Эмма Скотт - Среди тысячи слов

– Я, правда, нервничаю из-за премьеры. Я бы хотела поработать над моим последним монологом в третьем акте.

– Ладно, – сказал Айзек. – Как хочешь. Хотя такой вот поцелуй уже лишил меня возможности сосредоточиться.

Я звонко рассмеялась.

– Я поброжу по лабиринту.

– Давай.

Я пошла к началу лабиринта и сделала глубокий успокаивающий вдох. Я пыталась игнорировать странное чувство под моей кожей, но оно вело как магнит, притягивающий только к Айзеку.

Мне нужно было поставить себя на место Офелии в том моменте пьесы: в начале ее падения в безумие и горе. Но в тот момент, стоя в начале лабиринта, я погружалась во что-то хорошее и настоящее.

– О, какой благородный ум повержен!

– Глаз, язык, меч придворного, солдата, ученого…

Я повторяла свои слова, блуждая по коридорам из живой изгороди, весенне-зеленой и жужжащей от жизни. Теперь я уже отлично знала дорогу. И слова сами приходили ко мне. Мне больше не нужно было о них думать. Они приходили ко мне, как текст песни, и я придумывала им мелодию.

Я вышла из лабиринта. Айзек ждал на скамейке. Мой мыслитель, принц Датский. Темный и опасный для всех в мире, кроме меня.

– Как милые колокольчики звенели невпопад и грубо, несравненные…

Взгляд блуждал по его несравненному телу. Упругие мышцы под гладкой кожей. Мощь под мягкостью. Сила под его нежным прикосновением. Теперь магнетического притяжения было не избежать. Мне нужно было почувствовать его руки на себе.

Он не сказал ни слова, когда я встала между его коленями. Его руки скользнули по моим бедрам. Моя грудь была на уровне его подбородка. Соски затвердели от его дыхания. Я провела пальцами по его волосам вдоль висков и утонула в его глазах, темных и расширенных, серо-зеленого цвета бури желания.

– И часть утраченной молодости, – я зубами и языком прочувствовала следующие слова. – Охваченной экстазом.

– Уиллоу, – сказал он, и его руки скользнули по моим бокам, большие пальцы коснулись груди, вырвав стон из моего горла.

– О горе, это я, – прошептала я ему в губы, – Я горе.

Наши губы соприкоснулись и впились друг в друга.

В этот раз что-то было по-другому. Он был другим на вкус и на ощупь, когда я пробежала руками по его волосам и вниз по сильным мышцам спины. Наше дыхание вырывалось с хрипом, пока мы целовались, и даже воздух пах по-другому каждый раз, когда вдох опускался к теплой тяжести между ног.

Сквозь ресницы я видела, как Айзек нахмурился и лицо его напряглось от сдерживаемых чувств. Его рука скользнула вверх по моему животу и накрыла грудь. Я застонала и прижалась к его руке, пораженная тем, насколько это приятно и правильно. Мы целовались, цепляясь друг за друга, желание росло между нами, и тут его рука скользнула между моих ног. Легкое прикосновение его ладони, и по мне словно пробежал разряд.

Айзек оборвал поцелуй.

– Прости.

– Нет, все в порядке, – сказала я, тяжело дыша. – Просто это… в новинку. Не хочу останавливаться. Не совсем.

– Не нужно спешить. Ни в чем, Уиллоу.

– Я не хочу легкого пути, – сказала я, и слова повисли в воздухе. Внезапно мне было неловко сказать ему о том, чего я хочу. – Я не хочу сейчас прямо всего, но я хочу… то есть мне нужно…

– Нужно испытать оргазм.

Вспышка жара окутала меня, когда я услышала произнесенные вслух дерзкие слова.

– Да, – прошептала я. Потом громче: – Да. Коснись меня, Айзек.

Он крепко поцеловал меня, покусывая, его язык требовал больше. Руки пробежались по моей груди, талии, по моим ягодицам и задней части бедер. Я сказала «да» на все и застонала, когда он притянул меня на колени. Я оседлала его бедра и просунула руку под кофту, в то время как он покусывая, целовал мою шею.

Мои руки не могли насладиться вдоволь. Упругие мышцы и теплая кожа, немного волос на его груди. Он позволил изучать его, а все это время желание горело во мне подобно яркому пламени.

Я дернула бедрами, и его руки скользнули по ляжкам. Лицо было напряжено. Он схватил меня за бедра, когда я врезалась в жесткую ткань его джинсов. Его твердое тепло напряглось под молнией.

Глубокая боль удовольствия распространялась внизу живота. Все мои чувства сузились до места, где мы терлись друг о друга. Я села на него верхом, наслаждаясь чистым отчаянием, бесстыдным трением о него, и все это было совершенно нормально. С Айзеком я была в безопасности. Он не был чудовищем из теней. Он плоть и кровь подо мной. Он встретился со мной взглядом, а его слова подбадривали меня.

– Это…

– О боже, – прошептала я, умоляя.

– Все нормально, – сказал он сквозь сжатые зубы. – Я хочу, чтобы ты это сделала.

– Айзек…

– Ты со мной… Сделай это для меня.

– Мне нужно… больше.

Я убрала его руку со своего бедра и направила под платье между ног. Я издала крик, прижавшись к его губам, когда его пальцы коснулись трусов. Удовольствие нарастало и распространялось, пока он нежно тер и гладил меня там.

– Боже, малышка, – его дыхание обдавало горячим воздухом мое ухо. – Ты такая влажная.

Эти слова стали концом. Мое тело хотело этого. Я хотела этого. Давление, нарастающие между моими ногами, сдалось ему, и поразительно мощная волна жаркого удовольствия по мне прокатилась. Все тело напряглось и сжалось. Дыхание застряло в легких, а затем вырвалось наружу, когда экстаз прокатился по мне приятной волной, без стыда и сожаления.

– О боже мой, – выдохнула я, падая ему на плечо. – Черт возьми, Айзек…

– Иди сюда, – он притянул меня ближе, и я растеклась по нему.

– Не могу поверить, что сделала это, – сказала я и подняла голову. – Что насчет тебя? Черт, ты, наверное, думаешь, я…

– Я ни о чем не думаю, – сказал он. – Я хотел этого для тебя. Ты была такой красивой сейчас…

– О боже, – сказала я, пряча лицо на его плече. – Все еще не могу поверить.

– Поверь, детка, – сказал он, со смехом прижавшись к моим волосам. – Ты такая чертовски сексуальная.

– Шесть месяцев назад я на себя в зеркало не могла посмотреть. А теперь ты…

Он взял мое лицо в ладони.

– Шесть месяцев назад я был чертовски несчастен. А потом появилась ты. Рядом с тобой я не чувствую необходимости оказаться в другом месте или стать кем-то другим. Я могу быть самим собой, и это не будет так чертовски плохо. Это подарок, Уиллоу. И я никогда не смогу отплатить тебе за него, – он провел большим пальцем по моей нижней губе. – Так что перестань смотреть на меня так, словно что-то мне должна. Это не так.

Я сжала зубы и шмыгнула носом.

– Не заставляй меня плакать над первым оргазмом, – сказала я. – Но разве ты не хочешь… Как долго тебе будет этого хватать?..

– Я не хочу спать с тобой, – сказал он.

Я скрестила руки на груди.

– То есть хочу, – засмеялся он. – Боже, конечно, хочу. Но тебе семнадцать.

– И? – спросила я обиженным тоном, когда облегчение скользнуло в мою грудь, успокаивая наэлектризованные нервы.

– Нам нужно подождать, пока тебе не исполнится восемнадцать. Или, когда ты не будешь готова, но только после восемнадцати.

– Возраст не имеет значения.

– Ага, скажи это своему сердитому отцу.

– Ух, не напоминай, – я провела пальцами по его подбородку. – Тебя не станет раздражать ожидание?

Он покачал головой.

– Такое впечатление, что я всю жизнь ждал тебя, Уиллоу. Могу подождать еще чуть-чуть.

Мои глаза наполнились слезами, и я хлопнула его по плечу.

– Теперь ты это специально.

Он нежно поцеловал меня.

– Никогда не сомневайся.

Я покачала головой.

– Никогда.

На следующее утро на уроке английского Полсона я села за парту рядом с Энджи. Сегодня на ее футболке была надпись «Не читай мою футболку». Она сделала вид, что снимает очки и смотрит на меня.

– Ты выглядишь по-другому, – сказала она. – Прямо вся светишься. Вообще-то, если бы мне пришлось выбирать слово, я бы сказала… оргазмично.

К моим щекам прилила кровь, и ее глаза широко распахнулись.

– Нееет, – выдохнула она. – Ты это сделала?

– Тс-с-с.

Она снизила тон до шепота.

– С Айзеком?

– Нет, с поваром Боярди, – ответила я. – Конечно, с Айзеком. Но мы не занимались сексом. Мы делали… другие вещи.

Энджи сложила руки под подбородком.

– Ох, милая, я так рада за тебя. И «другие вещи» недооценивают. Мы с Нэшем занимались «другими вещами» год до самого дела, и это было удивительно. Словно длинная прелюдия.

– Энджи, – я огляделась.

Она пожала плечами.

– C’est la vie, ma chere.

– Так… – я прикусила губу. – Вы с Нэшем ждали целый год?

Выражение ее лица смягчилось.

– Не все парни придурки, – сказала она. – В действительности большинство парней явно не придурки, – она поджала губы, раздумывая. – Конечно же, есть парни где-то посередине, которые не считают, что они придурки. Но просто общество не смогло объяснить им, что делает человека придурком. – Она выпрямилась и поискала ручку. – Мне нужно записать это для моего блога.

Я покачала головой, смеясь.

– Ты спасешь мир, Энджи.

– Факт, – сказала она. Она оглядела меня и сощурилась. – Боже, Холлоуэй, ты практически сияешь.

«Потому что мой свет возвращается», – подумала я.

– Клянусь богом, Энджи, я никогда не думала, что буду так себя чувствовать.

– Счастливой?

– Нормальной. Типа у меня есть будущее, где я могу быть такой, как другие девушки.

Улыбка Энджи чуть померкла.

– Значит ли это, что планы Айзека изменились?

Я нахмурилась.

– Нет. Я этого не хочу.

Она бросила на меня многозначительный взгляд.

– Серьезно. Кончено, будет плохо, когда он уедет, но ему нужно ехать. Ради себя. Он добьется огромного успеха, и мы пробудем в разлуке не так долго. В июле мне исполнится восемнадцать, и тогда я смогу быть с ним, сколько захочу. Мои родители могут засунуть свои ужасные предубеждения себе в задницу.