Все тайное, рано или поздно, становится явным. Так и Арне не удалось скрыть от Клоди новость о невесте. Направляясь домой, чтобы все объяснить девушке, он даже предположить не мог, что Клоди в тот же день узнает о том, что именно Арне ее изнасиловал. Двойной удар для девушки, несомненно, принесшей Клоди множество боли.

Страх потерять любимую, затуманил рассудок и пробил тело мелкой, неприятной дрожью. Состояние близкое к срыву и умственному помешательству. Словно сумасшедший, Арне пытался ее найти. Но все его попытки оказались провальными. Ни дома ни в мастерской или в галерее Клоди не появлялась. И, тем более, на звонки не отвечала.

Арне чувствовал себя самым последним идиотом. Почему он совершил так много ошибок, тем самым раня самого дорогого человека? Оказывается, он далеко не такой умный, каким его считали окружающие. Обычный глупец, искалечивший жизни себе и Клоди.

Арне часто приезжал к квартире девушки, надеясь, что она вернулась. Еще чаще он появлялся около мастерской Клоди. Но ее нигде не было и на звонки она все еще не отвечала. Ситуация только ухудшилась, когда до него дошли известия о том, что его отец собирается приехать в Париж. Тщательно игнорируя просьбы Гюго зайти к нему, Арне избегал мужчину, раздумывая над тем, где может быть девушка. Но вечно игнорировать Гюго было невозможно. Скорее всего, мужчина уже знал о Клоди и переезде сына. Гюго и Арне предстоял не самый приятный разговор.

Скажи теперь

Скажи мне точно,

Как всё это понять?

Какой-то странный зверь

Живёт внутри меня.

Я уничтожен, уничтожен,

Есть лёд, но нет огня.

И на исходе дня

Твоей улыбки дверь.

Иду вперёд я не спеша,

Мне тяжело дышать.

Не разрушай, нет, не разрушай!

После будет жаль,

Стой!

То сильный я, то слаб весьма,

Спокойный, но схожу с ума,

В смятении моя душа.

Я здесь, я стою, я один в кругу порочном,

Душа пуста, мир вокруг непрочный.

Не усложняй же и не ищи меня.

Я знаю точно,

В придуманный мир я попал невольно,

Теперь не хочу тебе делать больно,

Но иногда ты вспоминай меня

Таким, каким был я.

Я в одиночество вплетён,

Как в странный и безумный сон,

И памяти больше нет,

Лишь только холодный бред.

Движенья нет, движенья нет,

Движенья нет, движенья нет,

Движенья нет, движенья нет и

(только бред)

Я в мире невзрачном

Нелепом прозрачном,

Я сам не свой, во мне другой,

Он мне чужой, но он со мной.

То сильный я, то слаб весьма,

Спокойный, но схожу с ума,

В смятении моя душа.

Только

Я здесь, я стою, я один в кругу порочном,

Душа пуста, мир вокруг непрочный.

Не усложняй же и не ищи меня.

Я знаю точно,

В придуманный мир я попал невольно,

Теперь не хочу тебе делать больно,

Но иногда ты вспоминай меня

Таким, каким был я.

Ты только помни.

Ты только помни.

Прими то, что есть, что уже случилось,

И боготвори, что не изменилось,

Я только прошу, не забывай меня.

Но как понять?

Но как понять?

Какой-то странный зверь

Живёт внутри меня.

(Ling Tosite Sigure)

Картина восьмая… (Te Quiero)

Te Quiero

Не в силах стоять на ногах, Мадлен опустилась на край идеально застеленной кровати, прогибая под собой матрас. Приложив подрагивающие ладони к лицу, девушка несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь избавиться от горького кома, возникшего в горле и давящего на сознание тошнотворным состоянием с острым звучанием паники. Обрывки бессвязных мыслей, блуждали по голове, сбиваясь в один неровный ком, который она бы не смогла распутать, даже если бы очень сильно постаралась.

Мадлен боялась. Только что ей позвонила мать и сиплым, нервным голосом сказала, что Клоди попала в аварию. Пожилая женщина была не в состоянии объяснить всю ситуацию в подробностях, но, прерываясь на горькие всхлипы, она рассказала, что это случилось почти сутки назад, но, поскольку у Клоди с собой не было документов, ее личность смогли узнать совсем недавно. И то, лишь потому, что ее агент, мадам Гросье, разволновалась, из-за исчезновении девушки, и начала обзванивать все больницы.

С обрывистых слов своей матери, Мадлен поняла, что Клоди находится в тяжелом состоянии. Множество ушибов, сломана левая нога, трещина в правой руке и переломаны несколько пальцев на левой. Но хуже всего была трещина в черепе, возникшая в следствии сильного удара головы о бетон. Именно из-за этой травмы девушка до сих пор была без сознания и врачи не могли сказать каково истинное состояние здоровья Клоди.

Несмотря на позднее время, Мадлен, сжав в ладони телефон, позвонила своему начальнику и, объяснив ситуацию, сказала, что вынуждена прервать командировку. Это светило большими потерями для ее компании, но Мадлен было все равно. Как можно было думать о работе, когда с ее сестрой такое произошло? Первым же рейсом, Мадлен выехала обратно в Париж, пытаясь все время держать связь с матерью, в надежде услышать хорошие новости о состоянии Клоди. Но, пока что, все было по-прежнему. Девушка все еще была без сознания.

Приехав в Париж, Мадлен, сразу же направилась в больницу. Ворвавшись в палату, девушка увидела своих родителей понурых и бледных, сидящих на жестких стульях около кровати. На Клоди было невыносимо смотреть. Кожа серая с легким оттенком желтизны. Обе руки в гипсе, точно так же, как и нога. Ее длинные волосы были острижены и половину головы закрывали бинты. Клоди выглядела словно неживая кукла.

Приложив к губам ладонь, Мадлен ненадолго закрыла глаза, ощущая, как внутри все подрагивает. Это была не Клоди, а лишь ее тень. Невыносимо больно. Сердце разрывалось и ныло из-за боязни потерять близкого человека.

В палату к Клоди пускали лишь самых близких родственников, но в коридоре постоянно сидели Базиль, муж Мадлен и мадам Гросье. Женщина осунулась и стала больше напоминать привидение. В ней больше не осталось бывалой строгости. Лишь бесконечное переживание.

Позже, в больницу приехали жандармы, чтобы поговорить с родственниками Клоди. Камер на той части дороги не было, но на видеорегистраторе автомобиля мужчины, сбившего Клоди, прекрасно видно, что девушка вылетела на дорогу боком. Слишком неестественно. Или она сама неудачно упала или кто-то ее толкнул. Когда водитель вышел из машины, никого не увидел, а других свидетелей не было, поэтому жандармы склонялись к первому варианту. Но Мадлен показалось, что мужчинам просто лень тратить время на это дело, из-за чего девушка разозлилась и долго кричала на них до срыва голоса и хрипотцы в горле.

От Гросье, Мадлен узнала, что последние дни Клоди жила у своего агента, будто боялась возвращаться домой. Все это настораживало девушку и еще сильнее расшатывало ее психику. Пытаясь хотя бы самостоятельно разобраться во всем, раз жандармы не хотели всерьез браться за это дело, Мадлен съездила в мастерскую Клоди и ее квартиру, но ничего необычного там не увидела. Единственной странностью было то, что девушка нигде не могла найти телефон Клоди. Гросье сказала, что он был при ней, хоть Клоди и держала его выключенным.

Мадлен все время нервничала и очередной ее скрыв произошел, когда врач начал настаивать на перемещении Клоди в частную поликлинику Руана. Мужчина твердил, что так будет лучше для девушки, но Мадлен никак не могла понять, как можно просто так перевезти пациента находящегося в таком состоянии в другой город. Она бы и дальше настаивала на том, чтобы Клоди оставили в этой больнице, но их родители согласились с врачом.

Когда Клоди положили в частную клинику Руана, Мадлен, неожиданно для себя, немного успокоилась. Врачи тут были намного лучше. Они чаще заходили в палату ее сестры и более тщательно занимались вопросами ее здоровья.

Пожилой врач, Луи Вилар, взявшийся лечить Клоди, постоянно успокаивал Мадлен и ее родителей, говоря, что с пациенткой все хорошо и уже вскоре она должна прийти в сознание. И в его убеждения хотелось верить, ведь этот мужчина вызывал доверие. Или же он просто хотел успокоить взволновавшихся людей, а они верили, надеясь на лучшее.

В тот день, в Руане осталась только Мадлен, поскольку ее родителям нужно было ненадолго вернуться в Париж. Сидя в светлой и просторной палате Клоди, Мадлен вслух читала свежую газету, особое внимание уделяя колонке со смешными историями. Ей казалось, что Клоди ее слышит и, таким образом Мадлен пыталась поднять ей настроение. Глупо, но самовнушение великая вещь и в данный момент больше успокаивалась сама Мадлен.

Девушку отвлек стук в дверь. Не дожидаясь ответа, в палату зашел месье Вилар и посмотрел на Мадлен осторожным взглядом, что ее тут же взволновало.

— Мне пришли ответы на последние анализы, — сказал мужчина, подходя к Мадлен. Девушка тут же отложила газету и встала с кресла, боясь, что мужчина принес совсем не радостные новости. — С Клоди все хорошо, — заверил месье Вилар девушку увидев в ее глазах панику. — Но, судя по анализам, ваша сестра беременная. После обеда мы отвезем ее на узи и точно узнаем.

Ошарашенно раскрыв глаза, Мадлен обернулась в сторону Клоди, скользя взглядом по ее все еще безжизненному лицу. Эта новость привела Мадлен в недоумение и дала понять то, насколько плохо она знала свою сестру. В последнее время, в жизни Клоди происходило нечто ненормальное и Мадлен корила себя за то, что отдалилась от своей сестры из-за работы. Вся эта будничная суета и погоня за повышением не стоила потери связи с близким человеком.

***

— Ублюдок, — Гюго Габен злостно скривился, делая большой глоток бренди из увесистого хрустального бокала. Алкоголь подстрекал его ярость и она, словно действующий вулкан, была готова в любой момент извергнуться, испепеляя собой рассудок мужчины. Все, что происходило с Арне, шло наперекор его планам, руша задуманное.