– Невероятно, правда? – спросила Зельда, когда мы выходили с выставки. – В мире столько контрастов. Прекрасное постоянно живет бок о бок с душераздирающе печальным.

Я дотронулся до ее щеки.

– Но есть люди, которые берут что-то уродливое, холодное и неинтересное и превращают в нечто прекрасное.

Я поднес губы к ее уху.

– Помнишь, что я говорил тебе на Рождество?

– Я же сказала тебе, что ничего не забуду, – ответила она. – Ты говорил, что квартира 2Е стала тебе домом, благодаря тому, что я в ней живу. Благодаря тому, что я принесла гирлянды, растение в горшке и ковер.

– Да, так я и сказал. Но я ошибался.

– Ошибался?

– Да, детка. Ты не превратила эту квартиру в мой дом, Зельда. Ты и есть мой дом. Мой дом – там, где ты.

Я услышал, как у Зельды перехватило дыхание, и ее ресницы затрепетали, как крылья бабочки.

– Ты хочешь, чтобы я стала самой сопливой и романтичной девчонкой в мире, Коуплэнд. Либо просто пытаешься затащить меня в кровать.

– Второе, – на автомате ответил я. – Сработало?

Она широко улыбнулась, встала на цыпочки и сказала мне на ухо жарким шепотом:

– Еще как.

Дорога домой на метро заняла сто часов. Потом нам пришлось пройти пешком еще сто километров, прежде чем мы наконец оказались у двери в нашу квартиру. У меня с трудом получилось вставить ключ в замок. Как только за нами хлопнула дверь, я сжал Зельду в объятиях.

Я прижал ее к стене и приподнял, чтобы было удобнее ее поцеловать. Я не мог насытиться сладкими, пряными поцелуями этой женщины с огромным сердцем, полным огня.

Зельда обхватила мою талию ногами и, обняв за шею, ответила на поцелуй. После каждого нового движения наших губ из ее горла вырывались тихие стоны, полные желания.

Я отнес ее на кровать и оторвался от нее, чтобы снять куртку и рубашку. Пока я сбрасывал с ног кроссовки, Зельда сняла свой мягкий черный свитер. Ее волосы шелком рассыпались по бледной коже плеч и прикрытой лифчиком груди.

– Черт, Зельда, – проревел я, срывая с нее юбку и опускаясь на колени, чтобы прижаться губами к ее трусикам.

– Бекетт, о, господи… Подожди. – Она взяла меня за плечи и притянула к себе. – Нет, мне нужен ты. Нужен прямо сейчас…

Я стянул с нее трусы и, стоя на коленях, еще раз приподнял ее и подвинул чуть дальше к спинке кровати, чтобы было за что схватиться. Зельда снова обняла меня ногами, затягивая внутрь себя. Одно плавное движение, и я провалился в плотный жар ее тела.

– Боже, Зельда. Как же с тобой хорошо.

Она обхватила мою талию еще крепче.

– Это все, – выдохнула она. – Это все, чего я хочу. Больше не нужно ничего.

Наши тела задвигались в такт друг другу. Я уцепился за спинку кровати, погружаясь в Зельду все глубже и покрывая ее короткими, отчаянными поцелуями, пока она не укусила меня за шею. А в следующее мгновение она достигла оргазма и выкрикнула его в мою кожу.

Легкая боль от укуса пронеслась по моему позвоночнику и воспламенила удовольствие, которое копилось внутри меня. Я кончил так, как не кончал никогда раньше, отдавая ей всего себя и дрожа от разрядки. Я опустился на колени, все еще не выходя из нее, заскользил ладонями по влажному шелку ее спины и погрузил пальцы в ее волосы.

«Это все, что мне нужно», – вторили мои мысли словам Зельды.

Она. Она и никто другой. Навсегда.

28. Зельда

15 января

Я склонилась над работой, аккуратно добавляя последние штрихи к кадрам с детской площадкой. Растушевала тени, подрисовывала маленькие детали. Записку на куртке связанного цепью извращенца. Страх, искажающий его лицо.

Эти последние несколько дней работа текла замечательно. Бекетту прекрасно удавалось придавать истории и персонажам динамику. Он знал, как выразить многое, использовав всего пару слов. Я этого никогда не умела, но это было необходимо, учитывая тот факт, что в комиксе не очень-то много места для текста.

Думая о литературном таланте Бекетта, я то и дело вспоминала о его письмах для миссис Джей и задавалась вопросом, о чем он ей пишет. Я знала, что он никогда не просил у нее прощения, но мне было интересно, рассказывает ли он о своей жизни. Или обо мне.

Я понимала, что никогда его об этом не спрошу. Эти письма были слишком личным делом. Частью его личности, которой он не мог со мной поделиться. Но все же мне хотелось помочь ему обрести внутренний покой – так же, как он помогал мне. С каждым законченным рисунком, с каждым новым решением, принятым Кирой, я приближалась к тому, что раньше казалось мне невозможным. Вероятно, не к покою. Но к какому-то принятию.

Мне ужасно хотелось, чтобы он тоже смог к нему прийти.

Около десяти утра я позвонила Дарлин.

– Я звоню вовсе не для того, чтобы убедиться, что у тебя все в порядке.

Она рассмеялась и спросила:

– Что нового?

– Да ничего. Как твои дела?

– Знаешь, просто отлично. Благодаря Рою Гудвину. Не знаю, что ему сказал Бекетт, но он поговорил с моим инспектором. Думаю, только благодаря этому я еще не в тюрьме.

– Рой – очень достойный человек.

– Кстати, о достойных людях: я пытаюсь стать одним из них, поэтому не могу долго говорить. Скоро нужно идти на еще одно собрание в реабилитационном центре. Их два в день, Зэл!

– Это тяжело?

– Сначала я думала, что будет невыносимо, но должна признаться, что они помогают.

– Рада это слышать, Дар.

– Кайл передает тебе привет. Ну, то есть не совсем, – хихикая добавила она. – Он на работе, но я знаю, что он попросил бы передать тебе привет, если бы был здесь. Просто хотела, чтобы ты знала, что мы все еще вместе.

– Еще бы! Он же без памяти в тебя влюблен. Он только и хочет, что целыми днями кувыркаться с тобой в постели.

– Ну ты и зараза!

Я широко улыбнулась.

– Просто твои же слова возвращаются к тебе бумерангом.

– Кстати, о кувырканиях, как дела у вас с Бэксом?

– Ну вот, я угодила в свою же ловушку, да? – Я почувствовала, что краснею, как маленькая девочка. – У нас все хорошо. Он на работе. А у меня сегодня выходной, потому что друг попросил поменяться сменами.

– Обидно, что Бекетт не может прогулять работу.

– Ага, – проговорила я, вспомнив прошлую ночь, когда Бекетт с помощью пальцев, губ и языка сделал так, что я кончила три раза.

– Ладно, мне пора идти. Если я опоздаю на собрание, мой инспектор меня убьет.

– Еще поболтаем, Дар.

Я пошла на кухню и быстро соорудила себе обед: тост с сыром и томатный суп. Я как раз собиралась вернуться к работе, когда мне на телефон пришла эсэмэска.

Я улыбнулась. Это писал он. Проникнув в мои глаза, его слова быстро нашли путь к моему сердцу и наполнили его теплом.

Скучаю по тебе.

Я была слишком счастлива, чтобы придумывать остроумный ответ.

Я тоже по тебе скучаю, – напечатала я в ответ. – Как работа?

Дела идут медленно. Приходится ждать на холоде, пока не поступит заказ.

После небольшой паузы на экране появилось еще одно сообщение: А вообще, я соврал. Я не просто скучаю по тебе. Я хочу тебя. Очень сильно.

Пока я писала ответ, мое сердце замерло в грудной клетке. Правда?

Сегодня целых два раза чуть было не повернул не туда. Все время думаю о тебе. И о прошлой ночи.

Я в нерешительности закусила губу. Теперь Бекетт стал моим парнем, так ведь? У меня много лет – а может быть, и вовсе никогда – не было серьезных отношений. Я гуляла с парнями и иногда вступала с ними в сексуальную связь. Но у меня никогда не было повода использовать слова «встречаться» или «отношения». До недавних пор.

Я не очень разбиралась в отношениях и романтике. Но хотела попробовать разобраться. Ужасно сильно.

Приходи домой, – написала я и принялась наблюдать за движущимися точками, которые показывали, что Бекетт набирает сообщение.

Я никогда раньше не прогуливал работу.

Мои пальцы летали по экрану, а сердце билось все сильнее.

Я сделаю так, что ты не пожалеешь об этом решении.

Не играй с моими эмоциями, женщина.

Старой версии меня было бы слишком стыдно отправлять подобные СМС. А вот новоиспеченная девушка Бекетта приходила от них в восторг.

Хочешь узнать, что на мне сейчас надето?

Ответ пришел почти мгновенно. ДА.

Я рассмеялась. Какого еще ответа ждать от парня? Я опустила взгляд на свой мешковатый свитер, легинсы и носки. Мои волосы были забраны в неаккуратный пучок, из которого выпадали пряди, но выглядело это далеко не сексуально. Просто неаккуратно. Радиатор вел себя прилично, но все-таки дома было слишком холодно, чтобы разгуливать по нему полуголой.

Но ради Бекетта…

На мне только твоя футболка и больше ничего.

Отправляя это сообщение, я поморщилась, но, если честно, я была скорее возбуждена, чем смущена. Я ждала, пока он ответит, не сомневаясь, что он начнет дразнить меня за такую банальность.

От твоих слов у меня встает.

Господи боже. По моему телу пробежала обжигающая дрожь, а пальцы запорхали по телефону. Приходи домой. Я тебя жду.

Наденешь очки?

Я заметила, что его сообщения становились все короче. Может быть. А что?

Когда на тебе очки, ты такая секси, что мне трудно сдерживаться.

Мне тоже сейчас приходилось нелегко. Я пыталась набрать ответ, но пальцы отказывались меня слушаться.

Я не хочу, чтобы ты сдерживался.

Бекетт ничего не ответил; он уже мчался ко мне. У меня было как минимум сорок минут, пока он доберется домой с Манхэттена, но я все равно хотела переодеться побыстрее, подталкиваемая собственным желанием. То, что сначала казалось маленькой забавой, перетекло в тяжелый, отчаянный жар между моими бедрами.