Вырвать.

Да, это наилучший вариант. Вырвать не в прямом смысле, а заморозить все чувства. Как-то братец рассказывал о таких заклинаниях. Он поведал, что замораживающие чувства заклинания создали как раз во время объединения миров. Многие маги пошли на это, чтобы стать воинами без страха и жалости, потому что чувства и эмоции делали людей слабыми, заставляли волноваться и беспокоиться за родных и близких. Впоследствии их назвали Бессердечными, но именно благодаря им удалось сдержать несколько прорывов и присоединить мир магов к Единому миру

Раз это могли делать маги, значит, и у стихийников было нечто подобное. Я обратилась к внутренним источникам и элементам. Передала им мысленный образ и выразила свое желание «заморозить» сердце. Удивительно, но они откликнулись. Последовал острый укол в сердце, и я ощутила обжигающий холод в районе груди. Дышать становилось затруднительно.

Ладонь крепко сжали и отпустили. Я прислушалась к происходящему. Храм накрыло тишиной. Я так отвлеклась от происходящего, что и не заметила, как все клятвы были произнесены, и осталось последнее слово за мной.

— Да, — я не узнала своего голоса, настолько ледяной интонацией сказала.

— Отныне и навеки вы единой целое, — громогласно завершил священник брачный обряд.

После этой фразы молодые должны были поцеловаться. Мы с принцем повернулись лицом друг к другу. Я чувствовала, что элементы почти закончили с заморозкой сердца, а вместе с ним и чувств. Оставалась самая малость, и я ничего не почувствую. Совсем.

— Остановитесь, — почти у самого входа в храм раздался возглас.

Я вздрогнула. Голос принадлежал тому, кого и быть-то тут не могло. Глубоко вдохнула, выдохнула и подалась вперед для поцелуя. В этот момент элементы окончательно заморозили сердце. Тело свело сильной судорогой. Стон боли сорвался с моих губ. По щекам потекла тягучая жидкость. Коснулась пальцами мокрых следов и слизнула. Во рту почувствовался металлический привкус. Кто-то из моей семьи умирает?

Эта мысль заставила отшатнуться меня от Элрика и найти в толпе бабушку и брата. Но едва перед моим мысленным взором предстала картина. Перед алтарем выстроилась Черная гвардия, сдерживавшая одного единственного человека — Тафара. Он был облачен в скаршианские одежды, только лицо скрывал капюшон. Я замерла от изумления и снова содрогнулась от боли.

Невозможно!

Воздушный элемент снова передал очертания людей и донес знакомый аромат сандала и имбиря. Никаких сомнений! Тафар находился в храме. Поздно он пришел. Теперь я жена другого.

— Пропустите, — приказал Стихийный черным магам, но те не отступили. — Ее высочество умирает, — после его слов послышались восклицания и тихий ропот.

Гости удивлялись происходящему и возмущались тому, что церемонию прервали.

— Кто ты такой? И по какому праву вмешиваешься? — первым выказал недовольство король Гидаира.

— Я личный телохранитель ее высочества, — уверенно ответил драгхварец.

От подобного заявления не только у меня захватило дыхание. Это перебор даже для меня, не говоря уже о Тафаре. Возможно, я бы возмутилась, но накатила новая волна боли, из-за которой покачнулась. Элрик поддержал меня, схватив за правую руку. Стоило ему прикоснуться ко мне, как его ладонь, удерживавшая меня, напряглась. Другой рукой он откинул фату, явив всему миру мое заплаканное лицо.

Воцарилась мертвая тишина.

— Я же говорил, — нарушил ее Тафар. — Жизни ее высочеству угрожает смерть.

Его слова прорвали плотину, и понеслось:

— Не может быть!

— Двоемужество?!

— Магурский знак супругов!

— Невероятно!

И многие другие восклицания раздавались под высоким сводом храма.

— Благодарю вас, ваше высочество, — Элрик склонился к моей руке и поцеловал тыльную сторону ладони. — Я бы так не смог. Но теперь я знаю, что должен найти ее, чтобы наш ребенок родился в законном браке, — прошептал он и оставил меня одну у алтаря.

С уходом гидаирского принца в храме начался беспорядок. Гости начали покидать свои места. Слышались ругань и проклятья. Я ощутила колебания энергии. Кто-то применял магию. Еще одна судорога охватила мое тело. Лишившись поддержки, я рухнула на пол. Мир окончательно погрузился в хаос.

Сильная боль раздирала меня части. Я слышала, как кричал Тафар. Королева, наконец-то, соизволила вмешаться, пробив Стихийному дорогу ко мне. Ее силу я всегда ощущала, даже не видя, но находясь поблизости от бабушки. Сильные руки подхватили меня и прижали к широкой груди. Я вдохнула знакомый запах и тут же застонала от разрывающей боли.

— Приказ, Налин, — никогда я не слышала столько умоляющих ноток в его голосе. — Мне нужен твой приказ.

Его слова с трудом доходили до охваченного болью сознания, в котором мелькали обрывки разрозненных воспоминаний. Особого смысла они не несли. Только одни и те же слова повторялись в них:

— Я Скаршия….

Я Скаршия? И вот тут мой разум напомнил то, что сказал однажды це-Сарь:

— Теперь ценность имеет лишь твоя жизнь…

Превозмогая боль, одними губами я прошептала заветную фразу:

— Спаси мою жизнь.

Этого оказалось достаточно, чтобы Тафар начал действовать. Меня крепче прижали к мужской груди. Вокруг нас образовался шар, вознесший нас под самый купол храма.

— Доверься мне, — попросил Стихийный. И тем удивительнее было для меня. Он просил, хотя прежде никогда этого не делал. Мне оставалось согласно кивнуть.

Его губы тут же накрыли мои. О, Единый! Таких ярких ощущений я никогда не испытывала. Я почувствовала, как мой телохранитель коснулся моих элементов внутри источников, вытаскивая их наружу, а сами источники разжигал, чтобы они горели своими стихиями. И это было очень больно. Я попыталась отстраниться, но кто бы мне позволил. Лишь сильнее притиснули к нагревшемуся телу драгхварца, который не прерывал нашего поцелуя.

Боль затуманила мой разум. И вот когда мне показалось, что я не выдержу больше, то вдруг осознала, что из меня выкачивают лед, которым покрылось сердце. С постепенным уходом холода сердце ускоряло свой ритм. Душа наполнялась небывало легкостью и теплом, которое может дарить только любимый человек. И вот боль отступила. Вместо нее возникла нежность. Руки сами потянулись, чтобы обвить шею Тафара.

Стихийный хотел было завершить поцелуй, но я не позволила. Даже когда ноги коснулись пола, и тогда не расцепила рук. Оторваться от него заставил голос королевы, обращавшейся ко всему королевству:

— Мой народ, — ее слова вибрировали в пространстве, привлекая внимание каждого. — Сегодня случилось нечто, требующее вашего мнения. Свадьба принца Элрика Гидаира и Иналины крон Скаришии не состоялась, — послышались возмущенные шепотки. — Оказывается, моя внучка и сын Шахджахана Драгхвара, Тафар, обручились при помощи магурских браслетов.

Раздались гневные крики.

— Я понимаю ваше возмущение, — призвала Алларион своих подданных к спокойствию. — Вы хотите войны? Готовы ли вы отправить своих отцов, мужей, сыновей и братьев на смерть? — королева тяжело вздохнула. — Я потеряла своих сыновей. Я не понаслышке знаю, что такое боль утраты, — тут ее голос сорвался, но затем зазвучал с новой силой: — А потому не могу обречь свой народ на страдания.

— Так что же вы предлагаете? — донеслось откуда-то с площади. Голос показался смутно знакомым, но все же я его не распознала.

— Стоит приоткрыть тайну рождения этих двоих, — призналась регина Скаршия. — Иналина — дочь моего сына и драгхварки, а Тафар — сын правителя Драгхвара и Глерии Дункел.

Я замерла, а Стихийный заметил это и напрягся. Глерия, единственный ребенок герцога Дункела, погибла больше ста пятидесяти лет назад в одном из столкновений со стихийниками в Дальних мирах. Она была истинной воительницей. Довелось мне встретиться с ней пару раз. Я брала пример с ее ведения боев. Получается, что…

— Как вы уже заметили, эти двое стали новым поколением для исчезающих элементалей, — гордо сообщила королева. — И я знаю, что они первые, но не единственные. Получается, что маги и стихийники совместимы, — и она замолчала, давая время осознать шокирующую информацию.

— Мы все еще не услышали конкретного предложения, — все тот же голос с язвительными нотками заметил. И тут я поняла, кому он принадлежал — Нессельфольде-младшему.

— В нашу эпоху силы меняются, способности развиваются и получают новое воплощение. Так почему же и нам бы не измениться? Не пойти по пути примирения?

Раздался нестройный хор недовольных голосов.

— Я знаю, что вы скажете сейчас, — Алларион остановила поток негодования. — Стоит ли напомнить мне, что именно моя сестра стала залогом мира? Иллирион отдала свою жизнь для того, чтобы мы смогли жить дальше, готовиться вместе к предстоящим испытаниям, радоваться открытию новых сил и способностей, которые даровал нам Единый в смешанных союзах, — на мгновение она замолкла. — Так что же выбрать: боль, кровь, страдания или же надежду, любовь и счастье? Дайте свой ответ, — от мощи, хлынувшей от королевы, содрогнулись стены, посыпалась пыль, задрожала земля.

Тафар прижал мою голову к себе. Регина Скаршия огорошила всех этой информацией. Будучи тоже ошарашенная услышанным, я попыталась отстраниться от Стихийного, но тут же пошатнулась Голова закружилась. Состояние было похожим на опьянение. Драгхварец меня снова обнял. Я хотела узнать у него, правду ли сообщила бабушка, и поняла, что язык еле ворочается.

— Это пройдет, — проговорил Тафар, правильно оценив мое самочувствие.

Мне оставалось лишь поверить ему на слово, что я и сделала, с радостью прижавшись к нему.

В ожидании ответа подданных мы оба застыли. Я нервничала. Беспокойство уже грозило прорваться наружу, как моего слуха коснулось:

— Ска! Ска! Ска! — скандировали люди.