- Спорим? – деловито поинтересовался Илья, обнимая меня за плечи и ведя в сторону своей машины. Усадил на пассажирское сиденье и добавил. – На поцелуй?

- Иди к демонам, - я показала ему язык. А  сама подумала о том, что как бы там Елизаров ни целовался, каким бы классным парнем не был, до моего лучшего старосты ему все равно, как до Китая по-пластунски.

Блин, как же я люблю своего Хомяка, кто бы знал!

Эпилог

Арина Белоярцева

- Хомячелло, куда ты меня тащишь? - возмущалась я, упираясь ногами в землю и чуть ли не хватаясь за углы домов, мимо которых мы проходили. Вот только одной заразе это было нипочем - Илья все равно вел меня за собой, не обращая внимания на сопротивление. И все бы ничего, вот только на наше обычное свидание это походило мало - обычно это я выбирала направление, а в этот раз… - Животное, объясни по-человечески, где находится точка назначения нашего забега!

- Все очень просто, Чайка, - широко улыбнулся Хомяк, не сбавляя скорости. - Мы идем в дом моих родителей.

Так! Порадовавшись, что мы как раз проходили мимо какой-то арки в незнакомом мне районе, я уцепилась за ее край и притормозила. Илья, сообразивший, что на стремительном пути образовалось какое-то препятствие недовольно обернулся:

- Ну и что мы тут застыли?

- З-з-зачем нам к твоим родителям? - почему-то заикаясь пробормотала я. Нет, я не волнуюсь. Я совсем не волнуюсь. Просто замерзла И мечтаю прибить одного дебила. Но ни капли не переживаю!

- Как зачем? - так искренне удивился Хованский, что у меня просто руки зачесались стукнуть его лопатой. Осталось только лопату найти, ага. - Знакомиться. У нас же все серьезно, Чайка, - эти слова не звучали вопросительно, меня просто ставили перед фактом. - Твоих родителей я знаю. А мои уже давно хотят с тобой познакомиться.

- Но я не хочу! - отчаянно и по-детски взвыла я. - Я еще слишком молода, чтобы меня похоронили за плинтусом вашей кухни.

Лицо Хомяка стало каким-то растерянным, словно я только что сообщила, что ему грозит Нобелевская премия. Или что там должны выплачивать мужику, который родит? Так, что-то меня не в ту степь понесло.

- Не понял, - озвучил уже написанную на его физиономии мысль Илья и даже почесал затылок, словно заставляя таракашек в мозгу бегать активнее. - Где связь между нашей кухней, твоими похоронами и моими родителями?

- Все просто, - я затараторила, искренне надеясь, что шанс переубедить этого балбеса еще не канул в Лету. - Я не понравлюсь твоей маме, она меня прибьет и похоронит мои косточки на вашей кухне за плинтусом.

Нет, я все понимаю, я не всегда говорю здравые мысли. Особенно когда боюсь. Но что сразу ржать-то, аки сивый мерин? Вот точно не пойду никуда. И точка! Пусть невидимую девушку своим предкам представляет!

Запыхтев, как закипающий чайник, я вырвала свою руку и, развернувшись, направилась в противоположную сторону. Вот ну его к черту, да? Сейчас приду домой, выпью чаю с эклерами, пожалуюсь Ярке… Она-то точно меня поймет. И никаких страшных родительниц! И больше никакого Хованского! Все, хватит! Ну и что, что я его люблю, а он меня любит? Это не повод выставлять меня на линию огня!

Кто бы мне еще дал уйти, ага! Этот мул, мимикрировавший под Хомяка, живенько меня догнал и схватил в объятия. Да так крепко, что фиг вырвешься! А вот этого не надо! И целовать меня тоже не надо! Я ведь сейчас потеку сиропчиком, и хоть к маме, хоть к Дьяволу рога красить… В общем, Хомяк, имей совесть, а? Ну или совесть имей Хомяка, но уж соединитесь как-нибудь в одно. Ну пожалуйста!

- Ну ты чего? - ласково спросил Илья, прижимаясь лбом к моему лбу. - У меня хорошая мама, совсем не страшная. Родная сестра Кротова, между прочим.

- Вот сейчас ты меня ни фига не утешил, - нервно хохотнула я, вспоминая незабвенного Валентина Сергеевича и его пассию Юлию Вячеславовну. Если мама Ильи похожа на брата, то я тем более не жажду с ней знакомства. Даже в церковь согласна сходить, свечку поставить!

- Солнышко мое, лапочка моя, - уговаривал меня Илья, ласково гладя по волосам. Явно хотел что-то еще сказать, но я взбрыкнула:

- Это я-то лапочка?!

- Прости, заразка моя, погорячился, - покорно согласился Хованский. - Ну идем к моим родителям, чего тебе стоит?

- Потраченных нервов? - ехидно сообщила я.

Ну, а чего он? Он вот вообще не волновался, когда с моей мамой знакомился. Просто приперся и все. А ведь я его даже не звала. А я так не могу. Мне надо это...того...морально подготовиться, вот! А мне даже шансов не дали! В конце концов, я девочка, мне надо надеть красивое платьице, накраситься, прическу сделать, презентовать себя с лучшей стороны. Не идти же знакомиться с мамой своего парня в джинсах и с хвостиком. Ууу, Хомяк! Чтоб тебя приподняло и прихлопнуло!

Почему-то тот факт, что знакомиться придется не только с мамой, но и с папой ускользал из моих мыслей. Впрочем, оправданно. Папы они более толерантны, это мамам все девицы недостаточно хороши для их сыночка!

- Аринка, не паникуй! - и этот смертник чмокнул меня в нос. - Моя мама уже тебя заочно любит. Потому что тебя люблю я. И вообще, неужели ты думаешь, что я тебя кому-то в обиду дам?

- Психопатам всяких - не дашь, - уверенно согласилась я, вспомнив Декса. Его, кстати, действительно признали невменяемым и отправили лечиться. Надеюсь, от этого будет толк. Ведж восстанавливался, я даже с ним познакомилась. Крутой парень! Не будь у меня Хомяка, влюбилась бы, честное слово. Но, каким бы гадом не был мой любимый староста, я его все равно ни на кого не променяю.

- А кому дам? - с улыбкой спросил Илья, четко уловив в моем голосе пресловутое “но”.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Маме своей родной, вот, - пробурчала я.

- Ча-айка, - мягко протянул Хованский. - Идем, а? На наши отношения их мнение не повлияет, а я устал слушать вопрос, когда же я перестану скрывать свою девушку. Ни с кем другим я их все равно знакомить не буду. Так что лучше рано, чем поздно.

- В данном случае лучше как раз-таки наоборот, - не согласилась я, запуская ладошки в его карманы. Ну, а что? Он моя персональная грелка или кто? Вот пусть греет.

- Пожалей меня, а? - взмолился этот гад. И спустя еще минут пять уговоров и стенаний я сама не поняла, как согласилась. Чтоб его, манипулятор фигов!

Только настояла, чтобы мы в магазин зашли, тортик купить. Илья упирался, говорил, что и без того вкусняшек полно будет. Вот только постановка вопроса “или я с тортом, или топай к родителям в гордом одиночестве” заставила его тут же согласиться.

Возле подъезда я снова чуть не дала стрекача, но Хомячелло был начеку. Схватил за руку и торжественно повел, даже не сильно морщась от моих ногтей, впившихся ему в кожу. А на третьем этаже нас уже ждали.

Стройная темноволосая женщина выглядела слишком молодо, чтобы быть матерью такого взрослого бугая, как мой Илья. Она оглядела нас теплым взглядом и выдала:

- Ну наконец-то, дети! Что вы так долго-то? Лазанья уже остынет скоро! Илюша, помоги Арине снять куртку. Ариночка, девочка, добро пожаловать. Меня Елена Сергеевна зовут.

- Очень приятно, Арина, - смущенно сообщила и так уже известный факт я. Меня вдруг неожиданно обняли, а потом над моим ухом раздалось:

- Захар, дети пришли! Оторвись от своих новостей!

- Ну наконец-то меня в этом доме покормят, - слегка ворчливо сообщил появившийся в дверях...мой Хомяк, только двадцать лет спустя. Их что, в инкубаторе выращивали? - Ленка, не егози и не пугай ребенка! Идем лучше есть!

- Да-да, идем! - мама Ильи уже хлопотала на кухне, отказавшись от моей помощи. - Эти мужчины такие невозможные, - пожаловалась она мне, - им бы только поесть.

Я улыбнулась, чувствуя, как меня отпускает пружина, возникшая где-то в груди. Родители Ильи действительно оказались классными. Веселые, добрые, в меру любопытные. Они искренне хохотали над историей нашего знакомства, который этот гаденыш ничтожны сумняшеся рассказал без всяких прикрас. Даже пинки под столом от стремительно краснеющей меня нисколько не помогли. Несколько часов пролетело практически незаметно, и все равно, когда настала пора собираться домой, я с трудом сдерживала радость.

Тепло попрощавшись с родителями Ильи, мы спустились на первый этаж, где я, дернув Хованского за руку, решительно заявила:

- Я требую компенсации!

- Это какой? - полюбопытствовал мой Хомяк, едва сдерживая хохот.

- Сладкой! Идем в кафе есть мороженое! - безапелляционно заявила я. Просто кроме мороженого в меня бы ничего не влезло, а это сладкое лакомство… Мммм… Хочу!

- Какое мороженое? - оторопело посмотрел на меня Илья. - Окстись, середина декабря.

А вот на такие вот веские аргументы у меня всегда есть свой, не менее железобетонный. И найти на него возражения мало кому удается.

- И что?

С тихим вздохом, Илья согласился ублажить мимолетный каприз меня любимой. Ну, а как он думал? Ему теперь этот визит долго аукаться будет!

И уже только в кафе, за второй порцией мороженого, я узнала сногсшибательную новость. Знаете какую? А сегодня всемирный день суицидников! Говорите, нет такого праздника? Теперь будет. Потому что, похоже, два идейных противника нашего университета сдружились настолько, что именно сегодня разом решили решить свои проблемы с девушками. То есть получить от нас люлей. Потому как если Илья знакомил меня с родителями, то Костян, оказывается, сегодня предлагал Ярке переехать к нему. И ведь ни слова мне не сказал, зараза, чтоб ему Моцарт вечно снился.

- Как думаешь, уговорит? – поинтересовалась я, принимаясь аж за третью порцию мороженого под неодобрительным взглядом моего любимого суицидника. – Или придется все-таки на похороны тратиться?