Я приказала себе успокоиться, а потом поприветствовала всех троих вежливо и профессионально. Мы с Бекеттом сели напротив них, в то время как Айрис расположилась слева от нас, словно играя роль посредника. Мое портфолио лежало на столе между нами.

– Итак, – произнес Рик, складывая руки на столе. – Что вы нам сегодня покажете?

Я коротко пересказала обновленный сюжет и подвинула к ним свое портфолио. Они принялись изучать мою работу, а я – грызть ноготь на большом пальце, пока Бекетт не взял меня за руку и легонько ее не сжал. От талии и выше он не проявлял никаких признаков волнения, но нервно потопывал ногой под столом.

Двое редакторов и Марк из отдела по контрактам внимательно рассматривали кадры, то и дело задавая мне вопросы. Но все же они были главным образом сосредоточены на рисовке, обсуждая ее достоинства и недостатки. У меня появилось такое чувство, словно я отдала своего первенца кучке критически настроенных незнакомцев.

– Я помню вашу работу с нашей первой встречи, – сказал Рик. – В ней много потенциала. А после исправлений роман стал гораздо лучше.

– Но есть ли у вас представление о том, что случится в конце? – спросила Элинор. – Что произойдет с Мамой после того, как она приняла решение щадить жизни преступников? Сажать их в тюрьму, а не убивать?

– Я пока не знаю, – сказала я, делая вдох. – Мы с Бекеттом как раз над этим работаем. Для меня это очень личная история, и мне важно, чтобы сюжетная линия Мамы была правдоподобной и реалистичной. В данный момент Мама еще пытается разобраться со своими чувствами.

Элинор и Марк улыбнулись, но Рик поморщился.

– Не могли бы вы несколько секунд подождать в холле? – произнес он. – Мне хотелось бы кое-что обсудить с коллегами.

Айрис едва заметно мне кивнула, и мы с Бекеттом вышли в холл, остановившись рядом с рабочей зоной, состоявшей из полудюжины ячеек, которые были разделены перегородками.

– Ему не понравилось, – выдохнула я. – Этому Рику. В этот раз мой роман не понравился ему так же сильно, как и в прошлый.

Бекетт покачал головой.

– Дело не в этом, малыш. Просто для него это бизнес. Ты вложила в работу всю свою кровь и отвагу, сердце и душу. А для него это источник потенциальной прибыли.

– А как же художественное мастерство? – спросила я. – Как же качество? Неужели все это не имеет значения?

– Конечно, имеет, – сказал Бекетт. – Дыши, малышка. Пожалуйста, дыши.

– Да, ты прав. Прости, пожалуйста, что я истерю. Просто… А вдруг у меня снова не получится? Вдруг даже после всех изменений, которые ты помог мне отыскать в Маме – и в себе самой, – им все равно не понравится? Я не могу подвести Рози еще раз. Просто не могу.

Бекетт обвил мою спину руками и прижал к себе прямо посередине холла.

– Если им не понравится, Зэл, просто попробуй еще раз. В каком-нибудь другом издательстве. Пробуй и не сдавайся. Если бы ты опустила руки и вернулась в Вегас, мы с тобой сейчас здесь не стояли. Нас с тобой бы здесь не было. – Он взял мое лицо в ладони. – Если роман им не понравится, мы отнесем его куда-нибудь еще.

Дверь в конференц-зал открылась, и Айрис высунула из-за нее голову. Ее глаза горели за стеклами очков, а губы расплылись в улыбке, освещавшей острые черты ее лица.

– Можете, пожалуйста, к нам вернуться? – спросила она, бросив на меня многозначительный, полный триумфа взгляд, от которого у меня заколотилось сердце.

Господи, неужели это и правда происходит?..

– Мисс Росси, мистер Коуплэнд, – начал Рик. – Мы хотели бы предложить вам обоим штатные контракты, чтобы подготовить роман «Мама, можно…?» к изданию. Закончив эту историю, мы выпустим продолжение, посвященное жизни Райдера. Не исключено, что дело дойдет и до третьей части, в которой будет рассказываться об одном из второстепенных персонажей оригинала. Но это будет зависеть от продаж первых двух томов.

Я сжала руку Бекетта так сильно, что заболели костяшки.

– Как штатные сотрудники, вы будете работать у нас в офисе вместе с форматировщиками и колористами. Вам нужно будет регулярно встречаться с Айрис, чтобы мы были в курсе вашего прогресса и могли вносить свои предложения. Как вам такое предложение?

Я с готовностью закивала.

– Да. Отлично. Хорошо.

Я перевела потрясенный взгляд на Бекетта.

– Как тебе?

Бекетт откинулся на спинку стула и прикрыл рот рукой, не в силах скрыть улыбку.

– Ваше предложение звучит чертовски хорошо, мистер Уинслоу.

Губы Рика сложились в тонкую улыбку.

– Чудесно, – сказал он. – Я попрошу Марка составить контракты. Размер нашего стандартного аванса – три тысячи долларов на человека. Гонорар определяется стандартами отрасли и выплачивается после того, как продажи книги полностью окупают выплаченный аванс. И, разумеется, вам выдадут денежную компенсацию за все то время, что вы будете проводить в офисе, подготавливая книгу к изданию. Пока со всем согласны?

Я снова кивнула.

– Звучит хорошо.

– Отлично. Пожалуйста, заполните наши стандартные анкеты и передайте их нам, чтобы мы могли составить контракты.

Он поднялся на ноги и в официальной манере протянул нам руку. Мы пожали руки ему, Элинор и Марку, после чего они ушли, оставив нас наедине с Айрис.

– Я знала! – воскликнула она. – Я, черт возьми, знала, что им понравится. Поздравляю!

– Спасибо, – ошеломленно выдохнула я.

Рози. Это для тебя, солнышко…

Айрис достала из своего портфолио несколько бланков и протянула их нам.

– На составление контрактов уйдет некоторое время, но сначала нужно заполнить анкеты. Я вернусь через секундочку, чтобы их забрать. Если хотите, наливайте себе воду или кофе. Конечно, шампанское было бы уместнее, но с этим придется подождать до того момента, как мы подпишем контракты.

Она вышла, и мы с Бекеттом сжали друг друга в объятиях.

– Я так чертовски горжусь тобой, малышка, – сказал Бекетт. – Ты, черт возьми, справилась!

– Господи, я поверить не могу. Это происходит. Это правда происходит. Это для мамы и для Рози…

– И для тебя, Зельда, – проговорил Бекетт. – Это все – для тебя.

– И для тебя тоже, Бекетт, – сказала я. – Ничего этого не случилось бы, если бы не ты и твой талант к писательству. Ты смог заглянуть в самую суть этой истории и сразу понял, чего ей не хватает.

Я еще раз крепко прижала его к себе.

– Так, давай заполним анкеты, выйдем на улицу и найдем место, где я смогу покричать!

Мы сели за стол и начали заполнять бланки. Стандартная форма: имя, адрес, номер социальной страховки, предыдущие места работы. Внезапно Бекетт прислонился к спинке стула и сжал зубы, уставившись на бумагу.

– Что такое? – спросила я.

– А как ты думаешь?

Я проглядела форму до конца и внизу страницы увидела:

Вы когда-нибудь признавались виновным в совершении тяжкого преступления? Если да, пожалуйста, поясните:

– Ой. – Мой желудок сжался. – Ладно. И что с того. Напиши, как есть. Это ничего не изменит. Мы рисуем картинки, а не работаем с покупателями.

Он промолчал.

– Они не обратят на это внимания, – сказала я. – Не может такого быть. Какая им разница?

– Если они включили этот вопрос в анкету, значит, разница есть, – произнес Бекетт. – Причем огромная.

Он подвинулся вперед, медленно поднес ручку к бумаге и принялся писать.

Через несколько минут Айрис зашла забрать анкеты.

– Вернусь через десять минут, – сказала она и снова выскочила из конференц-зала.

– Прости меня, Зельда, – сказал Бекетт.

– За что? Ничего же не случилось. Ничего не поменялось.

Он снова погрузился в молчание и скрестил руки на груди, как будто к чему-то себя подготавливая.

Время начало тянуться очень медленно. Десять минут прошли. Потом к ним добавилось еще несколько минут, но в кабинет никто не заходил. Айрис вернулась только через три четверти часа, и я мгновенно все поняла по выражению ее лица. По моему сердцу побежали трещины, и оно упало куда-то ниже живота.

Айрис откашлялась.

– Мне очень жаль, но Элинор не нравится эта ситуация, – произнесла она. – Ваша судимость, Бекетт, а также то, что вы совершили преступление так недавно. Пару лет назад у нее были проблемы с приемным сыном. Мне не полагается об этом говорить, но она проявляет чрезмерную осторожность, когда дело доходит до подобных вещей.

– Проявляет чрезмерную осторожность, – произнесла я, чувствуя, что меня начинает подташнивать. – Что это значит, Айрис?

– Это значит, что им очень нравится ваш графический роман, и они не хотят его потерять, – ответила мне Айрис. – Так как вы сами разработали концепцию и персонажей, они хотят предложить вам контракт на условиях, которые уже озвучивались.

– А Бекетт?

– Они предлагают выкупить его вклад в книгу за три тысячи долларов. Но ему придется подписать бумагу, согласно которой он отказывается от любых авторских прав и договоренностей, которые вы могли обсуждать во время совместной работы.

– Нет, – произнесла я в то же самое мгновение, когда Бекетт сказал:

– Ладно.

Я развернулась к нему и уставилась в его лицо. Он тоже посмотрел на меня и медленно покачал головой.

У меня похолодело все тело. Мысли метались в сотне различных направлений одновременно.

– Мы должны озвучить свое решение немедленно? – спросила я. – Или я могу пару дней подумать?

Мне не нужно было об этом думать. Без Бекетта я ничего делать не собиралась, но мне нужно было побыстрее выйти из кабинета, чтобы с ним поговорить.

– Конечно, – медленно произнесла Айрис. – Но я думаю, лучше не ждать слишком долго.

Она сунула визитку мне в руку.

– Позвоните, как только примете решение.

Она перевела взгляд на Бекетта.

– Мне очень жаль.

Мы с Бекеттом вышли из конференц-зала и в напряженном молчании зашагали по холлу. Мы ничего не говорили, пока спускались на лифте. Только когда мы вышли на тротуар, Бекетт сказал: