Меня уже порядком стал раздражать его взгляд и я еле боролась с желанием на прямую попросить парня не смотреть на меня, но я сдержалась, поскольку просто не хотела вообще разговаривать с Арне. Вместо этого я нахмурилась и, встав с дивана, спросила у Реми где тут уборная. За все это время я жутко устала сидеть и мне нужно было немного пройтись, чтобы привести свои мысли в порядок. Поэтому, после того, как я, благодаря подсказкам Реми, нашла уборную за одной из дверей узкого коридора, решила не спешить возвращаться в гостиную, а медленно и не торопясь несколько минут походить по зданию. У меня была надежда, что находясь тут я смогу вспомнить хоть что-нибудь, но, в итоге поняла, что это место  не вызывает внутри моей головы никаких вспышек воспоминаний. Но стоило отметить, что здание все же было роскошным и красивым, что подтверждал каждый предмет мебели, обои и ковры. Было приятно просто находиться тут, но, поскольку в коридоре горели лишь редкие тусклые лампочки, я все никак не могла отделаться от чувства жутковатости, что уж никак не способствовало моему желанию заходить слишком далеко в те места, которые вообще не были освещены.

Я бы еще немного походила в этих коридорах, но уже следовало возвращаться, поскольку мое длительное отсутствие точно могли заметить и я бы не хотела, чтобы меня потом искали по всему зданию. Разворачиваясь, чтобы по узкому коридору вернуться обратно в гостиную, я, неожиданно для себя, столкнулась с чем-то, из-за чего, всполохнувшись, отошла на несколько шагов назад, слыша, как собственное сердце тут же гулко и тревожно застучало. Это внезапно возникшее препятствие меня слишком сильно напугало из-за чего я, быстро моргая, посмотрела впереди себя, надеясь, что это не какой-нибудь монстр, которого мое сознание успело нарисовать во всех красках.

Передо мной стоял Арне Габен и мне было совершенно непонятно, как ему удалось так бесшумно подобраться ко мне. Все такой же напряженный и хмурый. В полутьме коридора я не могла достаточно хорошо разглядеть его лицо, но на мгновение мне показалось, что его глаза слегка поблескивают от несуществующих огоньков. Мне стало жутко, но даже несмотря на это, запах его терпкого одеколона, смешанный с горечью сигаретного дыма, еле заметно успокаивал. Как бы странно это не прозвучало, но я впервые столкнулась с тем, что запах одеколона настолько сильно подходил кому-то, будто он являлся продолжением его хлесткой ауры сильного мужчины.

- Зачем так пугать? – зашипела я, собираясь обойти парня. Находиться с ним наедине в темном коридоре я хотела меньше всего.

- Клоди, я хочу с тобой поговорить, - Арне сделал шаг в бок, таким образом не давая мне пройти. Раздраженно переступив с ноги на ногу, я подняла голову, чтобы посмотреть в лицо парня, но тут же поняла, что мне не стоило этого делать. Арне был слишком близко, из-за чего теперь казался еще выше и крупнее чем раньше, а я, в противовес этому ощутила себя невыносимо слабой.

- Если хочешь поговорить со мной, сделай это в гостиной, - пробормотала я, все же делая шаг назад, поскольку стоять так близко к Арне было невыносимо трудно. В моей груди уже нечто болезненно покалывало и в сердце тлела печаль. Я не знала, почему это происходило, но совершенно не хотела ощущать этих эмоций.

- Где ты сейчас работаешь и чем занимаешь? Этот Лотер Дане стал не только твоим парнем, но и новым спонсором после того, как ты ушла из «Алтитюд»? – поинтересовался Арне, проигнорировав мои слова. Я услышала в его голосе нотки неприязни и раздражения, пробирающиеся сквозь прежнее сожаление.

Распахнув глаза, я тихо зашипела от пробивающей мое тело тонкой, но вязкой злости. Вопросы парня ввели меня в недоумение и несколько долгих секунд я молча стояла, смотря на Арне прищуренным взглядом. Сжав ладони в кулаки от гнева, я брезгливо скривилась и сделала еще один шаг назад.

- Ушла из «Алтитюд»? Да ты издеваешься? – зашипела я. – Эта чертова организация расторгла со мной контракт еще когда я лежала в больнице. И не нужно делать вид, будто ты не знал об этом. Я в жизни в это не поверю, - злостно сказала я, видя как парень меняется в лице. Удивление, задумчивость и непонимание. Все это одновременно смешалось в его глазах, но, естественно, ничему из этого я не поверила. - Чем я занимаюсь, далеко не твое дело и мои взаимоотношения с Лотером тебя не касаются. Ты мне никто, чтобы задавать такие вопросы.

В этих вопросах не было ничего странного и если бы кто-нибудь другой спросил о том, где я работаю и что меня связывает с Лотером, я бы рассказала о магазине и моем сотрудничестве с Призраком, но Арне не имел права задавать мне эти вопросы. Не собираясь продолжать этот бессмысленный разговор, я ловким движением обогнула Арне и быстрыми шагами пошла прочь.

- Как это произошло? Как тебя сбила машина? – голос Арне был утяжелен металлическими нотками. Строгими и пронзающими. Будто в голове парня нечто полыхнуло и разрастающийся огонь его сомнения, маленькими огоньками, тянулся к этому вопросу.

Против воли я остановилась, поскольку этот вопрос, заданный напористым тоном, вывел меня из равновесия, давая понять одну простую истину: Арне был первым, не считая Мадлен, кто спрашивал меня о том, как это произошло. Обычно, люди узнав о случившемся, всегда интересовались лишь тем, как я себя чувствую сейчас, скорее всего, не желая затрагивать другие, неприятные мне темы. А ведь, если так подумать, по словам Мадлен, в том случае было много странного. Например, то, что я вылетела на машину боком. Я старалась об этом не думать, ведь расследование жандармов ни к чему не привело и скорее всего они вскоре просто закроют это дело, сказав, что все указывало на то, что я сама упала под машину. Правда это или нет, я не знала, но старалась об этом не думать, зная, что мои переживания ничего не изменят. Именно поэтому вопрос Арне стал для меня слишком неприятным.

- Я… Я не помню, - голос прозвучал прерывисто, но я постаралась успокоиться и привести свои мысли в порядок. Глубоко вздохнув, я все же обернулась, шурша юбкой платья, и посмотрела на Арне. -  Хватит задавать мне столько вопросов. Не нужно делать вид, что ты переживаешь. Тошно от этого.

- Я действительно переживаю за тебя, - сказал Арне подходя ко мне. От искренности скользнувшей бурным потоком в его голосе, мое сердце опять сжалось, но это привело лишь к тому, что я опять сделала несколько шагов назад, не желая уменьшать расстояние между нами. – Черт, ты даже представить не можешь насколько сильно я переживаю.

- Не смеши меня, - я опять скривилась. – Проснувшись в больнице с переломами и трещинами в костях, с трещиной в голове и частичной амнезией, мне было до безумия приятно услышать, что я осталась еще и без работы, когда мне нужны были деньги, хотя бы для того, чтобы встать на ноги, после случившегося. А знаешь, какую причину расторжения контракта мне сказали, когда я пришла в «Алтитюд»? Я, видите ли, недостаточно талантлива для этой организации, хотя мне сказали, что мои выставки имели успех и они приносили «Алтитюд» не малую сумму заработка. Вот и назревает единственное объяснение всему этому. Скажи, Арне, мы ведь с тобой в прошлом поссорились и меня убрали с «Алтитюд» по твоему велению? Ты ведь поэтому так злился, когда сегодня увидел меня? Правда? Сразу не мог поверить, что я заявилась в этот клуб после нашей ссоры? Не нужно пользоваться моей амнезией и устраивать этот нелепый цирк. Я не поверю ни единому твоему слову.

- Я бы никогда в жизни так не поступил с тобой, - Арне отрицательно помотал головой с силой прикусывая нижнюю губу. Он вновь напрягся и стоя рядом с ним, я почувствовала, как по спине пробежался холодок. – Между нами не было ссоры. Я уже несколько месяцев не работаю с «Алтитюд» и когда я спрашивал там о тебе, мне сказали, что ты первая расторгла контракт.

- Ты хоть сам понимаешь, какой бред несешь? – меня уже трясло от злости, из-за чего эти слова я произнесла громче, чем следовало. – Ты должен знать на каких правах там работают художники и, если мы с тобой хоть немного общались тебе должно было быть хоть немного известно о моем материальном положении. Если бы я сама расторгла контракт, должна была заплатить «Алтитюд» за это компенсацию в размере пятидесяти тысяч евро. Черт, откуда у меня такие деньги?  – гневно прошипела я, сквозь стиснутые зубы. Я не стала дальше разглагольствовать по поводу контракта, который подписывала не особо читая, поскольку тогда пребывала в эйфории от предложенной работы.  Только после расторжения контракта я поняла, что там было много несправедливых пунктов. Например, если бы я сама расторгла контракт, должна была им заплатить за это пятьдесят тысяч, в то время, как они расторгнув контракт, заплатили мне лишь три тысячи. Даже тут «Алтитюд» относился к художникам, как к мусору, желая поиметь выгоду. – И пожалуйста, не нужно врать, что в «Алтитюд» сказали тебе будто я сама расторгла контракт. Ты же там большой босс и тебе бы не стали лгать. В твоих словах, Арне, нет ни капли правдоподобия. Я не знаю зачем ты разыгрываешь весь этот спектакль, но я не настолько глупая чтобы  повестись на это. Мне сейчас живется намного лучше и без этой чертовой организации. Надеюсь, что и ты исчезнешь.

- Клоди… - прошептал Арне с еле слышной мольбой в голосе. Он потянулся ко мне, будто желая взять мою ладонь в свою, но я, не желая больше разговаривать с ним, быстро развернулась и пошла прочь.

Только зайдя в гостиную, я понимала, что Арне не пошел за мной и еще минут десять он не возвращался, а когда парень все же появился, я уловила на себе его взгляд, веющий грустью. Он  длился лишь несколько секунд, после чего Арне опять пошел к окну и, закурив сигарету, начал что-то печатать на телефоне, хмуря брови и делая глубокие затяжки.

Меня все еще потряхивало и я была слегка рассеянной, что сразу же заметил Лотер. Парень спросил все ли со мной хорошо и, не желая рассказывать Призраку о моем разговоре с Арне, я соврала, сказав, что я просто немного устала. Посмотрев на меня внимательным взглядом, Призрак предложил уже ехать домой. Поддержав эту идею, я распрощалась со всеми, пообещав, что как-нибудь опять обязательно зайду к ним, хотя для себя я решила, что сделаю это не очень скоро.