Чем дольше они кричали клич нашей страны, тем громче и мощнее он становился. Исходившая от зова вибрация проникала внутрь тела, заставляя сердце биться в едином ритме с призывом.

Внезапно Тафар подхватил меня на руки и понес на огромный балкон, откуда Алларион общалась с подданными. Мы предстали перед глазами сотен тысяч людей, которые радостно возликовали, завидев нас. Под их восклицания Стихийный поцеловал меня, чем вызвал новую волну восхищения.

— Мой народ, — призвала к тишине ее величество. — Вы заметили кровавые слезы на лице моей внучки? — раздались крики согласия. — Ваша принцесса собиралась пожертвовать своим сердцем на благо Скаршии, — королева выдержала небольшую паузу, чтобы люди осознали, на что готова наследница ради них, ради королевства. — И в день ее свадьбы вы преподнесли ей бесценный дар, — бабушка рукой указала на Тафара.

Подчиняясь внутреннему порыву, я сама притянула голову драгхварца и поцеловала его. Площадь взорвалась бурным ликованием. К нам подошла регина Скаршия, и Тафар позволил мне встать на ноги, но продолжал поддерживать, чтобы не упала.

— Это был последний урок от меня, — негромко произнесла ее величество. — И мой подарок тебе, — я обняла бабушку. У нас в семье была традиция, основанная ею. Каждый член семьи мог попросить об одном подарке у нее, и она исполняла это желание, но только один раз. Я знала, что отец попросил ее о «женитьбе» на Веаре, а Аналина добилась того, чтобы ее лишили титула. — Ты слишком гордая и упрямая, чтобы просить. Береги это дар! — и она поцеловала меня в лоб.

Над площадью прогремел торжественный салют, возвестивший о начале свадебных гуляний. Грянула музыка. Люди потянулись к ресторации, тавернам и уютным кафе, чтобы занять лучшие места и предаться всеобщему веселью.

Тафар снова поднял меня на руки. Мы последовали за бабушкой в созданный ею портал и оказались в ее кабинете. Там нас уже ждали король Гидаира, Шахджахан под присмотром герцога Дункела и графа Нессельфольде-старшего и… моя мама. Не успели мы выйти из портала, как Хидда бросилась ко мне.

— Довела-таки мою доченьку, — причитала женщина, вытирая кровавые слезы с моего лица.

— Ма-ма, — с трудом я ворочала языком.

— Ничего непоправимого с ней не случилось, — отмахнулась в своей привычной манере королева. — Не забывай, что она — моя внучка.

Тафар сел в кресло и усадил меня на свои колени. Я положила голову ему на плечо, слушая размеренное биение его сердца. И так тепло, так уютно было в его объятьях.

— Ты нарушила брачный договор! Выплачивай неустойку! — негодовал король Гидаира.

Стихийный приподнял одну бровь и демонстративно посмотрел на меня. А что я? У меня язык заплетался.

— Я не понимаю, как мы оказались связаны? — я почувствовала, как Тафар манипулировал с воздухом, чтобы разобрать мои слова.

— Помнишь, я пришел на бал? — прошептал он мне на ушко, и я кивнула. — В тот день браслет трансформировался в татуировку, печать такого же размера. Теперь только один шаг отделял нас от полноценного брака, — я в недоумении повернулась к нему. Стихийный улыбнулся и поцеловал меня в висок. — Клятва. И мы ее принесли в храме. Я ждал тебя там, после того как ночью принес присягу и дал еще одну клятву. Клятву верности, которую ты стребовала со своих магов.

— Но кто? — я все никак не могла представить, как такое он провернул. В одиночку это невозможно сделать. Кто помог?

— Ко мне пришел Адарант, — в голосе послышались ревнивые нотки, и, чтобы успокоить своего мужа (о, как приятно это говорить!), я поцеловала его в уголок губ. — И, хм, доходчиво рассказал о том, что ты решила выйти замуж за Элрика. До этого я не верил, что ты решишься на подобное. Ведь браслеты связали нас по сути окончательно и бесповоротно.

— Я не знала, что браслет превратился в татуировку, — протянула я ошарашенно. — А она у нас такая же, как у четы Стратилат и у Анрики с Велигором?

— Да, — ответил Тафар. — Теперь она на всю руку, плечо, правую сторону шеи и даже на щеке. У меня тоже самое, но с левой стороны.

Широкая улыбка расплылась на моем лице.

В это же время королева решала серьезный вопрос, имевший все причины перерасти в конфликт между двумя странами.

— Да ты что! — подивилась наглому заявлению регина Скаршия. — Я ничего платить не буду, — жестом она остановила оппонента, попытавшегося возразить. — Начнем с того, что у твоего сына скоро появится наследник, — Алларион взглянула на графа.

— Так точно, — подтвердил Нессельфольде. — Девицу обнаружили сегодня утром. С ней наши целители и черные маги в качестве охраны. Его высочество, принца Элрика, проводили к будущей супруге.

— Что?! — завопил король.

— То, — коротко отрезала бабушка. — Лучше две свадьбы сыграть, чем тысячи похорон из-за войны, — она устало вздохнула. — Ты и сам прекрасно знаешь, что, если начнем войну, Гидаир проиграет, — но гидаирский правитель никак не мог успокоиться. — Тем более у Скаршии появился мощный союзник, — весело добавила она и посмотрела на Шахджахана, который, кивнув подтвердил ее слова. — Так или иначе твоя страна потеряет независимость и станет частью Скаршии.

Король был не согласен и взирал на властную женщину исподлобья.

— Подумай о сыне, — привела ее величество последний аргумент. — Ты готов пожертвовать счастьем сына? Его бастарда мои подданные воспримут как прямую угрозу совместному ребенку Элрика и Иналины. Твоего внука просто убьют, — и тут кивнул герцог Дункел.

— И что ты предлагаешь? — король уступил под натиском веских аргументов.

— Перепишем договор, — пожала плечами Алларион. — И будет это не брачный, а дружеский договор. Как тебе такой вариант?

— Я не согласен становиться частью Скаршии, — выдвинул свои условия он.

— Больно надо, — огрызнулась бабушка.

— Пришлешь потом вариант договора, — король Гидаира кинул на стол папку с документами и поклонился королеве и присутствующим. — А я, пожалуй, пойду на свадьбе сына погуляю да познакомлюсь наконец с матерью моих внуков, — и покинул кабинет.

За ним вышел и граф Нессельфольде, чтобы проводить, а потом вернулся, но уже в сопровождении Адаранта.

— Ваше величество, — поклонился глава службы королевской безопасности. — Принц Элрик женат. Брачный договор нарушен обеими сторонами.

— Как брачный договор? — наигранно изумилась Алларион.

Тут две папки с ее стола поднялись в воздух и сгорели. Их пепел развеял налетевший ветерок.

Я уткнулась лицом в плечо мужа, скрывая счастливую улыбку. На балконе бабушка говорила, что это был последний урок. Как же она ошиблась! Ведь только что регина Скаршия преподнесла мне не менее ценное наставление.

Если главы государств не хотели войны, то ее и не будет. Они сделают все, чтобы избежать кровопролития, смогут договориться, усмирят свою гордость. Ведь их высшая цель в том, чтобы уберечь свои народы от боли и смерти и направить людей по пути процветания.

Сейчас речь не шла о великой дипломатии. Нет. Просто монархи приняли сторону простых людей, которым придется проливать кровь, если правители не договорятся.

Ощущение пристального взгляда заставило меня встрепенуться. Воздушный элемент передал мне, что Адарант смотрел на меня, не отрываясь. Сейчас я хорошо понимала те чувства, что он испытывал. Совсем недавно и я беззвучно молила о спасении, но в моем случае все действительно закончилось хорошо.

— Спасибо, Дар, — тихо поблагодарила я верного друга, не предавшего нашу дружбу.

— Все во благо Скаршии, — с грустью в голосе произнес Лехенрольде.

Его ответ натолкнул меня на мысль, которую я все никак не могла понять, а потому решилась задать вопрос бабушке.

— А почему…, — начало было я, но услышала только: — А-а-э-у?

— Молчи уж, упрямица, — с притворной суровостью остановила меня она. — Лишиться сердца, а вместе с ним и чувств — не есть благо для Скаршии, — но я непонимающе уставилась на нее слепыми глазами. — Странно, что ты до сих пор ничего не поняла. Ведь приказ ты отдала, опираясь именно на клятву.

— Знаете, ваше высочество, ваши методы воспитания далеки от гуманных, — вмешалась мама, осуждая королеву.

— Зато в критической ситуации твоя дочь смогла совершить то, чего не мог никто другой, — парировала Алларион. — Ты — Иналина крон Скаршия. Слышишь? Скаршия! Мне пришлось изрядно попотеть, чтобы ты начала ассоциировать себя с целой страной. Любое твое решение, направленное на благо страны, должно приносить и тебе благо в условиях клятвы. Если тебе причиняют вред, то причиняют вред и всему королевству. Адалрикус сказал правду, говоря о ценности твоей жизни. Она тем и ценна, что теперь неразрывно связана с судьбой всего государства. Но из-за своего упрямства и трусости ты едва не погибла. Хорошо, что еще у других мозги не снесло от любви.

Повелитель Драгхвара негромко рассмеялся.

— А ты сиди и помалкивай, сводник-неудачник, — обрушилась королева на Шахджахана. — Это ж надо было додуматься надеть на них магурские браслеты, — возмущалась она.

— Зато мы знаем наверняка, что их чувства искренние, — он кивнул в нашу сторону.

Мы с Тафаром, не стесняясь, обнимались и дарили друг другу легкие поцелуи.

— Кстати, а как быть с детьми? — вернулся мой свекор к насущной проблеме.

— Остаются с нами, — не задумываясь, мы с Тафаром одновременно ответили.

— Ура-а! — приглушенно завопила Асия из потайного хода, не являвшимся более таковым.

Дверь открылась, и девочка забежала в кабинет королевы, ничуть не смущаясь того, что подслушивала.

— Я буду жить с мамой и папой во дворце, как настоящая принцесса, — радостно трещала она, носясь по кругу.

Из того прохода появился и Нессельфольде-младший, который поймал Асию. Черный маг подхватил девочку на руки. Граф с укором посмотрел на сына, не уследившего за ней. Тот пожал плечами, мол, ребенок, что с нее взять?