Смерть Ирен Ришар была бы лишь на руку Арне, но… Как бы Ирен не была ему омерзительна, парень не собирался вредить тем, кто являлся слабее его, ведь Арне считал это лишь проявлением ущербности.

Глубоко вздохнув, Арне пришел к выводу, что, как только он разберется со всеми своими делами в Нью-Йорке, сразу же наведается в Париж, чтобы поговорить с отцом Ирен. Если он ее не угомонит, Арне придется надавить на Ларса Ришара, чтобы он точно утихомирил Ирен. Но, для этого парню нужно было твердо стоять на своих ногах и иметь власть, которая заставит мужчину считаться с Арне.

Для этого понадобится немного времени, а пока что, пареню не оставалось ничего другого, кроме, как взять девушку за локоть и вывести ее, полуголую, в коридор, после чего, прямо перед ее носом захлопнуть дверь.

Ирен что-то верещала, настойчиво стуча в дверь, но Арне успешно игнорировал ее крики и, вернувшись к окну, закурил очередную сигарету.  Ирен, действительно, не возбуждала Арне. Более того, парню сейчас вообще не хотелось секса. Раньше у него было немало девушек, которых он всегда тщательно подбирал не желая спать с кем попало, но похоть никогда не могла завладеть его сознанием, как это часто бывает с парнями его возраста. Единственная девушка, которую он неистово хотел, так, что от желания сводило тело, была Клоди и Арне понимал, что после нее, он больше не захочет никакую другую девушку.

Шаг третий...

Заходя в мастерскую, я чувствовала жуткую неловкость и даже пальцы слегка подрагивали, когда я проворачивала ключ в замке. Это место отталкивало, но, в тот же момент, казалось невероятно родным и любимым. Многих вещей я не помнила, поэтому, неторопливо расхаживая по комнатам,  с любопытством рассматривала свою мастерскую, особое внимание, уделяя картинам. Некоторые из них выпали из моей памяти и, среди этих работ, было несколько пока что еще не законченных. Стоя перед ними, я долго водила указательным пальцем по засохшей масляной краске, пытаясь понять, о чем я думала пока писала их. Каждая картина, это определенная мысль, идея и настроение. Пытаясь проникнуться ими, я надеялась вспомнить хотя бы, что-нибудь, но все мои попытки оказались более чем провальными. Эти картины были для меня чужими, но, вопреки всему, мне хотелось закончить их и подарить этим работам целостность завершения. Хотя, к сожалению, я пока что была лишена достаточного количества времени для этого.

Поскольку у меня больше не было галереи, Гросье предложила сделать офис в моей мастерской. Это было временное решение проблемы, но я всерьез задумалась над тем, что это более чем отличная идея. Не было смысла тратить лишние деньги на съем офиса и, на данном этапе, намного легче сосредоточить всю работу в одном месте. Поэтому, на следующий день, я с Гросье приехали в мастерскую и пока я задумчиво рассматривала свои вещи, женщина ходила за мной, думая над тем, какую комнату можно взять под офис.

- Тут нужно сделать уборку, - изрекла Гросье, проводя пальцем по поверхности журнального столика, на котором, толстым слоем, виднелась пыль. Я с ней согласилась, так как помещение, действительно, выглядело весьма грязным. К счастью, Мадлен догадалась выбросить все продукты, иначе бы в кухне, возможно, уже бы неприятно воняло простроченной едой.

Поскольку мастерская всегда являлась для меня святым местом, я наотрез оказалась вызывать сюда уборщицу. Пусть это прозвучит и странно, но в этом помещении витала определенная атмосфера теплоты и творчества, а приход незнакомого человека, мог нарушить ее. В принципе, Гросье сейчас тоже была для меня чужим человеком, но с ней как-то легко и беззаботно, поэтому эту женщину я без проблем впустила в свою святыню и согласилась принять ее помощь с уборкой.

Гросье вскоре ушла, но, вечером, вы вновь встретились с ней около мастерской уже со сменной одеждой, которую было не жалко запачкать при приведении этого помещения в порядок. Немного позже явилась Мадлен. Сестра весело улыбнулась нам и дала мне и Гросье по чашке тыквенного латте, которые она купила по дороге сюда. Ну а дальше, включив музыку, мы втроем принялись за уборку. Пока Гросье вытирала пыль, Мадлен раскладывала вещи, а я перебирала картины. Вернее, я пыталась этим заниматься, ведь одной рукой не так уж и легко что-либо делать. Но, когда женщина собралась передвигать диван, я, не раздумывая, ринулась ей помогать, вот только сестра меня тут же остановила.

- Клоди, ты с ума сошла? Беременным запрещена такая нагрузка, - укоризненно сказала Мадлен, собираясь вместо меня, помочь Гросье с диваном.

- Ты беременна? – женщина округлила глаза и сдвинула свои пушистые брови на переносице. Получилось весьма забавное выражение лица.

- Ну да, - я немного недоуменно кивнула, так как думала, что Мадлен уже сказала Гросье о том, что я беременна. Но, судя по ошарашенности Гросье, она об этом все еще не знала.

- От кого? – так же удивленно поинтересовалась женщина, упираясь руками о спинку дивана. Я немного скривилась, так как не любила этот вопрос, но уже вскоре опять разгладила черты своего лица, при этом глубоко вздохнув. Мне стоило привыкнуть к тому, что меня постоянно будут спрашивать об этом.

- Я не знаю, - я пожала плечами и чтобы немного отвлечься, схватила правой рукой тряпку и начала протирать ею уже чистые полки книжного шкафа. -  У меня же память пропала и я даже предположить не могу от кого я беременна, - для себя я решила, что, в будущем, подумаю, как отвечать на этот вопрос, а то пока что мой ответ звучал так, будто я просто нагуляла этого ребенка. Хотя, такого варианта тоже исключать нельзя. Он очень маловероятен, но, все равно, возможен.

- Может это от того парня… - сказала Гросье совсем тихо, будто обращаясь к самой себе. Она задумчиво почесала указательным пальцем щеку и посмотрела куда-то в сторону, будто пытаясь что-то вспомнить.

- От того парня? – я тут же забыла про тряпку в своей руке и сделала пару шагов к женщине, пока не уперлась коленкой в диван, стоящий между нами. – Вы знаете с кем я встречалась?

- Нет, этого я не знаю, - женщина помотала головой в отрицательном жесте. – Ты рассказывала, что в кого-то влюбилась, но не говорила в кого именно.

Оставшееся время уборки, я заперлась в собственных мыслях, думая об этом парне и через некоторое время пришла к выводу, что точно не хочу его искать, ведь почему-то была уверена в том, что моя любовь была невзаимной и он лишь воспользовался мной. Тем более, я уже привыкла к мысли, что буду сама воспитывать этого ребенка, по возможности, рассчитывая лишь на себя и не прося помощи у посторонних людей, поэтому, отца моего будущего ребенка, рассматривала лишь, как возможную проблему. Наверное, мне стоило придумать какую-то легенду о парне, с которым я встречалась, но мы разошлись, поскольку ему нужно было уезжать в другую страну. Он знает о ребенке, но не имеет возможности воспитывать его вместе со мной. Дурацкая и все еще не до конца продуманная легенда, но это могло значительно облегчить мне жизнь и, отсеять того парня, даже если он появится на горизонте.

Уборку мы закончили ближе к ночи и, по какой-то причине, Гросье решила, что свое рабочее место устроит на кухне. То есть, она для этого себе присмотрела свободный угол, намереваясь привезти туда небольшой диванчик и стол. Гостиная так и осталась моей комнатой для написания картин, а свободную комнату, которую я прежде предлагала Гросье, женщина предложила переделать под комнату отдыха, чтобы я там могла отдыхать, если устану за работой. Зная свою склонность к лентяйству, я сразу же согласилась.

Выходя из мастерской, Гросье сказала, чтобы завтра утром, ровно в девять, я опять пришла сюда, так как именно в это время начинается наш рабочий день и нам стоит уже начать обсуждать наши дальнейшие действия.

***

Как мы и договорились, я в девять подъехала к мастерской, решив все же вызвать такси, поскольку с собой везла огромную сумку, в которую я положила кое какую одежду, еду, плед и подушку. Привыкнув спать чуть ли не до обеда, я еле встала в семь утра и решила, что для более продуктивной работы, мне нужна будет домашняя обстановка. Поэтому, зайдя с Гросье в мастерскую, я сразу же переоделась и, сев на диван, укуталась в плед, после чего, поедая яблоки, которые мне принесла женщина, наблюдала за тем, как она раскладывает свои вещи.

Гросье к работе подошла со всей серьезностью и даже притащила какую-то доску с белой поверхностью. Взяв в руку маркер, она стала около нее и стала мне объяснять, что и к чему.

- В общем, дела у нас обстоят не самым лучшим образом, - изрекла Гросье, разводя руками в стороны. – Знаешь ты или нет, но ходят слухи, что ты сама разорвала контракт с «Алтитюд».

- Что? С чего появились такие дурацкие слухи? – я чуть не подавилась яблоком, услышав слова женщины.

- Не знаю, но я этому не удивилась, - Гросье безразлично пожала плечами, таким образом показывая, что к этому она относится вполне спокойно. – Слухи возникают из воздуха и разносятся хуже вируса. Пока что они только вредят нам, поскольку, многие считают тебя избалованной девчонкой, решившей, что ты лучше тех, кто дал тебе путевку в мир искусства. Поэтому и спонсора мы найти не сможем. В кругу художников, тебя теперь не очень любят. Но и опровергнуть эти слухи мы не можем, поскольку, подозреваю, что это сможет вызвать только новую волну недоразумения.

- И что мне делать? Молчать? Меня сейчас поливают грязью, а я буду тихо сидеть? – возмутилась я, скидывая с плеч плед. Домашний уют тут же рассеялся и на его месте возникло жгучее негодование. Как же я возненавидела всех этих людей, любящих своими злыми словами, втаптывать других в болото.

- К сожалению, нам пока что ничего другого не остается, - сказала Гросье слегка наклонив голову. Она отошла от доски и села на другой конец дивана. – Сейчас слухи уже поутихли и для многих ты стала неинтересна, но в памяти этих людей ты осталась капризной девчонкой. Если ты сейчас появишься в высшем обществе и расскажешь, что «Алтитюд» сами разорвали с тобой контракт, на это практически никто не обратит внимания. А все потому, что, опять-таки, ты им больше неинтересна, из-за того, что твоя популярность пошла на спад. Поэтому, нам нужен резкий взлет твоей популярности, чтобы каждый из тех, кто осуждал тебя, услышал твою историю и узнал, как на самом деле организация поступила с тобой. Таким образом, мы отомстим «Алтитюд» значительно подпортив их репутацию и продвинем тебя, как художника.