Проследив взглядом за парнем, я надула губы и насупилась. Этот день был неприятным, тяжелым  и каким-то сумасшедшим. Я бы в жизни не подумала бы, что вечер, начавшийся с ужина с Арне, закончится приемом у врача. Но далеко не поэтому я сейчас чувствовала себя такой опустошенной и понурой. Желая быть самостоятельной, я все сильнее убеждалась в том, что во многом я зависела от других людей. Сегодня я даже не смогла нормально сориентироваться в ситуации и растерялась со страховкой, хотя в этом не было ничего сложного. Арне пусть и был растерянным, но даже в таком состоянии держал ситуацию под контролем, словно глубоко внутри его сознания скрывался робот, чья налаженная система абсолютно всегда работала налажено, несмотря на все волнения парня.

Колючее чувство собственной никчемности и испытываемые эмоции, с силой давили на голову, сжимая ее в тисках. Этот день был чертовски тяжелым и больше всего на свете, сейчас мне хотелось оказаться дома и выпить огромную чашку какао с маршмелоу, чтобы за сладостью этого напитка скрыть весь негатив последних часов. Разговаривать с Арне у меня не было никакого желания. Я испытывала чувство благодарности за то, что он пытался успокоить меня и всячески помочь, но это не меняло того факта, что именно из-за его слов о невесте, на меня и нахлынула эта паника. Не странно, что я боялась, что дальнейший наш разговор может возыметь еще более худшие последствия.

Мне жутко захотелось кофе. Я прекрасно знала, что это далеко не самая лучшая идея хотя бы потому, что в таком взбудораженном состоянии не стоит пить кофеин, но со своими желаниями мне иногда было сложно совладать. Поэтому, не желая отказывать себе хотя бы в такой небольшой прихоти, я медленно поплелась на поиски автомата с напитками. Завернув за угол, я сразу же заметила его и, изучив ассортимент, купила себе банку холодного американо, по вкусу больше напоминающего растворимый кофе.

Когда до меня донесся негромкий хлопок двери, я мельком выглянула из-за угла. Арне, вышедший из кабинета врача, оглянулся по сторонам, но, не увидев меня, раздраженно что-то пробормотал и быстрым шагом пошел по коридору к выходу, все так же осматриваясь по сторонам, скорее всего надеясь меня увидеть. Я же, в противовес здравому смыслу, чисто инстинктивно сделала то, чего делать не должна была. Я нырнула обратно за угол и спряталась за автоматом, сжимая в ладони банку. Это получилось само собой, будто я двигалась исключительно рефлекторно, подсознательно пытаясь от чего-то защититься.

Арне довольно быстро вышел за дверь коридора, скрываясь из вида, а я некоторое время стояла молча, все так же сжимая в ладони банку. В первое мгновение меня окатила мягкая волна убаюкивающего спокойствия, обволакивающую меня облегчением, ведь, просто прячась тут, пока парень не уйдет, я могла избежать тяжелого разговора, к которому я пока что просто была не готова. Но уже вскоре эта волна спокойствия обратилась угнетенностью. Почувствовав себя малолетней дурой, которая только и может, что прятаться от проблем, я подняла голову и уставшим взглядом посмотрела на потолок. Нужно было что-то менять и, в первую очередь, начинать нужно было с себя. Вот только, в противовес всему этому, я больше всего хотела всю жизнь провести за этим автоматом, прячась от всех проблем. И почему мне было так тяжело просто поговорить с Арне? Почему в данный момент во мне скопилось столько нерешительности?

Несколько раз быстро моргнув, я все же решила, что мне стоило найти парня, так как сейчас, прячась от Арне, я поступала крайне трусливо. Пусть даже через силу, но я должна была это сделать. Понимая это, я на ватных ногах вышла в коридор и медленно пошла к выходу. Вот только, когда я оказалась на улице, Арне нигде не увидела. В первый момент я решила, что нужно позвонить парню, но достав телефон, поняла, что батарея очень не вовремя села и смартфон не подавал никаких признаков жизни, сколько бы я не жала на кнопку включения. Это уже было очень плохо, ведь из-за выключенного телефона вырисовывалась совсем скверная картина. Арне скорее всего, подумал, что я убежала и выключила телефон. В принципе, это было наполовину правдой, ведь разговаривать с ним я, действительно, не желала, но это не отменяло того, что в данной ситуации Арне, наверное, будет за меня сильно волноваться чего я совсем не хотела.

Походив по округе и поинтересовавшись у прохожих не видели они тут блондина в деловом костюме и, услышав их отрицательные ответы, я решила, что так Арне точно не найду. Поэтому быстро выйдя к дороге и словив такси, я поехала домой, где поставила телефон заряжаться. Сразу же включив его, я получила множество сообщений о пропущенных звонках от парня. Нерешительность никуда не делась, но я не медля набрала его номер и парень ответил мне на первом же гудке.

- Клоди, где ты? Почему ты сбежала? – голос парня встревоженный и приглушенный сильными дуновениями ветра. Кажется, он до сих пор находился на улице.

- Я дома, - обессиленно сев на кровать я, опустила голову и немигающим взглядом посмотрела на пол. – Арне, я не сбегала. Я покупала себе кофе в автомате, а когда вернулась в коридор, тебя уже не было. У меня сел телефон, поэтому позвонить тебе я смогла только сейчас, когда приехала домой и поставила его заряжаться, - я вновь частично врала, понимая, что эта ложь сейчас будет куда уместнее, чем чистая правда.

- Клоди, черт, я так волновался, - слова прозвучали немного резко, но с нотками облегчения. Кажется, парень мне поверил и, наверное, главной причиной этому послужило то, что я сама позвонила ему, ведь, если бы я действительно, убежала от него, просто бы и дальше держала телефон выключенным. – Как ты себя чувствуешь? Я сейчас приеду к тебе. Продиктуй список лекарств, которые тебе выписал врач. Я их куплю по пути.

- Не нужно. Уже поздно, - я помотала головой, посмотрев на наручные часы, стрелки которых показывали, что время близилось к одиннадцати часам вечера. Мою комнату освещал лишь тусклый свет настольной лампы, но даже от него уже начинали болеть глаза. Упав на кровать, я, сминая под собой одеяло, закрыла глаза, только теперь понимая насколько сильно устала.

- Клоди, нам нужно поговорить, - тон Арне немного изменился. Он стал тверже и настойчивее, что ясно говорило о том, что парень не намерен, выслушивать мои возражения.

Я была согласна с Арне. Нам действительно нужно было поговорить, но здравый смысл подсказывал, что этот разговор лучше отложить до утра. Хотя бы ради того, чтобы успокоиться и утихомирить свои мысли, а не на эмоциях говорить то чего совершенно не хочешь, тем самым совершая новые ошибки.

Я предложила парню созвониться в обед и договориться о встрече. Сразу он не согласился со мной, но после того, как я сказала, что жутко устала и хотела бы отдохнуть, Арне все же принял мое предложение. Я подсознательно чувствовала, что он сию же секунду хотел задать мне множество вопросов, но сдерживался, так же понимая, что это далеко не телефонный разговор. Пожелав друг другу спокойной ночи, мы закончили этот разговор, но голос Арне еще долго звучал у меня в ушах.

Я долго купалась, сидя в ванной до тех пор, пока вода не стала холодной и аромат, успокаивающего меня хвойного масла, не испарился. Я все размышляла о том, что делать в дальнейшем и в коем-то веке поняла, что в последнее время стала слишком мягкотелой и слабой, из-за чего практически все время полагалась лишь на свои сомнения и переживания. Даже чувствуя, что поступаю неправильно, я не могла ничего изменить, боясь, что своими действиями сделаю только хуже.

Арне Габен взъерошил мою жизнь, разрушил спокойствие и поставил красные отметины на моих планах на будущее. Вроде тут не было ничего сложного. Нужно было просто поговорить с парнем. Вот только, по какой-то причине, мне было сложно просто находиться рядом с ним. После того, что он мне рассказал, внутренний голос еще настойчивее твердил о том, чтобы я держалась подальше от Арне и, благодаря собственной слабости мне хотелось поддаться этому утверждению. Хотя бы потому, что, на первый взгляд, так было легче.

Ложась спать поздно ночью, я решила, что уже утром, на свежую голову, буду думать о том, что мне следует делать дальше. Вот только, утром меня ожидала очередная, горькая неожиданность. За завтраком, сонно перебирая вилкой еду в тарелке, я далеко не сразу поняла, о чем говорилось в новостях, которые смотрела Мадлен, включив телевизор на кухне. Только после того, как родители, Бозиль и Мадлен, сидевшие вместе со мной за столом, притихли и все, как один обернулись к телевизору, я поняла, что что-то не так. Без особого энтузиазма я обернулась к экрану, застав лишь концовку показываемого видео в котором говорилось, что этой ночью Лотер Дане получил передозировку обезболивающими препаратами.

Тонко, практически еле ощутимо, в сознании зазвучало мерзкое чувство тревоги, с каждой секундой грохоча все громче и надрывистее, в такт моему сошедшему с ума сердцебиению. Черное, словно смола смятение, расползалось по телу, постепенно обволакивая нервные окончания и сплетаясь с кровью. В груди запылало, распространяя нестерпимый жар и перед глазами помутнело, взрываясь перед зрачками черными вспышками.

Такое чувство бывает, когда ты понимаешь, что произошло нечто страшное и непоправимое, но при этом ничего изменить не можешь. Мой внутренний мир тускнел, рушился и превращался в пепел, а я все так же неподвижно сидела, перестав дышать. Услышанное никак не укладывалось у меня в голове и сознание вовсю противилось этим словам. С Лотером не могло такого произойти. Я же видела его прошлым утром. Он улыбался, вел себя непринужденно и подшучивал над моим танцем. Призрак совершенно не выглядел, как человек, который испытывал жуткую боль, из-за чего мог переборщить с обезболивающими таблетками настолько сильно, чтобы получить передозировку.

Закрывшись в своем мире и сконцентрировавшись на собственных переживаниях, я не замечала того, что происходило с другими людьми. Глубоко внутри своего сознания, я впадала в апатию и беззвучно кричала, надрывая горло, но все эти волнения уже ничего не изменят. Сердце раскололось надвое и на языке почувствовалась приторная кислота, растворяющая все мысли. Уже ничего не изменить. Я ничем не могла помочь Лотеру.