— Она просто хотела похвастаться перед своими подругами, но не успела. Их украли, — признался он.

— Нельзя же быть таким простофилей! — я сипло прокричала.

— Почему ты ее всегда подозреваешь? — сын заступился за мать.

— Вот доказательства того, что ее светлость вас продала, — за спором я не услышала, как зашел Адарант. Слова принадлежали ему. Папка шлепнулась на стол. Так я предположила, потому что приходилось ориентироваться по звукам.

— За сколько? — он вовремя вернулся.

— Сто тысяч золотых, — ответил мой верный друг.

— Твоя мать продешевила! Она продала тебя за сто тысяч, а я за схемы собиралась выложить двести тысяч! — не унималась я. — Из-за ее жадности погибла Сифина! — на моих глазах выступили злые слезы.

— И ты веришь словам сына предателей? — ядовито поинтересовался Эрлан.

— Ребенка не судят за проступки родителей, — я покачала головой. Вроде бы не юнец, а максимализм прет изо всех щелей. По-другому не скажешь. — Перепроверь все сведения. В конце концов это твоя обязанность.

Хлопнула многострадальная дверь.

— Ты тоже так считаешь? — от вопроса Дара повеяло холодом.

— Я уже все сказала. И повторять не буду, — хотя ледяной тон мага задел меня.

— Позвольте вернуться к своим прямым обязанностям, ваше высочество, — и столько льда прозвучало в голосе. Не принцесса, не Ина, а безликое формальное обращение. Мне стало обидно.

Я махнула рукой, потому что боялась выдать свои чувства. На этот раз дверь тихонько прикрыли. Желая предаться грустным мыслям, я перешла в ванную комнату с бассейном. Мне помогли раздеться, войти в воду и оставили одну.

Да что не так! Я ударила кулаками по водное поверхности. Почему он обиделся? Его задели слова принца? Но это правда. Семью Лехенрольде казнили за измену родине. Всех, даже его старших братьев. В живых остался только Дар, и то, потому что на тот момент был младенцем. Его лично помиловала регина Скаршия. Как жаль, что родители не задумываются о том, что их поступки отразятся на их собственных детях. И за проступки одних будут отвечать родные.

Меня накрыло волной. Я не удержалась и с головой ушла под воду. Как на зло, мне не удавалось ухватиться за край бассейна, чтобы подняться. Совсем рядом раздались крики. Плеск воды. Меня подхватили подмышки и вытащили, чтобы посадить на бортик. Поставили на ноги. Быстро вытерли полотенцем и одели халат. На этом мои водные процедуры закончились.

Случай в бассейне показал мне, насколько я беспомощна даже в бытовых вещах. Впервые в моей душе поселился страх. Если что-то случится с девочками, то я останусь одна. Никто мне не поможет.

Уже вечером перед сном фрейлины обсуждали безопасность моих апартаментов. Их волновал беспорядок днем и разбрызганная вода по ванной комнате. Их разговор натолкнул меня на идею. Когда мы все улеглись спать, я решила проверить свои догадки.

Выставила руку перед собой. Тишина. Зажмурилась и махнула рукой — ничего. Помахала обеими. Снова ничего не произошло. Но ведь откуда-то же появились эти волны! Попыжилась еще некоторое время, но безрезультатно. Разочарованная, я уснула.

Глава 8

Начался Грудень. И это означало приближение годовщины Неразвязанной войны. Отмечали данное событие только центральные страны Срединного мира. Да и Верхние миры тоже пополнили список своих праздников. Дальние же игнорировали. Год назад они не приняли участие в не состоявшейся битве с вурдами. Обвинять в трусости их не стоит, потому что на окраинах Единого мира жили лишь те, чей уровень силы не был столь высок, как у обитателей центральной части. В Скаршии, Восточной Империи, Драгхваре, Миражине, Великой пустыне и на землях драконидов проживали представители с чистой силой, ярко выраженной и с высоким уровнем. Владеющим, пусть и с низким уровнем, тоже хотелось урвать свой кусочек счастья. Вот они и образовали государства на задворках нашего огромного мира.

Наше королевство готовилось отпраздновать предстоящее торжество с размахом. Люди Лехенрольде доносили, что народ с нетерпением ждал представлений. Жители столицы украшали улицы и дома. Шились новые костюмы и платья. Таверны, ресторации и кондитерские закупали огромное количество продуктов и напитков. Повсюду царило веселье.

Атмосфера во дворце разительно отличалась от всеобщего предвкушения народных гуляний, несмотря на то, что украшались бальные залы, повара готовили роскошный обед, музыканты репетировали. Градус напряженности повышался с каждым днем, по мере приближения праздника. Даже собрания проходили в относительном спокойствии. Что-то назревало. Интуиция кричала, а инстинкт самосохранения — да-да, он у меня все-таки был, хотя другие утверждали обратное, умолял уступить и снять вето. Сердце тревожно билось. И только разум и воля приструнивали расшатавшиеся, не без основания, нервы.

Пару раз мою еду травили, но увы! Анора всегда проверяла доставляемую пищу в мои покои. Уже после первой попытки отравить мы с Адарантом помирились. Однако вернуть теплоту так и не удалось. Если уж быть совсем честной, то мне не хотелось.

Магу следовало понимать, что клеймо от предательства его родителей останется. С этим следовало смириться. Он же предпочел обидеться. Что случится, если мне придется завести еще одного фаворита? Дар уберет соперника со своего пути? Но вымышленный любовник не мог быть соперником, потому что отношения заводятся только для выгоды. Такая судьба ждала бы меня, если бы я была первым кроном и готовилась стать королевой. Но я всего лишь вторая. К тому же скоро лишусь статуса наследницы. И тогда, возможно, я прощу ему эту выходку. И позволю осчастливить меня.

Кронпринцесса также обязана была готовиться к празднеству. Мне пошили чудесное нежно голубое платье, усеянное сиреневыми, розовыми и синими бабочками. Так мне описали мой наряд фрейлины. Они же придумали прическу и подобрали соответствующий макияж. Я же молча слушала их обсуждения и ощущала себя куклой. Гнев и обида в такие моменты коварными змеями жалили меня нещадно. И снова моими помощниками были разум и воля.

Накануне официальных мероприятий, вечером, я уговорила девочек позволить мне поплавать в одиночестве. После того, как едва не утонула, они не оставляли меня одну. Всегда кто-то из них находился рядом. Но мне так хотелось помечтать о будущем, когда освобожусь от звания второй наследницы, что я им просто приказала в типичной мне манере. Чтобы проверить точность выполнения приказа, полностью ушла под воду и задержала дыхание. Почти три минуты я не выныривала, и меня никто не бросился вытаскивать. Значит, действительно одна.

Наплескавшись в волю, я подплыла к бортику бассейна и встала на ноги. Прижалась к стене спиной. Раз не вышло с воздухом, то, может, с водой все получится. Я не прекращала попыток добиться подобных волн. Чего только не испробовала! Била по воде, отталкивала ее от себя, баламутила вокруг себя, даже брызги поднимала — чуда не происходило.

Расстроившись в конец, набрала полные легкие воздуха и погрузилась под воду. По стеночке сползла вниз и села дно бассейна. Мне нравилось слушать ее шум, стук собственного сердца. Ощущать единение души, тела и мыслей. В этот раз я не стала терпеть и ждать, когда закончится воздух. Оттолкнулась и устремилась вверх.

Я уже начала выпускать воздух, чтобы наполнить легкие кислородом, как меня грубо схватили за волосы, собранные на макушке, и погрузили в воду. Позволила это сделать, чтобы в воде развернуться и поднырнуть под человека, державшего меня. Мне нужен был хотя бы один вдох.

Убийца оказался профессионалом. Разгадал мой маневр и не позволил подняться на поверхность. Второй рукой он ухватился за мои волосы и несколько раз из стороны в сторону за них поводил. Кожа на голове, казалось, вот-вот оторвется. Я не собиралась сдаваться!

Сначала я пыталась достать край бассейна. Вырывалась. Старалась утащить заговорщика под воду. Тогда меня несколько раз поднимали и опускали за волосы, но следили за тем, чтобы я не сделала необходимого мне глотка живительного воздуха. В этот момент возненавидела свои длинные косы. Из-за них не могла выскользнуть из рук душегубца. И когда мои пальцы наконец-то коснулись бортика, на них наступили каблуком.

Крик боли вырвался непроизвольно, унося с собой остатки воздуха. Я запаниковала. Но рот закрыла. Легкие горели. Стала царапаться. Забила в воде ногами. Меня снова, как белье, прополоскали в воде. В голове зашумело. Силы таяли. Мои удары не приносили неудобств изменнику. Он отмахивался от них, как от назойливых мух, и удерживал меня под водой.

Последняя попытка, и мою безвольную руку отбросили. Доигралась. Губы раскрылись. Вместо кислорода легкие наполняла жидкость. Я закашлялась и сделала еще бОльший глоток воды. Боль разлилась в груди. Внутри все загорелось. Желание бороться исчезло.

Осталась одна лишь мысль.

Моя смерть — это единственный способ заставить Эрлана пересмотреть взгляды на жизнь. Удар будет сильным. После моего убийства он ожесточится, но со временем станет хорошим правителем. Младший принц взирал на меня с обожанием и затаенным восхищением. Брат любил свою сестру. Поэтому в моих ссорах с отцом он предпочитал нейтралитет. Трудно выбрать сторону между родными людьми.

И одно сожаление.

Мне так и не пришлось вкусить запретного плода — познать любовь между мужчиной и женщиной. Разве это не смешно? Великовозрастная девственница. Кому расскажут — не поверят. А я все ждала. Ждала вихря страсти и бури чувств. Смотрела на Северину с Кирланом и Аналину с Акихикомару. И молча завидовала. В их браках царила взаимная любовь. Я замечала ее блеск в их глазах, когда они смотрели друг на друга. Даже Безумная Анрика, и та счастлива со своим драконидом.

Я умирала. Даже не заметила, когда волосы отпустили. Шпильки, удерживающие косы на голове, еще во время борьбы повыскакивали. На мгновение тело всплыло и стало погружаться в воду. Плакала ли? Не знаю. Слез не ощущала. Уже ничего не чувствовала. Казалось, даже кровь остановилась. На смену вечной борьбе пришло безразличие.