– Ой, – тихо пробормотал Эндрю. Прозрение, что речь шла о нем, заняло секунду. – Ой.

– Много лет назад я сказал себе, что никого близко не подпущу. Чтоб мне снова не сделали больно, – тихо сознался я. – Я держался подальше от любых отношений. Но потом появился ты.

Эндрю покраснел и застенчиво улыбнулся.

Я должен был высказаться сейчас или никогда бы себя не заставил.

– Должен признать, Эндрю, я испугался до чертиков. Продолжал мечтать, что мы сможем быть вместе, а это шло вразрез с тем, что на протяжении многих лет я себе внушал. Я был не в состоянии перешагнуть через себя, понимаешь? Но, оставив тебя с Эли, до меня дошло, что я уже перешагнул. И решил, что ты выбрал его, а я снова оказался нежеланным. Поэтому поехал головой… из–за тебя и семьи. Не знаю, объяснил ли, почему вчера вышел из себя, но больше ничего предложить не могу.

Он смотрел мне в глаза.

– Более чем объяснил. И просто, чтоб ты знал: ты не нежеланный. С точностью до наоборот. Ты же был на обложке «Модного образа жизни в ЛА».

Я улыбнулся его попытке улучшить мое настроение, приятно было переключиться с тяжелой темы.

– Давай, налетай. Или все остынет, и Зинеб станет орать на нас по–арабски, что нам не нравится ее еда. – Я подождал, пока он пережует несколько кусочков. – Обещаю, больше я не психану.

Он усмехнулся с полным ртом блинчиков.

– Можно задать вопрос?

Не уверенный, что еще произнести, я сказал:

– Конечно.

– Ты не хотел, чтоб я сходился с Эли?

Я положил вилку и отхлебнул чаю. Вот оно. Все или ничего.

– Нет. Не хотел. Оставив тебя с ним в баре, я посчитал, что именно этого ты и желал. То есть мы же над этим и работали. Но я надеялся. А я давненько не позволял себе на что–то надеяться. И знаешь, трусливая надежда – опасная штука. Ты был другим. С самого первого дня ты отличался от парней, с которыми я работал. – Я усмехнулся. Чудно было говорить о таких вещах вслух. – И я пытался отделить одно от другого, но не преуспел. Понимаешь, у меня глупое сердце и глупый мозг, а потом мы еще и поцеловались.

Эндрю улыбнулся, в уголках глаз проступили морщинки.

– Клянусь Господом, ты умеешь целоваться, – проговорил он. На этот раз покраснел я, что он совершенно точно нашел забавным или привлекательным. Может, все сразу. – И чтоб тебе было известно: мне это помогло.

– Поцелуй со мной?

Эндрю кивнул и откашлялся.

– Я считал, что дурил себя, думая… ну, знаешь, что ты можешь заинтересоваться мной. То есть мне казалось, что я хотел вернуть Эли, чего на самом–то деле, как можно заметить, не хотел абсолютно. Когда он ушел, мне чего–то не хватало. Хотелось чего–то, просто я не понимал, чего именно. Но не Эли. Ты заставил меня осознать, что он ничего обо мне не знал. А потом ты поцеловал меня и… – он вспыхнул целой палитрой красного оттенка, – … и мне показалось, что такое невозможно сыграть.

Я медленно покачал головой.

– Я не играл. – Я поерзал на стуле. – На самом деле, не думаю, что вообще когда–то играл с тобой.

Он отодвинул пустую тарелку и прикусил губу.

– Что ж, посмотрим, к чему все приведет? На одной ли мы волне? Мы не обязаны делать никаких официальных заявлений. Я просто хочу проводить с тобой время. – Он нахмурился. – У меня есть привычка бежать впереди паровоза, так что если я расшифровываю неверно…

Грудь внезапно стала мала для моего сердца. Я нервно хихикнул.

– Ты расшифровываешь верно. Я тоже хочу проводить с тобой время. Знаю, еще слишком рано об этом говорить, но чтоб ты был в курсе: я не возражаю против официальности. – Я пожал плечами. – Мне это не слишком–то знакомо, но если соберемся, сможем сделать все как следует.

Улыбка его была поразительной. Он осмотрел кафе и помахал Зинеб.

– Похоже, нам пора уходить, – сказал он. – Мне нужно снова тебя поцеловать. Думаю, нам не стоит делать этого здесь.

Я расхохотался, а он поднял взгляд, когда Зинеб подошла к нашему столику.

– Счет, пожалуйста.


Глава 2


Нас застукали возле ведущей в мою квартиру лестницы. Я предложил обойтись без многозначительных взглядов и адресованных нам обитателями салона ухмылочек и направиться прямиком на задний двор. Но там торчал Габ с сигаретой в зубах и показавшейся при нашем появлении самодовольной улыбкой.

– Бежите наверх для чего–то конкретного? Вы, ребятки, вроде как очень торопитесь.

Эндрю остановился, засунул руки в карманы и можно сказать спрятался за мной, ожидая моих слов. Я невозмутимо изрек:

– Да, мне гораздо лучше. Спасибо, что спросил.

Габ фыркнул и кивнул на мою квартиру.

– Полагаю, вот–вот станет еще лучше.

Эндрю мягко подтолкнул меня к лестнице, двигаясь следом, и прочистил горло.

– Я бы с удовольствием остался поболтать.

Габ расхохотался, а я преодолел уже несколько ступеней, когда до нас донесся голос Лолы.

– Габ, с кем ты там разговариваешь?

Габ безумно замахал руками, что означало «бегите–бегите–бегите».

– Валите отсюда, пока она вас не засекла, – закричал он шепотом. Потом развернулся в сторону салона. – Ни с кем, малышка. Просто бубню под нос.

Я карабкался через ступеньку, Эндрю следовал за мной по пятам, и к тому моменту, как я вставил ключ в замок, и мы впихнулись в дверной проем, Лола завопила:

– Я спалила тебя, Спэнсер! Габ, какого черта?

– Просто даю шанс своим братанам, детка, – ответил Габ. – Парни обязаны заботиться друг о друге.

– Буду должен, дружище, – проорал я, запирая дверь и заходясь в хохоте.

И вот мы с Эндрю остались вдвоем. Из–за чего я невероятно разнервничался. Едва мог дышать. Улыбка стерлась с губ, и я вытер ладони о бедра.

– Пить хочешь?

– Не откажусь, – отозвался он. Я–то думал, он направится в гостиную. Но нет – он проследовал за мной в кухню. Квартирка не отличалась огромными габаритами, но в тот момент показалась клаустрофобной. Словно я мог ощущать жар его тела, независимо от местоположения.

Я протянул ему бутылку воды и прилично отхлебнул сам, пытаясь взять долбящееся сердце под контроль. Но потом Эндрю облизнул губы, отчего они сделались розовыми и поблескивающими. И все – сигналы к мозгу поступать перестали.

Он поставил бутылку на стойку и встал прямо передо мной. Он находился рядышком, но не касался меня, чем контролировал происходящее, учитывая, что дышал я так, словно пробежал марафон. Эндрю улыбнулся и дотронулся пальцами до моего подбородка, проведя большим пальцем по бороде. А наклонился настолько близко, что я смог ощутить тепло его дыхания.

– И об этом поцелуе…

Он скользнул ладонью по моей челюсти и наклонил мою голову так, как ему хотелось. Почти коснулся губами моих губ, и мне показалось, что колени мои вот–вот подогнутся. Сердце барабанило так громко, что он наверняка слышал. Потом дотронулся до меня нижней губой и отступил назад. Дыхание мое участилось, и он улыбнулся.

– Моя любимая часть – почти поцелуй, – прошептал он. – Это одурманивает.

Он произносил умные слова и полные предложения, а в голове моей все вращалось по кругу. И когда он прижался носом к моему носу, я смог выдать лишь:

– У меня глупый мозг.

Эндрю рассмеялся, и я окончательно и бесповоротно разрушил момент. Хотя он не очень–то обеспокоился, потому что обхватил мое лицо обеими руками и прижался ко мне губами. Приоткрыл рот и наклонил мою голову, а когда наши языки встретились, в крови вспыхнуло чистейшее желание.

Я притянул его ближе и поцеловал крепче, наконец–то – наконец–то – чувствуя его рядом, смакуя его губы, упиваясь им. Он был блаженством. Вот чего я хотел. Его. Целовать его, когда пожелается. Я ощутил, что напор моего поцелуя его ошеломил, но вскоре он расслабился и встретил меня с равным рвением.

Мы были так тесно прижаты друг к другу, что я не сомневался: он чувствовал мое возбуждение. А зная, что у него на меня точно такая же реакция, я не мог не вжиматься в него бедрами.

Он простонал мне в рот, и этот звук устремился прямиком к моему члену. Я оторвался от его губ и слегка отодвинулся, создавая между нами небольшое расстояние. Он казался растерянным, поэтому я сжал в руках его футболку.

– Далеко не убегай, – прошептал я, силясь перевести дух. Облизнул уголок губ, а он наблюдал за моим языком. Зрачки его расширились, губы опухли, и смотрелся он охренеть как сексуально. – Просто нужна минутка, – сказал я.

Он коснулся ладонью моей щеки.

– Тебе нужно время?

Я смущенно рассмеялся.

– Только если ты не хочешь, чтоб все продлилось секунд десять.

– Ой. – Он выпучил глаза. – Ой.

– Ага, извини. С последнего раза времени прошло прилично, а ты безумно соблазнительный.

Эндрю прыснул и провел рукой по волосам.

– Первый поцелуй явно не был счастливой случайностью.

– Видимо, нет. – Я фыркнул, а мой мозг, наконец, обрел голос. – Нам стоит… взять передышку. То есть мы еще не обсуждали физическую близость. У тебя есть ожидания или ограничения? Хочешь, не будем торопиться? Ты всего месяц назад расстался с этимкактамегозовут. Не хочу давить на тебя…

– Ты спрашиваешь о моих желаниях?

– Наверно, да. То есть мы встречаемся всего… о, мы встречаемся? Это про нас?

Эндрю хмыкнул.

– Я не против.

Стайка бабочек запорхала в животе.

– Ладно. В общем, встречаемся мы около двух часов.

Эндрю взял меня за руку и провел пальцем по костяшкам. На губах заиграла улыбка.

– Фактически мы две недели изображали отношения.

– Точно.

– Мы вместе обедали, завтракали, выпивали, – произнес он. В голосе проявился намек на дерзость. – Две недели – приличный отрезок времени перед первым поцелуем?