— Всегда пожалуйста, — пошутил я, взял его за руку и повел в кафе вслед за Льюисом и Либби.

Усевшись, мы заказали три кофе и чай для меня. Я вежливо уточнил кухонный протокол в отношении аллергии и, выслушав заверения, заказал полноценный завтрак из яиц, бекона, сосисок, жареных на гриле помидор и тостов. Эндрю заказал то же самое, сославшись на:

— Кормят в самолетах так себе.

Льюис и Либби тоже сделали заказ, и Льюис протянул свою кредитную карту.

Когда официантка ушла, Льюис покачал головой.

— А я и забыл о твоей аллергии на моллюсков. То есть не прям забыл. Наверно, просто какое — то время о ней не вспоминал.

Я улыбнулся.

— Ничего. Я тоже пытаюсь о ней не вспоминать. — Эндрю изумленно на меня глянул, но поднятая тема поездки в больницу вряд ли растопила бы лед. — Ну, — решил я сменить тему, — что творится в старом добром Сиднее?

Льюис рассказал о старых друзьях, которых я почти не помнил. А потом о кузенах, о которых я годами не вспоминал. Наверно, когда тебя вышвыривают из семьи, то удаляют не только из списка ближайших родственников. Кузены женились, разводились, рожали детей, да и по фиг.

Он осознанно не упоминал родителей, что меня вполне устраивало.

Они расспрашивали об ЛА и внимательно слушали. Льюис завалил Эндрю вопросами о его работе и был искренне заинтересован. Меня очень радовало, что мой брат прилагал усилия, чтоб познакомиться поближе с моим парнем.

Но опять — таки Льюиса никогда и не напрягала моя гомосексуальность.

Либби рассказала об учебе на экономическом. Что, если уж совсем на чистоту, меня удивило. Она могла бы послужить ходячей рекламой для серфинг — бренда или для «колгейта», но за модельной внешностью скрывалась невероятно умная женщина. И было очевидно: она обожала Льюиса.

Ни разу в разговоре мы не коснулись Арчера или родителей. Всем было известно, что до этого мы непременно дойдем. Может, мы хотели насладиться небольшим кусочком счастья и лишь потом иметь дело с реальностью и ужасающими вещами, которые в свою очередь нас разлучили, а затем вновь свели вместе?

Но даже выпив вторую чашку кофе, Эндрю по — прежнему зевал.

— Простите. Я не дружу с джетлагом[11]. Говорите, сегодня четверг? Потому что улетели мы во вторник, а я почти не сомневаюсь, что между ними тоже есть день.

Я отхлебнул чаю.

— Среды больше не существует. Провели опрос, и было решено признать этот день недели устаревшим. Так что больше никакой среды.

Эндрю фыркнул и закатил глаза.

— Ага, конечно. Уверен, если б опрос проводился в действительности, то люди отказались бы от понедельника.

— Голоса распределились почти на равных. Но было решено, что в таком случае люди возненавидят вторники. А в том нет вины вторника. И по правде говоря, какой смысл в среде? И что это за слово такое «среда»?

Эндрю подавил улыбку.

— Ты закончил?

— Могу еще поболтать.

Льюис прыснул.

— Как давно вы вместе?

Я посмотрел на Эндрю. Он посмотрел на меня.

— Э — э… Несколько месяцев.

— Правда? — Улыбка Либби была широкой и изумленной. — Я могла бы поклясться, что вы вместе несколько лет.

Эндрю стал красного оттенка, даже уши порозовели. Он откашлялся.

— Всего — то два месяца.

Льюис глазел на нас, словно чего — то не мог понять, но, не дав ему возможности заговорить, я произнес:

— А что насчет вас?

— Три года, — ответил Льюис.

— Практически три года, — поправила Либби. — Мы познакомились в «Дубах».

Напились и беззастенчиво флиртовали.

— И она упрямилась. Мы не виделись несколько недель.

— Пока он не пообещал идеальное свидание. Если б оно не было идеальным, он оставил бы меня в покое.

— Видимо, оно прошло идеально. — Эндрю по очереди махнул рукой на каждого из них. — Вы же до сих пор вместе.

Льюис фыркнул.

— Вряд ли. У Либби было пищевое отравление.

Либби ухмыльнулась.

— Меня рвало два дня, а Льюис был рядом. Стирал одежду, простыни, чтоб получить лекции, позвонил в университет моим профессорам. Была середина года.

Готовил мне тосты и чай, когда мне стало значительно лучше, и я смогла поесть.

— Как мило, — изрек Эндрю. — Не про рвоту.

Либби захохотала.


— Да уж. И я подумала: раз уж он видел меня в самом худшем состоянии и не сбежал за тридевять земель, значит, должен быть ничего, да? И с тех пор мы вместе.

Эндрю вновь зевнул, и я понял, что пора было уходить.

— Ладно, нам пора. Нужно отдохнуть хотя бы пару часов. Ничего?

— Конечно. — Льюис поднялся. Возле выхода спросил: — Где вы остановитесь?

— В «Атолле».

Льюис стрельнул в меня глазами, Эндрю этот взгляд не упустил. Я пожал плечами и подавил улыбку. Минуту Льюис в меня всматривался, но решил оставить вертевшиеся на кончике языка слова невысказанными.

— Ты в порядке? — по пути к машине Льюиса спросил Эндрю.

— Да. — Я окинул взором синеву Тихого океана и счастливо выдохнул. Пока что все шло отлично. Мы с Льюисом могли бы поладить. — Да.

До отеля мы добрались быстро, сказать по правде, можно было бы и прогуляться.

Но Льюис настоял на поездке, так что возражать мы не стали. Не то чтоб он не знал дорогу…

Льюис довез нас до входных дверей и припарковался. Мы отмахнулись от парковщика и, открыв багажник, вытащили свои сумки.

— Даем вам несколько часов. — Льюис взглянул на часы. — Что если мы вернемся в четыре?

Инстинктивно я посмотрел на часы. В запасе у нас было пять часов.

— Превосходно. — Прежде чем он успел вернуться в машину, я задал вопрос: — Мы пойдем на кладбище?

Льюис замер, и его черты исказила печаль.

— Да. Конечно.

Я улыбнулся самой обнадеживающей улыбкой, какую только умудрился изобразить.

— Льюис, я действительно рад тебя видеть.

Наконец — то он улыбнулся.

— Взаимно.

Они с Либби уехали, а мы с Эндрю зарегистрировались в номер. Я вручил свою кредитку, расписался, с радостью принял карту — ключ и направился в наш номер.

Измученные, мы рухнули на кровать.

Мы оба изучали потолок, и Эндрю вслепую дотянулся до моей руки.

— Как себя чувствуешь?

— Устал.

Он засмеялся.

— Я про Льюиса. Кажется, он искренен.

— Да.

— Вы похожи, — сказал Эндрю. — Конечно, минус борода, и волосы у него чуть темнее, но да, вы очень похожи.

— Он сексуальный?

Эндрю хмыкнул, но звук быстро стих.

— Ты все еще настороже.

Я повернул голову и посмотрел на него. Он уже разглядывал меня.

— Разумеется. Но он вроде бы серьезен? Вряд ли он пригласил меня для того, чтоб в очередной раз сделать больно.

Эндрю не сводил с меня глаз.

— Он похож на парня, который отчаянно пытался связаться с единственным оставшимся у него братом. В его глазах плещется грусть. И он смотрит на тебя так, словно не может поверить, что ты в самом деле приехал. Он не играет, Спэнсер. Он тебя пригласил, потому что ты ему нужен.

Я поднес его руку к губам и поцеловал костяшки.

— Спасибо.

Он медленно моргнул.

— Сначала сон. Пару часов. Потом секс. Решил, что ты должен быть в курсе.

Я хохотнул и, чувствуя, как сон манил меня к себе, закрыл глаза.

— Спасибо, что находишься рядом.

Он перекатился на бок, подмял подушку под голову и закрыл глаза.

— Пожалуйста.

Я наблюдал, как он засыпал, до тех пор, пока мои веки не отказались сотрудничать.

* * *

К моменту приезда Льюиса мы уже приняли душ, переоделись, хорошенько поели и чувствовали себя человечнее, чем во время завтрака. День был погожим и теплым. Небо было таким же голубым, каким я помнил из детства.

Льюис улыбнулся букетам, которые мы держали, но ничего не сказал. Думаю, и не нужно было.

— Готовы? — спросил Льюис. Он интересовался не тем, были мы готовы загрузиться в машину или нет. Он хотел знать, был ли я готов увидеть могилу Арчера. Неужели хотя бы один человек мог быть по — настоящему готов попрощаться?

Я кивнул, и Эндрю присоединился ко мне на заднем сиденье. Льюис уселся за руль, а Либби нам улыбнулась.

— Выспались?

— Да, спасибо, — вежливо отозвался Эндрю. И не сказав больше ни слова, Льюис повез нас на кладбище Уэверли.

Припарковавшись, мы с Льюисом зашагали бок о бок, а Либби и Эндрю шли позади нас. Льюис указывал путь, а я следовал за ним. Какое — то время мы брели по бетонной тропке, похожей на венку, что бежала к сердцу кладбища, и тут Льюис заговорил:

— Э — э… Церемония была прекрасной. И приватной.

Он свернул на тропу поменьше и замедлился. Не имело смысла указывать, которая из могил была Арчера. Она была самой новой. Я протяжно выдохнул и попытался собраться с мыслями.

Либби коснулась руки Эндрю.

— Отойдем…?

Было ясно: она хотела дать нам с Льюисом возможность побыть наедине. Эндрю вопросительно на меня взглянул, безмолвно спрашивая, стоило ли ему уйти. Я кивнул, и Эндрю опустил ладонь мне на спину и чмокнул в щеку.

— Буду неподалеку.

Мы смотрели им вслед. Эндрю по — прежнему держал в руках букет цветов. Они с Либби направились к краю утеса. Кладбище Уэверли было всемирно известно благодаря виду на Тихий океан. Но мои глаза были сосредоточены на мраморном надгробии. Арчер Коэн. Я аккуратно положил цветы на могилу.

— Привет, братишка. Давно не виделись, да? — Я сглотнул ком в горле и сделал шаг назад. Несколько секунд мы с Льюисом пытались перевести дух. — Как он умер?

Льюис откликнулся шепотом:

— Он повесился.