Кейси Уэст - Стань моим парнем

– Ты одна из самых популярных девушек в школе. Люди будут помнить твое имя и через десять лет. Они будут знать, кто ты.

Откуда люди будут знать, кто я, если я сама этого не знала?

Клэр кивнула в сторону Бек:

– Ее даже не вспомнят.

– То есть надо стараться, чтобы меня помнили? Ради этого жить?

– Это лучше, чем быть забытой.

– Думаю, лучше чтобы меня помнили за что-то.

– Например?

– Не знаю.

Я посмотрела на удаляющуюся спину Бек. Может, через десять лет большинство бывших учеников нашей старшей школы забудут Бек напрочь, но некоторые вспомнят, что она была шумной, уверенной в себе, иногда язвительной, но всегда знающей, чего хочет.

Мы дошли до машины Клэр, у которой нас уже ждали Лэйни и Джулс.

– Куда поедем сегодня на ланч, девочки? – спросила Джулс.

Лэйни и Клэр посмотрели на меня так, будто это я решала.

– Мне все равно. Выбирайте.

Клэр и Лэйни обменялись взглядами, каких я прежде не замечала ни у одной, ни у другой. Мне казалось, что я и раньше позволяла им самим выбирать место ланча. Хотя сейчас, поразмыслив, вспомнила, как заявляла, что в настроении для определенной еды. Я не думала, что это было требование. Скорее предложение.

– Как насчет «Лас Палапас»? Мне хочется мексиканской еды, – сказала Джулс.

Из-за того, что выбирала она, мне захотелось внести предложение, но я передумала:

– Звучит хорошо.

Когда за рулем была Клэр, я сидела на пассажирском сиденье. Когда Джулс – впереди сидела Лэйни. Так было всегда. Поэтому, когда обошла машину после того, как Клэр ее разблокировала, и увидела, что Джулс собирается сесть на пассажирское сиденье, я остановилась. Лэйни посмотрела на меня поверх крыши округлившимися глазами. Я улыбнулась ей и уселась назад. Клэр взглянула на меня смущенно через плечо, а затем завела мотор.

– Девяносто шесть дней до университета! – крикнула в окно Джулс. Когда это она вписалась в наш обратный отсчет? Она подняла стекло, потянулась вперед и включила радио. Затем принялась петь и притопывать в такт музыке. Клэр засмеялась и толкнула ее в руку.

Я отправила сообщение Хейдену: «Испытываю свое терпение с моей подругой в кавычках. Это считается за стремление быть лучше?»

«Это та же самая подруга в кавычках, которую я встречал?»

«Да».

«Быть лучше не значит принимать издевательства».

«Она не издевается».

«Со всем уважением не соглашусь».

«А можно еще как-то не согласиться?»

«Есть много вариантов, но, думаю, со всем уважением подходит в этом случае больше всего».

Я хохотнула, и Лэйни посмотрела на меня:

– Ты пишешь парню со свидания вслепую?

Я улыбнулась, и она завизжала:

– Мне кажется, что я раньше не видела тебя такой счастливой после общения с парнем.

Это замечание стерло улыбку с моего лица.

– Что? Конечно, я и прежде была счастлива, общаясь с парнями.

– Да, но ты… Не знаю. Сейчас по-другому. Твои глаза сияют.

Клэр поддразнила:

– Ты сияешь, Джиа?

– Что? Нет. Я его едва знаю. Просто он сказал кое-что смешное. – Я спрятала смартфон. Конечно, я не собиралась подпускать к себе парня так близко. Особенно Хейдена. Наша история была слишком сложна, чтобы превратиться во что-то настоящее.

– Не помню, чтобы ты хоть раз нам называла его имя, – сказала Клэр.

Так как мне стоило труда разузнать, как его зовут, я не хотела называть имя Хейдена подругам. Но я знала, что это глупо.

– Хейден.

– Хейден? – переспросила Джулс. Не знаю, произнесла ли она имя с отвращением или она всегда говорила с отвращением – было сложно понять, когда Джулс в самом деле пыталась выразить именно эту эмоцию.

– Да, Хейден, – сказала я. – Мне нравится это имя.

– Мне тоже, – заметила Клэр. Она заехала на парковку, и я с радостью вышла из машины. Всегда ли было так тяжело, когда я гуляла с подругами?

Я прождала половину недели перед тем, как отпроситься у родителей поехать с Хейденом и Бек в Калифорнийский университет, и знала, что больше откладывать нельзя. То, как мама произнесла «решено», когда мы в последний раз говорили о церемонии, меня ошеломило. Я редко ругалась с родителями. И обычно с ними соглашалась. Чем дольше я об этом думала, тем лучше понимала, что я вообще редко ругалась с кем бы то ни было. Мне не нравились ссоры. Мысленно я много раз не соглашалась с людьми, но вслух – редко.

Но в этот раз я не могла этого избежать. Мне требовалось разрешение родителей. И из-за мысли о возможном споре с ними мне заранее становилось не по себе.

Мы сидели за кухонным столом и ели курицу гриль из «Костко». Это был плохой знак. Он означал, что мама работала весь день и у нее не осталось времени, чтобы приготовить еду. А когда работала весь день, она становилась раздражительной.

– Очень вкусно, – сказала я, отделяя вилкой мясо от кости; мне так не хотелось есть, что желудок сжался.

– Рада, что тебе нравится, – сказала мама.

– Как на работе?

– Я весь день провела с одной парой, а они до сих пор ничего не решили.

– Купить дом – важное дело, – заметил папа.

Мама выразительно посмотрела на него, и он прибавил:

– Но, возможно, им стоило сначала поискать в Интернете.

– Да, стоило.

Я ждала, что папа приведет еще один аргумент в пользу тщательно обдумывающей важное дело пары, но он молчал. Соблюдал спокойствие. Они оба всегда соблюдали спокойствие. Я открыла рот, и слова «Но показывать людям дома – твоя работа» практически его покинули. Я была на грани, поэтому их пришлось сглотнуть. Сейчас не время говорить что-то глупое. Мне не улыбалось просидеть дома все выходные. Я хотела получить их разрешение.

– Ну… я тут подумала, знаю, что вы не можете поехать на церемонию к Дрю, но я надеялась, что я смогу.

– Одна? – удивился папа.

– Помните друзей, с которыми я познакомила вас недавно? Девушка, с которой я занималась, и ее брат? Они предложили съездить со мной.

Мои родители посмотрели друг на друга так, будто могли общаться телепатически и сейчас безмолвно обсуждали свой ответ. Мама заговорила первой:

– Я думала, мы решили согласиться с желанием Дрю.

– Думаю, Дрю просто не хотел беспокоить нас. И вы не должны ехать. Просто поеду я.

– И твои друзья, которых мы едва знаем.

– Можете поговорить с их родителями. Думаю, вам понравится их мама. Она очень милая. – Я достала из кармана смартфон. – Давайте, я напишу Хейдену, и он сообщит ее номер.

– Джиа, мы еще не решили.

– Знаю, но это поможет вам решить.

«Слушай, можешь дать номер телефона твоей мамы?»

«Мама уже занята, но я понимаю, почему ты ею заинтересовалась».

«Смешно. Нет, это для выходных. Моих родителей нужно немного убедить».

«Моя мама в этом очень хороша».

Он прислал номер, и я медленно подняла голову. Мне потребовалось пару мгновений, чтобы понять, что я улыбаюсь дурацкой улыбкой. Я сделала серьезное лицо:

– Вот номер. Просто подумайте.

– Не хочу ругаться из-за этого, – сказала мама.

– Мы не ругаемся, мам. Мы просто разговариваем. – В этот момент я понимала Дрю, как никогда. Я всегда думала, что он пытался мутить воду, но, возможно, он просто пытался выразить свое мнение. Может, настало время и мне выражать свое?

Я стояла в кухне, выглядывая в окно каждую минуту в ожидании Хейдена, и ощущала себя счастливее, чем за всю предыдущую неделю. В моей руке были билеты на банкет, во время которого будут награждать Дрю.

В кухню вошла мама, одетая в то, что я называла «одеждой риелтора»: сегодня это были красный пиджак и черная юбка-карандаш.

– Мне до сих пор не по себе из-за этой поездки. Я почти не знаю этих ребят, а твой брат тебя даже не ждет.

– Мам, это сюрприз. Поэтому прошу, не рассказывай Дрю. И ты общалась с родителями Хейдена. Я думала, что ты успокоилась.

– Смирилась. Но теперь мне снова не по себе.

– Можешь познакомиться с ним, когда он приедет. Это тебя успокоит.

Она посмотрела на часы, вероятно задаваясь вопросом, есть ли у нее на это время. Но как только я собралась спросить о ее расписании, раздался звук дверного звонка. И когда она открыла дверь, я уже стояла у мамы за спиной. На самом деле мне бы хотелось, чтобы Бек осталась в машине, потому что успокоение, которое мог внушить Хейден, с мальчишеской челкой, спадающей на лоб, и обезоруживающей улыбкой, скорее всего, потеряется в нервозности, которую, по всей видимости, провоцирует Бек.

Хейден протянул руку:

– Привет. Вы, должно быть, миссис Монтгомери. Я – Хейден.

– Привет, Хейден.

– Привет, миссис Эм. Приятно снова вас видеть, – сказала Бек.

– Привет. Я только… – Я знала, что мамин мозг скоро взорвется. Ее вежливость вступила в борьбу с обеспокоенностью.

– Мам, я буду в порядке. Спасибо, что отпустила меня. Позвоню тебе, как только доберемся, и в ту же минуту, как сядем в машину, чтобы поехать домой.

Она сжала руки в кулаки, и Хейден адресовал ей улыбку. Глубоко вздохнув, мама кивнула.

Я обняла ее, пока она не передумала, и выскользнула за дверь:

– Спасибо, мам.

– Будь умницей. Люблю тебя.

Бек села на переднее сиденье, как будто показывая мне, где мое место, и я уселась назад.

Хейден включил заднюю передачу:

– Так твоя мама нам не доверяет?

Я закатила глаза:

– Моя мама не доверяет любому, кого не знает, но в то же время она не откажет, если я попрошу ее при моих друзьях. Она не хочет, чтобы кто-то думал, что она не идеальна.

Бек засмеялась:

– Рада, что ты знаешь, как манипулировать мамой.

– Скорее это творческий подход.