— Не двигайся, Принцесса, — повторяю я. — Боли не будет. Много.

— Пожалуйста, не надо…

— Что? Не пускать тебе кровь?

— Нет.

— Рано или поздно тебе это понравится, — протягиваю я, склоняясь над ней. — Я в этом уверен.

— Я тебе не верю, — прерывисто вздыхая, произносит она.

В ответ улыбаюсь.

— Тогда, думаю, просто нужно подождать и посмотреть.

Я использую нож в качестве маркера, рисуя узор и не пуская кровь. Она с тревогой в глазах следит за кончиком, словно пытается к чему-то подготовиться. Дело в том, что она никогда не узнает, когда это произойдет. Выражение ее лица бесценно. На нем такая мука, вид, как она распадается понемногу... как пища для моей души.

Пот стекает по ее коже, и затем, когда я позволяю кончику лезвия кольнуть, Ванесса взвизгивает. Но я знаю, что боли не так много. Пробовал на себе много раз. Всегда нужно знать, что будут чувствовать мои жертвы, когда я начну делать с ними подобное. Конечно, страх довлеет над ее чувством нормальности. Она позволяет ему контролировать ее, вместо того, чтобы испытать его таким, какой он есть. Страх — это возбуждение. Страх является частью нашей души. Страх заставляет нас чувствовать себя живыми.

И Ванесса должна быть благодарна, что все еще жива.

Ее жизнь в моих руках. Одним движением я могу убить ее прямо здесь и сейчас. Но нет.

Вместо этого я наклоняюсь и высасываю кровь из ее кожи, нежно целую ее, позволяя своему языку скользить по животу Ванессы.

Девушка извивается подо мной, ее тело изгибается, чтобы встретить мой рот, но разум все еще сосредоточен на страхе.

— Перестань думать, Ванесса, — говорю я. — Сейчас это не принесет тебе пользы.

— Что ты делаешь? — спрашивает она.

— А на что похоже? — отвечаю, срывая юбку, чтобы увидеть ее прекрасную киску. — Наслаждаюсь тобой в полной мере.

— Высасывая мою кровь?

Я хмурюсь, помахивая ножом в воздухе.

— Знаешь, тебе действительно следует учесть тот факт, что я уже мог тебя убить. Возможно, ты захочешь подумать об этом, когда я наброшусь на твою киску.

Она сглатывает.

— Это такой способ сказать, что ты не убьешь меня сейчас?

Я улыбаюсь.

— Мне просто нравится видеть страх в твоих глазах, Принцесса. Ничего больше. — Подношу нож ко рту и облизываю лезвие. Чувствую вкус ее крови и своей собственной, поскольку лезвие ранит язык, но мне все равно. Я теряюсь в экстазе, живу на краю, хочу прыгнуть с ней.

Она содрогается, ее губы дрожат, когда я подношу нож к ее лицу.

— Давай, сладкие щечки, улыбнись мне, — говорю я.

Правый уголок ее губ дергается в фальшивой улыбке, которая ни на секунду не трогает меня. Черт ее дери, обычно она настолько фальшивая, насколько это возможно, способна показать себя без изъянов, и теперь настоящие эмоции вдруг одолели ее?

Нахер.

Я втыкаю нож в стол рядом с ее головой, заставляя ее закрыть глаза.

— Посмотри на меня, — начинаю я. — Открой глаза, Принцесса.

Она медленно подчиняется.

— Пожалуйста... Феникс.

— Пожалуйста, что? Тебе не нравится, когда я хочу слизнуть кровь с твоей кожи? Ты должна быть польщена.

Она качает головой.

— Я, блядь, не верю тебе, — выплевываю я, хватая ее киску одной рукой, от чего девушка содрогается. — Держу пари, она скажет мне правду.

— Нет, — повторяет она, все еще дрожа.

— Чего ты так боишься? — спрашиваю я. — Этого ножа? Крови? Боли? Смерти? Чего?

— Тебя.

Ее ответ, без сомнения, застает меня врасплох, и на мгновение я не знаю, что сказать. Я думал, что она выберет боль или даже смерть, но вместо этого она говорит что-то, что заставляет мое сердце сжаться и умереть. По крайней мере, так я себя чувствую. Как будто мое сердце прожигает дыру в ее груди. Или в ее глазах. В любом случае, теперь я в заднице. Я начал чувствовать то, чего не должен был.

Наклоняюсь, чтобы посмотреть ей в глаза.

— Разве ты не чувствуешь волнение, пронизывающее твое тело? Адреналин, бегущий по венам? Разве это не намного лучше, чем безжизненная, похожая на статую кукла, которой ты была последние несколько лет?

— Я… — она заикается. — Я не знаю.

— Твое сердце знает. Как и твоя киска. — Я провожу пальцами по ее складкам, уже теплым и влажным. — Она жаждет острых ощущений. Ты жаждешь жизни. Реальной жизни. Не фальшивого притворства. Не того, что может тебя убить, — шепчу я ей на ухо. — И я дам тебе эту жизнь.

Отступаю, оставляя ее глаза полными страха и сомнений, когда встаю прямо и сосредотачиваю свое внимание между ее ног. Это все, что я знаю, все, что могу придумать, чтобы заставить ее подчиниться. Так я заставлю ее перестать думать обо всем, что у нее в голове, и сосредоточиться на действительно желаемом. На мне.

Это всегда был я.

Ей не нужно произносить это вслух. Все видно по ее глазам. Чувствуется в ее страхе.

Она хочет меня... и я дам ей все, что у меня есть.

Глава 21

Феникс

Я оставляю поцелуй на ее животе, дразню между ног, кружа пальцами. Кажется, Ванесса немного расслабляется, ее глаза медленно закрываются, дыхание нормализуется. Руки не так сильно натягивают наручники, а мышцы ног расслабляются, пока я медленно ввожу ее в такое состояние. Нож рядом с ее лицом служит напоминанием о том, что произойдет, если она попытается бросить мне вызов, и от этого она становится более, чем готовой. Хорошо. Хочу, чтобы она потела и боялась, чтобы одна лишь жажда полностью взяла верх, как и должно быть.

Я приближаюсь ртом к ее киске, осторожно опускаюсь, прохожусь языком. Ее тело движется навстречу моим губам, отчаянно желая большего, когда я оставляю поцелуй на ее плоти.

— Хмм… Твоя киска — мой завтрак, — размышляю я, пробуя ее влажность. — Ты такая чертовски сладкая, Принцесса. Я мог бы делать это целый день.

Ванесса благодарно стонет, что заставляет меня рассмеяться. Даже когда она пытается сопротивляться, это невозможно. Я знаю, что нужно ее телу… и что нужно, чтобы ее разум сошёл с ума вместе со мной. Она жаждет опасности, в которую я ее втягиваю, и не может не поддаться моему прикосновению.

Я балую ее киску поцелуями и движениями языка, заставляя ее извиваться подо мной. Мне нравится сладкий вкус ее влажности, которая практически капает на пол.

— Ты такая чертовски влажная для меня, — бормочу я рядом с ее кожей. — Так сильно нравится это, Принцесса?

— О, боже…— бормочет она, кусая губу.

Я усмехаюсь.

— А как насчет этого на десерт?

Приникаю ртом к ее складкам, облизываю их, пока девушка не начинает сопротивляться. Чем больше я сосу ее милые маленькие губки, тем больше она начинает поддаваться, стонать и задыхаться, отчего мой член твердеет, как камень. От ее звуков он вырывается на свободу. Они сводят меня с ума, пока я посасываю клитор, подталкивая ее к оргазму. Я хочу пробовать всю ее и целовать, пока она не развалится под моим гребаным языком. И даже тогда я еще не закончу. Хочу вечно смотреть, как Ванесса сжимает скатерть, затаив дыхание в ожидании грядущего. Я мог бы делать это без устали — просто трахать ее, пока мы не насытимся, и от нас ничего не останется. Ни барьеров, ни границ, ни лжи, ничего. Только мы и секс. И все.

— Черт, — Ванесса громко стонет, пытаясь отдышаться, когда я пожираю ее киску.

— Да, Принцесса? — бормочу я, глядя на ее лицо.

Она облизывает губы.

— Боже.

— Феникса достаточно, — отвечаю с улыбкой ублюдка.

Девушка даже не реагирует, потому что слишком занята покусыванием губы и наслаждением от моего языка. Поэтому я останавливаюсь.

Ванесса смотрит вверх со злостью, словно разбуженная от спячки медведица.

— Почему ты остановился?

Опускаю палец на ее клитор.

— Я останавливаюсь, когда хочу, Принцесса. Могу делать все, что захочу, и тебе лучше об этом помнить.

— Но…

— Но что? — Я поднимаю бровь.

— Это было…

— Как? — Когда она не отвечает, я игриво шлепаю по ее киске, заставляя завизжать и задрожать. — Скажи это!

— Хорошо! — выкрикивает она.

— А что мы говорим, Принцесса?

— Пожалуйста?

— Пожалуйста, что?

— Пожалуйста, продолжи? — бормочет она, хлопая ресницами.

Я поднимаю голову.

— Ты знаешь, что я хочу услышать.

— Пожалуйста… я могу кончить?

Даю выход своей ухмылке.

— Хорошая девочка. Видишь? Это было не так сложно признать.

Я снова шлепаю ее по киске, просто чтобы услышать ее крик. Черт, я люблю, когда она так делает. Затем приникаю обратно, восхищаясь ею, как никогда раньше. Ванесса так громко стонет, что мой член почти вырывается из штанов, желая вонзиться в нее. Но я хочу, чтобы она сначала кончила в мой рот, хочу попробовать ее соки, когда она это сделает.

— Черт, да, — стонет она, когда я раздвигаю ей ноги, погружаясь пальцами в ее плоть.

— Давай, Принцесса. Кончи на мое лицо, — говорю я. — Позволь мне попробовать твой сладкий страх.

— Я кончаю! — Она задыхается, когда я кружу вокруг ее клитора, пока он не начинает пульсировать.

Обхватываю ее задницу обеими руками, подталкивая ближе к своему рту.

— Да! Черт возьми, сейчас, — рычу я, прикусывая клитор.

Чувствую, как он пульсирует, и ее тело содрогается подо мной. Мне приходится сдвинуть одну руку и удержать ее, придерживая второй и пробуя всю ее дикость. Я почти взрываюсь в штаны. Блядь, так горячо ощущать, как она кончает на мой язык. То, что я могу с ней сделать, поражает меня и пробуждает желание продолжить.

Когда я смотрю вверх, то замечаю слезу, стекающую по ее щеке.

— Ты плачешь, Принцесса?