Минуя холл, Арне, уже практически подошел к входной двери, но тут же вернулся обратно, поскольку боковым зрением парень уловил нечто, что показалось ему весьма странным. Сразу Арне подумал, что ему лишь привиделось, но сделав несколько шагов назад и кинув недоуменный взгляд в сторону кухни, он убедился в том, что там, действительно, была Анет. Но далеко не присутствие переводчика в доме парня в такое ранее время удивило Арне. Более странным являлось то, что девушка, будучи одетой в мятую и весьма короткую ночнушку, больше похожую на свободную футболку, залезла на табурет и активно что-то искала на верхних полках холодильника, от чего ее наряд еще сильнее задрался, практически не скрывая кружевное нижнее белье. Наблюдая за этим, Арне почувствовал, как его глаз дернулся от проснувшегося раздражения смешанного с замешательством.

- Что она делает? – поинтересовался Арне, оборачиваясь к Генри.  Спрашивать что-либо у самой девушки он не собирался, так как, в данный момент, ее поведение и внешний вид заводили парня в тупик. А сама Анет, будучи увлечена холодильником, никого кроме самих продуктов, лежащих на полках не замечала, но, скорее всего, не найдя там желаемого, девушка громко выматерилась и спрыгнув с табурета, в грубом, практически мужском жесте, почесала живот.

- Ем, мистер Габен... Анет вчера вечером выгнали с квартиры, которую она снимала и поскольку ей некуда пойти, Анет сегодня ночевала тут на диване, - сказал мужчина, кивая в сторону кожаного дивана, расположенного практически в самом центре холла. Посмотрев в ту сторону, Арне только сейчас заметил там несколько чемоданов около журнального столика. – Она подходила к вам, чтобы попросить разрешения пока что пожить тут, но вы ее прогнали, - пробормотал Генри защищая Анет, что было не странно, так как эта троица уже успела подружиться. - Просто у нее пока что нет денег, чтобы найти новое жилье, вот мы и…

- Пожалуйста, скажи ей, чтобы она не ходила по дому в таком виде и чтобы пока что заняла какую-нибудь из гостевых комнат, а не спала на диване, - Арне перебил мужчину, устало вздохнув. Анет вечером, действительно, несколько раз подходила к нему, но она все время несла какую-то чушь, вместо того, чтобы прямо сказать, что ей нужно было. Парень просто не понимал, что девушка хотела и к чему вела, хотя прямо спрашивал по какому поводу Анет пришла к нему, поэтому, устав слушать девушку, просто прогонял ее. В конце концов, вчера вечером он был занят мыслями о Клоди о их ребенке, а Анет, постоянно мельтешившая перед его глазами и говорящая всякую нелепицу, слегка раздражала.

Уже выйдя из дома и направляясь к машине, Арне всерьез задумался о том, чтобы по возвращению домой, выписать Анет чек с какой-нибудь приличной сумой, лишь бы девушка поскорее нашла себе новое жилье и постоянно не находилась в его доме. Анет не была плохим человеком. Просто она имела своеобразный характер, который, в силу практически отсутствия воспитания и долгих годов жизни в Сан-Дени, порой раздражал Арне. Да и ее наглость иногда не имела границ. Легче было уволить девушку и нанять нормального специалиста, но, по какой-то неведомой причине, парень чувствовал ответственность за девушку. Пусть это было и нелепо, но для Арне она казалась чем-то на подобие беззащитного и вполне бестолкового домашнего питомца, которого он просто не мог выставить на улицу, раз уже взял к себе. С такими повадками ее больше никто на работу не возьмет.

Сев в машину и выехав на улицу, Арне позвонил Клоди. Девушка практически сразу ответила, но ее голос все еще казался сонным, несмотря на то, что время уже близилось к девяти часам. Клоди говорила немного рассеянно, но сразу же согласилась позавтракать с Арне. Оказалось, что девушка уже ехала на такси к мастерской, но Клоди сказала, что несколько свободных часов у нее есть и она будет ждать парня около кофейни «Жуси», которая находилась недалеко от площади Монмартра.

Довольно быстро найдя кофейню благодаря навигатору, Арне припарковал машину около тротуара и вышел из нее, скользя взглядом по окружающим людям, желая среди них найти девушку. Клоди, одетая в обычные брюки и футболку, как всегда в своем внешнем виде имела простоту и непринужденность, но, почему-то девушка казалась слегка нервной. Она постоянно всполошено приглаживала тонкими пальцами волосы, отдергивала футболку, пытаясь поправить ее и, переступая с одной ноги на другую, слегка расторопно осматривалась по сторонам. Когда взгляды Арне и Клоди встретились, девушка неловко улыбнулась, после чего смущенно опустила голову, а Арне, не сдержавшись, улыбнулся. Все же ему нравилась и эта неловкость в поведении девушки, которая в очередной раз подчеркивала ее искренность и чистоту.

Подойдя к Клоди, Арне наклонился к ней и, скользнув своей ладонью по мягким волосам девушки, пальцами второй руки, поддел подбородок Клоди, после чего прикоснулся своими губами к ее. Это был легкий, практически невесомый поцелуй, но сколько же в нем было трепетный нежности и чувственной любви. Какое же это блаженство, просто иметь возможность поцеловать свою любимую в тот момент, когда этого хотелось. Пусть соприкосновение их губ было не долгим и парень практически сразу отстранился от девушки, но этого хватило, чтобы в его груди расплылось тепло и утро заиграло новыми красками, предзнаменуя хорошее настроение на целый день. Пользуясь моментом, Арне опустил ладонь к животу девушки и еле ощутимо провел подушечками пальцев по нему, чувствуя жар кожи сквозь тонкую ткань футболки. Еще небольшой, но уже заметный, округлый животик Клоди вызвал у парня поток волнительного счастья и, улыбнувшись уголками губ, Арне мысленно сказал: «Привет, малыш».

- Доброе утро, - произнес Арне, убирая ладонь от живота девушки и видя как Клоди, после поцелуя покраснела еще сильнее. Быстро моргая, она посмотрела на парня растерянным взглядом,  прикоснувшись кончиками пальцев к губам. Этот жест показался парню невероятно милым, от чего, на несколько бесконечно долгих секунд, сердце забилось обрывками. – Тебе сняли гипс с руки? – спросил Арне, окинув взглядом левую руку Клоди. На ней, действительно, больше не было гипса, но тонкие пальцы девушки подрагивали, что сразу же бросилось в глаза Арне, вызывая в нем тихие, но ощутимые нотки волнения. Он взял руку Клоди в свою, проводя своими пальцами, по ее хрупким, от чего они, кажется, только сильнее начали подрагивать.

- Да, я сегодня рано утром ездила в больницу, - кивнула девушка. Смутившись, она ненавязчиво забрала свою руку и несколько раз сжала ладонь в кулак, таким образом, пытаясь размять пальцы. – Мне немного непривычно, ведь я долго не пользовалась левой рукой, из-за гипса, но несколько дней упражнений и все придет в норму, - сказала Клоди, пытаясь заверить парня в том, что с ней все хорошо, поскольку не хотела, чтобы Арне волновался. Поэтому Клоди тут же поспешила перевести разговор на другую тему и показала парню картонный стаканчик с кофе, который до этого держала в правой руке. – Посмотри. Это рисовала я. Вернее, на самом стаканчике рисовала не я. Я лишь делала иллюстрации, которые потом напечатали на стаканчиках. Тут лисичка, но есть и другие изображения, - немного смущенно сказала девушка, будто боясь, что парню может не понравится ее иллюстрация.

- Красиво, - ответил Арне, смотря на рисунок. Этот стиль рисования совершенно не был похож на тот, которым обычно пользовалась девушка и сам парень не был заинтересован в подобных рисунках, более направленных на подростков, но ему, определенно, понравилось то, что девушка пробовала что-то новое и открывала для себя оригинальные грани творчества. Поэтому Арне сказал девушке еще несколько комплиментов, видя, что Клоди было очень приятно слушать их.

Завтракать они поехали в тот ресторан, который выбрала Клоди. Девушке хотелось каких-нибудь блюд из итальянской кухни, поэтому выбор сразу был остановлен на небольшом ресторанчике расположенном, неподалеку от Гренуля. Сидя за круглым столиков в уютной веранде, Арне расспрашивал девушку о том, как она жила после того, как ее выписали из больницы, желая знать, что с ней происходило за то время пока они не виделись. Клоди часто отшучивалась, говоря, что даже лучше, что «Алтитюд» расторг с ней контракт, поскольку, после этого ей посчастливилось заняться новой и интересной творческой работой. Но Арне чувствовал острое чувство вины, прекрасно понимая, что Клоди многое не рассказывала, пытаясь не показывать того, что ей действительно было тяжело.

Неожиданностью для Арне стало то, что Гросье, ранее работающая в «Алтитюд», ушла оттуда, чтобы помочь Клоди. В одно мгновение парень проникся безграничным уважением к этой женщине, так же чувствуя благодарность за то, что Гросье не бросила Клоди в беде.

- Мы с Гросье хотим открыть магазин, - сказала девушка, поставив на стол стакан с соком. Арне даже не ожидал, что у Клоди теперь такой хороший аппетит, благодаря чему девушка так быстро съела свой салат и принялась за десерт. Но, однозначно, парню нравилось то, что Клоди хорошо ела. Ей теперь нужно было питаться за двоих. – Так мы накопим денег для моей выставки. Да и это просто интересно. Мне нравится расписывать посуду для магазина.

- Если тебе нужны деньги для выставки, я тебе их дам, - сказал Арне, ленивыми движениями перемешивая сахар в чашке с кофе.

- Спасибо, но в финансовой помощи я не нуждаюсь, - сказала девушка, опустив взгляд. Неожиданно в ее голосе скользнул холод, ясно говорящий о том, что на эту тему она разговаривать не намерена и своего решения не изменит.

Арне видел негативное отношение Клоди к его желанию финансово помочь своей любимой и дать ей нужную сумму денег, поэтому промолчал, но был решительно настроен позже вернуться к этому разговору. У Арне уже было столько денег, что, уже сейчас перестав работать, он мог до конца дней жить ни в чем себе не отказывая и абсолютно всем обеспечивая Клоди и их ребенка. Да и, в первую, в его понимании, он как мужчина работал для того, чтобы обеспечить свою семью, которой теперь для него являлась Клоди и пока что еще не родившийся их ребенок. Поэтому то, что Клоди отказывалась от его помощи, даже немного оскорбляло парня, но Арне сделал акцент на то, что девушка пока что не привыкла к нему и нужно время, чтобы она поняла, что все, что принадлежало Арне, так же теперь принадлежало и ей.