Но будет ли это правильно?

Я сжимаю губы, а Феникс подносит руку к моему лицу. Я ожидаю еще одну пощечину и закрываю глаза, но вместо этого он удивляет меня, гладя по щеке. Когда я открываю глаза, он улыбается.

— Я прощу тебя, если и ты меня простишь, — шепчет он.

Моргаю пару раз.

— Как? После всего этого?

— Просто скажи это, — протягивает он. — Прости и забудь.

— Я…— глубоко вздыхаю, и по щеке скатывается слеза. Он ловит каплю пальцем и облизывает его.

— Хм... Люблю слезы по утрам.

Я качаю головой, посмеиваясь про себя.

— Ты просто больной на голову ублюдок.

— Больной ублюдок, в которого ты влюблена.

От этого комментария мне хочется отвести взгляд, вот только хватит. Я достаточно отворачивалась. Все это время я прятала голову в песок, сковывала собственное сердце и отрицала саму правду, чтобы жить хорошей жизнью. Тем не менее, благодаря матери эту жизнь назвать хорошей было сложно. И я не могу не задаться вопросом, что было бы, если бы я сбежала с Майлзом.

Я тянусь к его лицу и обхватываю колючую от щетины челюсть, и он наклоняется, чтобы я почувствовала его. Черные волосы падают на лицо так беспорядочно, так неряшливо… как мне нравится.

— Прости меня, — говорю я.

Он вяло улыбается, глядя на меня.

— Мне очень жаль, — повторяю я со слезами на глазах.

Но затем Феникс останавливает мои слезы таким поцелуем, что у меня перехватывает дыхание.

Его рот свирепо впивается в мой, желая высосать из меня любовь. Я знаю, что он чувствует — это предается мне по движениям его языка. Как бы мы ни старались это скрыть, мы все равно жаждем друг друга. Нужны друг другу.

Я обнимаю его голову, желая, чтобы он был ближе, чем когда-либо. Меня не удерживают ни наручники, ни клетка. Я здесь и хочу быть с ним, таков мой выбор.

Любовь стремится по моим венам, когда я хватаю его за волосы и пылко целую, впуская его язык в свой рот. Одной рукой Феникс обхватывает мое лицо, а другой слегка сжимает талию, поджигая мое тело.

Я хочу всего этого, так сильно хочу, что больше не могу отрицать. Я перестала бороться, перестала сопротивляться неправильному. Я приму тьму в своем сердце, как и его, потому что, черт возьми, мы этого заслуживаем.

Мы заслуживаем друг друга.

— Я люблю тебя, — говорит Феникс. — По-настоящему люблю. Неважно, как сильно мне хочется ненавидеть. Неважно, насколько я презираю то, что ты сделала, я не могу остановиться, — шепчет он мне в мои раскрасневшиеся горячие губы.

— Я знаю, — говорю, облизывая губы. — У меня та же проблема.

Сирены слышны во всем доме, отчего меня посещает мысль, что копы близко, хотя я не совсем уверена, что они нам нужны. Думаю, уже слишком поздно сожалеть. Это моя вина.

Феникс смеется.

— Итак, врунишка, к своим словам вернешься?

— Каким? — я откидываюсь на локтях.

Он щурится.

— Что, мать твою, любишь меня. Можешь отрицать все, что хочешь, но я вижу, как ты смотришь на меня. Сияешь, охваченная потребностью.

Я закатываю глаза, но про себя улыбаюсь.

— Хорошо. Сдаюсь. Ты меня поймал.

Он душит очередной смешок, а затем снова приближается, останавливаясь прямо над моими губами.

— Мне нравится, когда ты говоришь, что… сдаешься, — шипит он, кусая губу. — Да, я могу привыкнуть к этому.

— О, перестань, — протягиваю я. — До чего же ты порочен.

— За это ты меня и любишь, — бормочет Феникс, высовывая кончик языка, чтобы подразнить меня, облизнуть мою губу, но не позволяет мне целовать его. — Признай это, — продолжает Феникс. — Скажи это, Принцесса. Я хочу услышать это из твоих уст.

— Я люблю тебя, — говорю я.

— Еще раз, — рычит он, нависая надо мной.

— Я люблю тебя. Я не лгу.

— Нет, но лгала, когда сказала, что это неправда.

Я пожимаю плечами.

— Иногда девушка обязана делать то, что должна, чтобы выжить.

— Думаешь, тебе нужно бежать, чтобы выжить? — Он хватает меня за подбородок. — Я не убью тебя, если ты не попросишь об этом. Так что можно с уверенностью сказать, что ты выживешь, оставшись со мной. Кроме того, если не заметила, я могу стать очень хорошим защитником, когда дело доходит до того, что принадлежит мне.

Я краснею от мысли, что буду принадлежать ему. Мне бы хотелось. Хотя бы один раз стоит прислушаться к сердцу, а не к разуму. Швырнуть правила на ветер. Пнуть удачу в спину и сбежать куда глаза глядят.

Может, мне бы это понравилось.

— Итак… копы сейчас будут здесь, — вступает Феникс.

— Да… прости. Кажется, это конец.

— Не обязательно, — говорит он, приподняв бровь.

Его оптимизм восхищает, хотя и немного неуместен.

Феникс оставляет короткий поцелуй на моих губах, но затем поддевает меня за талию и поднимает с пола, как рыцарь.

Но внезапный громкий выстрел из ниоткуда заставляет его застонать и упасть на пол. Я падаю с ним и в шоке смотрю на мужчину, стоящего в коридоре.

— Прошу прощения, что прерываю ваше миленькое свидание, но оно порядком затянулось.

В руках Артура пистолет.

И он целится в Феникса.

Глава 30

Феникс 

Резкая, пронзившая спину боль заставляет меня упасть, ощутив весь вес мышечной массы. Я оборачиваюсь и вижу Артура. Человек, который, как я думал, уже истек кровью, стоит в дверях с пистолетом, нацеленным прямо мне в лицо.

— Феникс! — кричит Ванесса, переворачивая меня, пока я кашляю кровью.

Черт возьми, похоже, он задел легкие.

— Оооу, твой парень ранен? — протягивает Артур.

— Артур? — Ванесса смотрит на него. — Ты жив.

— Конечно, жив. Как бы еще я смог стоять здесь? — насмехается он. — А вот ты, с другой стороны, не должна.

— Как ты выжил? — хриплю я.

— Как? Ну, после твоей провальной попытки прикончить меня, мне удалось добраться до больницы. Пришлось ползти до ворот с другой стороны дома, чтобы выбраться. Было чертовски неприятно, — хмурится он.

— Ворота? — бормочу я.

— О, ты не знал, что здесь имеется еще один вход? Ха. Стоило получше поискать, — протягивает Артур. — Как, по-твоему, я смог сюда попасть?

— Но двери... все заперты, — бормочу я.

— Ты забыл о тех, что в подвале, спрятанные за ящиками.

— Черт... — бормочу я, боль заставляет адреналин курсировать по всему телу.

— Не думал, что я выживу, да? Нужно было добить меня, когда тебе выпал такой шанс, — шутит Артур. — Теперь я жив и здоров. Докторам в больнице за это отдельное спасибо. Конечно, копам я не мог объяснить, как меня ранили, потому как именно я нанял тебя убить ее. Все следы привели бы ко мне. А этого уж никак нельзя было допустить. Но я вернулся и готов убить вас обоих, — добавляет Артур.

— Зачем ты выстрелил в него? — выкрикивает Ванесса, хватая меня и притягивая ближе. — Он не имеет никакого отношения к твоему гневу на меня!

— А он мешал, — произносит Артур. — Плюс, я слегка зол, если не заметила. — Теперь он смотрит на меня. — Я, блядь, нанял тебя, чтобы убить ее, и что ты делаешь?

Ванесса хмурится.

— Значит, это правда.

— Да, дорогуша, правда, — отвечает Артур, размахивая пистолетом, словно это какая-то игрушка. — Я хотел, чтобы ты умерла.

— Почему? — спрашивает она со слезами на глазах. — Что я тебе сделала?

Мужик улыбается в ответ.

— А ты думаешь, не заслужила этого? После всего, что ты сделала с моей семьей? — Он подходит ближе, все еще направляя на нас пистолет, готовый выстрелить. — Ты отняла у меня мать. Брата. А затем и мой шанс получить часть моего наследства.

— Что? Так вот что тебе было нужно?

Он со смехом качает головой.

— О, Ванесса. Ты же не думала, что я тебя люблю? Ты была мне нужна только ради доступа к деньгам, которые ты же и украла, выйдя замуж за моего брата.

— Они изначально не были твоими, — шипит она.

— Мой брат всегда получал то, что хотел, — рычит Артур. — Он никогда не зарабатывал. Он даже не заслуживал их.

— О, а ты, значит, заслуживаешь? Планируя убить меня?

— Я много работал. Взял на себя его бизнес, бизнес, который мой отец должен был оставить мне, а не этому тупице.

Она кривится.

— Ты двуликая лживая тварь.

Артур поднимает голову.

— Как и ты, дорогая, но никто не жалуется.

— Я жалуюсь, — кашляю я и тут же съеживаюсь от боли.

— Что ты здесь делаешь? — спрашивает Ванесса. — Разве не достаточно боли ты мне причинил?

— Вообще-то, нет. Ты не могла просто сдохнуть, да? Как бы сильно я ни пытался оттолкнуть тебя, чтобы ты пошла и покончила с собой, ты просто не сделала бы это, так что мне пришлось прибегнуть к тому, чтобы нанять человека, который выполнил бы эту работу, но даже он не может этого сделать. Так что я сейчас здесь, чтобы покончить со всем.

Он поднимает свой пистолет.

— Нет, стой! — кричу я. — Блядь, не смей убивать ее!

— Господи Боже, из тебя жалкий наемный убийца, ты знаешь это? Влюбиться в жертву? Серьезно что ли?

— Не я жертва, а ты, — кричит Ванесса и тянется к своему пистолету на полу.

Артур стреляет в пол, заставляя ее вздрогнуть и взвизгнуть. Ей почти отрывает пальцы.

— А-а, Ванесса. Так не пойдет. Пни его сюда, — говорит он. — Давай.

Снаружи звучат сирены, а замок начинает трещать. Полагаю, получив отчаянный звонок Ванессы, копы пытаются взломать его, чтобы узнать, что здесь происходит. Им понадобится всего несколько минут, чтобы ворваться в коридор со своими винтовками и арестовать нас.

Но мы не останемся в живых до того времени. Не тогда, когда здесь Артур.