— Нет, это все. Спасибо, Лора, — Курт глянул на стильные наручные часы — одни из его огромной коллекции. — Если не увидимся, то до завтра.

— Всего доброго, мистер Льюис.

— Ну ладно, — Курт сцепил руки в замок, вытянул их вперед, щелкнув пальцами и присел на стол. — Мне нужно минут пятнадцать, можешь пока перекусить. Хочешь чего-нибудь? Шоколад, печенье, кексы?

Если Эрику и была нужна последняя капля, то предложение угощения именно ей и было. Потрясение, благоговейный ужас перед более сильным и могущественным, желание до крови отстаивать свое, доказать, что он тоже альфа-самец, злость, почти перешедшая в слепую ярость — все эти ощущения, едва не сорвавшие Эрику тормоза у Доминика, сейчас трансформировались в яростное возбуждение, требующее немедленного удовлетворения.

— Синнабон, — проговорил он, отставляя чашку подальше. — Сладкий, горячий, чтобы глазурь текла ручьем!

Мозг Курта явно был занят работой, потому что услышав собственное прозвище, он растерянно моргнул и посмотрел на Эрика уже совсем другим взглядом. А потом понимающе прищурился.

— Что, мистер Ласард, горячего блюда вам сегодня было мало? — сказал он неожиданно хлестко. — Хотите урвать кусок побольше?

— Не кусок, — Эрик поднялся на ноги, обошел стол и отодвинул и чашку Курта тоже. — Я хочу все!

Он подошел к Курту вплотную, устроился между его бедер. Схватился за лацканы костюма, нещадно сминая дорогую ткань, и с силой толкнул в грудь, так что Курт лег на полированный до зеркального блеска стол. Эрик навис над ним, впился в его губы поцелуем. Хотелось прикусить нежную кожу до крови, почувствовать, как на языке разольется соленое, но Эрику было достаточно горьковатого табачного вкуса.

— Вот черт! — выругался Курт ему в губы. Он схватился за его плечи, подтянулся повыше, проехавшись по столу задницей и прошептал на ухо: — Только ни звука, понял?

— Заткну тебе рот твоим же галстуком, — шепотом пообещал Эрик и потянулся к застежке льюисовских брюк.

Стащить их одним движением не получилось. Проклиная и Тома Форда, и моду на немыслимо узкие брюки-сигареты Эрик стащил с одной ноги Курта начищенный до блеска ботинок и дернул раздражавшую тряпку. Отбросил ботинок куда-то под стол, оставил брюки и белье болтаться на второй лодыжке, и склонился над Куртом. Быстро взял в рот уже совершенно твердый член, выпустил его, сплюнул себе на пальцы.

— Держись, — предупредил, глядя в почти бесцветные глаза Курта. Кое-как, одной рукой расстегнул собственную ширинку, выпустил на волю уже давно готовый ко всему член. Размазал по нему слюну и стал входить так медленно и плавно, насколько хватало выдержки.

— И чего тут держаться? — выдохнул Курт, комкая его пиджак пальцами. — Тут уснуть можно… — он охнул и закусил губу.

— Я разбужу, — пообещал Эрик.

Забросил его ноги себе на плечи, ухватил Курта за бедра и наконец отпустил себя. Почти выходил из тела Курта и тут же яростно врывался обратно. До шлепков кожа о кожу и побелевших костяшек пальцев. Невероятно сладко, пошло и абсолютно безнравственно.

Они закрывали друг другу рты ладонями, глушили стоны друг у друга в пиджаках и радовались, что тяжелый стол не пошатнулся даже при самых сильных толчках.

— Не ожидал от тебя, — прошептал Курт, когда безумие наконец схлынуло, оставляя во всем теле приятную негу и воспоминания об остром, неожиданном удовольствии.

И правда. Еще каких-то пару месяцев назад Эрик пришел бы в ужас от одной мысли, что можно заниматься сексом в разгар рабочего дня в офисе, полном людей.

— Я сам от себя не ожидал, — он дотянулся до пересохших губ Курта, осторожно отстранился. — Черт, я испортил твой костюм, — усмехнулся, поняв, что ничуть не раскаивается.

Что-то темное, явно сидевшее на самом дне его души, подняло голову и радостно завопило, когда Курт чуть неловко сполз со стола и поморщился, когда растянутые мышцы отозвались ноющей болью. Член с готовностью дернулся, несмотря на недавний оргазм, стоило представить, как вечером Эрик сделает Курту массаж, разминая твердые узлы мышц, и будет знать, почему они появились.

— Не испортил, — улыбнулся Курт. — Просто помял. Химчистка справится. Но вот как мы из офиса будем выходить — вопрос.

— Предлагаешь запереться тут до вечера, пока твои сотрудники не разойдутся по домам? — Эрик поймал брошенную Куртом упаковку влажных салфеток, как смог привел себя в порядок и вернулся к остывшему кофе. — Вызовем сюда Зака, устроим вечеринку с кексами.

— Если мы вызовем сюда Зака, то домой никто не уйдет, — хмыкнул Курт. — Все будут ждать возможности взять у него автограф. Мы, конечно, имеем в своем арсенале немало звезд, но все же не такого уровня, как Зак.

— Тогда воспользуйся поправкой девяносто девять: “Начальство не обсуждают”,  — Эрик отпил кофе. — Пройди мимо всех со своим выражением “Вы все не стоите земли под моими ногами”, и всем будет плевать, насколько измят твой костюм.


— Мой возлюбленный друг, — Курт подошел к нему и аккуратно разгладил пиджак у Эрика на плечах. — У меня ощущение, что мы поменялись местами. Это я должен давать тебе такие советы, — он наклонился и быстро его поцеловал.

— У моего мировоззрения сегодня случилась перезагрузка, — Эрик поймал его за талию, уткнулся подбородком в живот. — Я понял, что должен в этом мире только двоим — тебе и Заку. Но должен не потому, что так положено, а потому, что я так хочу, — он заглянул Курту в глаза. — Хочу любить вас. И не выбирать правильное или удобное время, а поддаваться чувствам и эмоциям. Наконец-то разрешить себе жить, а не существовать в рамках никому не нужных правил.

— Да… — Курт поднял руку и погладил по щеке большим пальцем. — Наконец-то… — сказал с нежностью и улыбнулся.

Глава 68

— Ну что, друзья, лимоны пересажены в горшки и завтра вылетят к нам на личном самолете, — устроившись на диване, Курт вытянул длинные ноги и довольно зажмурился, подставляя лицо последним лучам заходящего солнца. — Плюс восемь мешков сицилийской земли, чтобы подсыпать в вазоны нашим. Мне пришлось дать подписку, что ни растения, ни почва не предназначены для перепродажи.

— Надеюсь, лимонам понравится обслуживание на борту, — Эрик вложил в руку Курту запотевший стакан с ледяным лимонадом. Лето было в самом разгаре, и даже вечером было душно.

— Осталось закрыть гештальт с гребаным шоу, и вперед, к светлому будущему, — улыбнулся Зак. Он с удовольствием оккупировал шезлонг и занял маленький столик чайниками с аж тремя разными чаями. — Ну как тебе? — поинтересовался он у Эрика, довольно жмурясь. — Привыкаешь?

— Уже привык, — Эрик сел во второй шезлонг и принялся наблюдать, как Зак ловко управляется с завариванием чая. — Места больше, и все эти хлопоты с обустройством, но я не чувствую себя на новом месте.

Вернувшись из офиса, они с Куртом застали взмыленного Зака и заставленный коробками холл. Половина скарба уже была доставлена в дом Курта, вместе с мебелью из сада и вазонами с деревьями. До самой ночи они допаковывали коробки, а утром беззлобно переругивались, выясняя, почему никому не пришло в голову подписать их. Чтобы найти зубные щетки и бритвенные принадлежности, пришлось раскрыть чуть ли не дюжину одинаковых коробок, а за чистыми носками и нижним бельем Курт съездил в магазин, сказав, что это единственный способ начать день раньше полудня.

Впрочем, уже к вечеру почти все встало на свои места. В шкафу на кухне выстроилась батарея баночек с чаем, по всему дому валялись вещи Зака и листы его сценария, Эрик установил массажный стол, а для его бритв нашлась идеальная полка в ванной.

Да и в принципе, уже через сутки Эрик понял, что дом Курта куда больше отвечает его собственным представлениям об уюте, чем игрушечный домик Зака. В нем было гораздо больше воздуха, простора и уединения. А за возможность прямо с утра окунуться в бассейн и вовсе можно было продать душу.

— Но вы же понимаете, что шоу мы сливаем? — вздохнул вдруг Зак.

— Мы, конечно, еще можем попытаться уделать всех, выкатив на сцену колбу с водой, но не думаю, что игра стоит свеч, — Курт поставил стакан на землю, перевернулся на живот и свесил руку с дивана. — Основную цель — реклама медиаперсоны — оно выполнило, а что касается финансов, так у меня на каждого из вас куча запросов на рекламу, не говоря о предложениях сняться или поставить. Кстати, — его тон стал скучающим, но Эрик уже знал, что так Курт озвучивает самые интересные предложения, — если сниметесь в рекламе вдвоем, получите по миллиону каждый.

Эрик оглянулся на Курта. Миллион долларов он не рассчитывал получить даже за победу в шоу, где общий призовой фонд был немногим больше. Но ему не хотелось, чтобы Зак соглашался на съемки только из-за фактически случившегося проигрыша в финале.

— И реклама чего это будет? — Зак вздернул бровь. — Кока-Колы? Праздник к нам приходит?..

— Увы, мой травоядный пока друг, вы оба слишком тощие, чтобы сыграть Санта-Клауса, — Курт приоткрыл один глаз и улыбнулся. — И слишком плохо себя вели, чтобы получить подарки от седовласого дедушки. Ювелирка, друзья. Непристойно дорогая, страшно пафосная и прямо сносит волной тестостерона, какая мужская. Я грешным делом думаю, не закинуть ли удочку на пару-тройку вещиц в качестве агентского вознаграждения.

Курт обожал украшения. Дорогие и стильные часы, кольца, браслеты. Обладая безупречным вкусом, он никогда не скатывался в вульгарность. У Зака в гардеробной была специальная секция для хранения часов. У Эрика ничего подобного не имелось: сначала не было денег, а потом не покупал, потому что любое украшение было дополнительным риском во время исполнения или подготовки трюка. Да и зачем ему все эти часы, если время можно посмотреть на экране телефона, а кольца и браслеты никто, кроме него и не увидит.