не получится сбавить скорость, в чем я убеждаюсь, бросив взгляд на часы. Если хочу принять душ перед работой – а я точно хочу, – то нужно поторопиться.

* * *

По лестнице в квартиру я взлетаю так, что колет в боку, однако, несмотря на это, явиться вовремя в «Брейди» все равно не успеваю. Со все еще влажными волосами, так как просто-напросто физически не получается принять душ так, чтобы не вставать под воду полностью, в десять минут восьмого я отдергиваю занавеску на входе в зал паба.

– Привет! Извини, я чуть-чуть опоздала!

Нилл как раз меняет свечи – задача, которая обычно входит в мои обязанности, – и я спешу к нему.

– Спасибо, я доделаю, о’кей? – Теперь он окончательно утвердится во мнении, что на меня нельзя положиться.

– Расслабься. Все равно никого еще нет. – Выпрямившись, он вытирает прилипшие к ладоням крупинки воска о джинсы. Сегодня на нем коричневая футболка с надписью «Джанго освобожденный». Знаю, что это фильм Тарантино и именно поэтому я его не смотрела. Подобное кино не для впечатлительных слабаков вроде меня.

Подхватываю коробку со свечками и жду, пока Нилл оставит меня заниматься делом и вернется к бару. Но вместо этого он прислоняется бедром к столику.

– Эй, – тихо произносит он, – ты как?

И в ту же секунду это происходит снова.

В первый раз это случилось на пляже, и я вспоминаю море, волны, лунный свет на его лице. А также грусть, страх, тревогу за Пиппу и потребность хоть на пару минут отвлечься на такого мужчину, как Нилл, чьи мысли, кажется, не отклоняются от курса и который тем самым помогает мне вновь обрести контроль над собственными мыслями, не дать им унестись в отчаяние.

И вот это опять повторяется. Между громоздкими столами и лавками, извечным запахом древесины и алкоголя и без каких-либо декораций в виде бескрайнего моря. Я с почти болезненной ясностью ощущаю его внимание, и что-то во мне стремится одновременно спрятаться и шагнуть к этому мужчине. Оранжевого света, который дают латунные лампы, не хватает, чтобы разглядеть глубину его карих глаз, а они снова темные, почти черные. Мне с самого начала было сложно сопротивляться, когда взгляд Нилла непреднамеренно меня гипнотизировал. Но сейчас смотреть на него становится гораздо тяжелее, ведь я знаю, как он целуется.

– Нилл?

От громкого голоса Нелли я подпрыгиваю. И осознаю, что прижимаю к груди коробку со свечами, как будто пытаюсь создать щит между собой и Ниллом. Мой взгляд еще на несколько секунд задерживается на его лице. Оно выглядит серьезным, задумчивым, словно он ищет что-то, и мне хочется сказать ему, что я не тот человек, в котором можно что-нибудь найти. С трудом мне удается оглянуться на Нелли, которая стоит за стойкой бара и смотрит на нас.

– Тут пара мужчин в баре ждут свое пиво, – поясняет она, после чего, качая головой, отворачивается.

– Пожалуй, лучше мне ими заняться.

Проходя мимо, Нилл дотрагивается до моей руки. И даже не старается сделать вид, что это произошло нечаянно. Прикосновение его гладкой кожи, пусть лишь на миг, пробуждает во мне какую-то неясную тоску, и я никак не возьму в толк, чего именно мне не хватает. Близости? Чувства, что я могу кому-то довериться? Как бы то ни было, сейчас я мечтаю, чтобы мы остались одни и Нилл не покидал бы меня, возвращая ощущение, когда он меня так… видит.

Заставляю себя ослабить хватку на коробке и перейти к соседнему столу, где надо выковырнуть свечной воск из чугунного подсвечника.

– Кстати, с сегодняшнего числа Меган будет помогать каждый вечер с девяти до одиннадцати, – кричит мне Нилл. Он держит в руках бутылку виски «Джеймсон» и широко улыбается. – Оказалось, что найти сотрудника не так уж проблематично.

Я удивленно вскидываю голову.

– Спасибо!

– Не за что.

Знал бы Дин. Я мысленно ухмыляюсь. Бегая по «Брейди» и заменяя догоревшие свечи, я стараюсь и дальше думать о Дине, а не о его друге. Да что такое, ради всего святого, с Ниллом? Какой тумблер щелкает где-то внутри, стоит мне только оказаться рядом с ним? Я работаю в пабе, блин, я привыкла, что парни флиртуют иногда в милой, а иногда – и, к сожалению, чаще – в неприятной манере. Как правило, меня такое не трогает. Это как в случае с улыбкой Дина, с которой он отклоняет предложения женщин в баре выпить с ними. Дурацкие фразочки для подкатов, как и слащавые комплименты, забываются еще до того, как заканчивается смена.

Тогда почему же у Нилла получается подобраться так близко ко мне?

– Сиенна. Добрый вечер. – Тео в компании с Рори опускается за столик, с которого я только что смахнула на пол вычищенный воск. – Ты уже работаешь или мне заказать нам первые напитки в баре?

– Нет, я сейчас все сделаю. «Гиннесс», как всегда?

Тео кивает. Он кажется немного усталым, и я задаюсь вопросом, не из-за того ли, что в последнее время его мучают боли в спине. По крайней мере, так он объяснил свое отсутствие пару дней назад. «Старикам нужно больше спать», – заявил он, когда я с ним об этом заговорила, а Рори согласно закивал.

В первый час у Нилла больше работы с людьми у стойки, чем у меня с еще практически не занятыми столиками. Однако, как это бывает в любой нормальный вечер пятницы, «Брейди» стремительно заполняется народом. Меган, как и обещано, появляется в девять с небольшим. А примерно в половине десятого у меня все равно включается «режим выживания», и я избегаю любой длительной болтовни с гостями. Из-за того что Меган разгружает меня почти на треть столиков, впервые за много недель некоторым клиентам не приходится слишком долго дожидаться своей выпивки, и я про себя уже раз сто поблагодарила Нилла. А где-то с половины одиннадцатого снова становится легче. Первые посетители покидают паб, народу приходит уже куда меньше, а большинство после второго или третьего пива становятся уже не такими нетерпеливыми.

Я несколько раз бегаю за тряпкой, чтобы вытереть пролитые напитки, обсуждаю с Нелли, какой салат – с красным луком или без – мне заказали, и в результате выслушиваю от идиота, который хотел салат без лука, что на самом деле он просил суп дня.

Не считая этого, ничего особенного не происходит. В какой-то момент Эбигейл пересаживается на табурет у барной стойки, а ее подруга Эмили пользуется представившейся возможностью, чтобы рассказать остальным девушкам за столом, почему Эбби в полной мере оправдывает свою репутацию шлюхи в Каслданнсе.

Очевидно, понятие дружбы сильно упало в цене.

Незадолго до полуночи я собираю пустые бокалы с четвертого столика и вдруг слышу, что Колм в очередной раз устроил разборки. Когда-нибудь я точно начну подмешивать успокоительное в его первое пиво. Сегодня он сцепился с приземистым качком, у которого голова переходит сразу в плечи. Пару раз я его у нас уже замечала, но имени не знаю. Видимо, он живет не в непосредственной близости отсюда. У Колма ссоры обычно обостряются только с нездешними. Жителям Каслданнса достаточно хорошо известна его вспыльчивость, чтобы не вступать в дискуссии максимум после трех кружек пива.

Как все началось, я не заметила, но, когда с полным подносом обхожу стойку, из их ртов уже сыплются первые оскорбления. Фергас поднялся со своего места и горой продвигается с конца барной стойки к спорщикам, а я тороплюсь снять с подноса все стаканы, чтобы поскорее снова исчезнуть.

– Хочшь меня спрвцировать?! Ты эт хочшь, да? – заплетающимся языком возмущается Колм, соскакивает с табурета и слегка покачивается, пытаясь грозно встать перед соперником. Господи, Колм, ты ведь не переживешь стычку, если этот тип решит, что с тобой в принципе стоит связываться. – Знаешь, как называют этих, вроде тебя, ты…

Фергас вырастает перед носом у Колма, и у меня вырывается вздох облегчения. Мужик с короткой шеей к тому времени тоже спрыгнул со своего стула, и становится ясно, что приземистым он выглядит исключительно сидя. А через мгновение происходит сразу несколько событий.

Колм высовывает свою глупую голову из-за Фергаса, чтобы продолжить орать, Фергас, в свою очередь, не видит, что бодибилдер замахнулся, и рука Нилла резко вытягивается над стойкой и блокирует удар, который превратил бы нос Колма в кашу. На протяжении нескольких секунд Нилл удерживает запястье взбесившегося качка. На его предплечье вырисовываются напряженные мышцы, и рука немного дрожит. Несмотря на это, типу не удается вырвать кулак из крепкого захвата. В итоге Нилл сам его отпускает.

– В этом баре не дерутся.

Я цепенею, когда отрываю взгляд от противника Колма и перевожу его на лицо Нилла. Губы у него изогнулись в линию, которую с огромной натяжкой еще можно интерпретировать как улыбку, зато глаза холодны как лед.