Ступаю первым в небольшое помещение. Здесь много зеркал, ламп и светильников. Везде валяются яркие шмотки, перья, какие-то шляпы. Ароматы самых разных парфюмов бьют по обонянию кувалдой, а Кира за моей спиной громко чихает.

— Добрый вечер, дамы. — Я жадно осматриваю стайку полуголых девиц, пытаясь найти именно ту, за которой мы и пришли. Виолетту.

Девушки пищат, кидаются врассыпную, прикрывают обнаженные тела какими-то тряпками, прячутся за ширмы, будто бы мне вообще нужны их голые сиськи. Нет, это всегда красиво и глаз радует, но не в этой ситуации.

— Мне нужна Виолетта.

Коротко и ясно, а девицы прекращают визжать и переглядываются.

— Ну? Дамы, нет времени, честно.

Кира выглядывает из-за моего плеча, а танцовщицы, завидев ее, становятся вовсе удивленными. Все-таки не только мне одному они показались похожими — вон как трясогузок перекосило.

— Вы кто, мужчина? — находится, видать, самая бойкая, и ее слишком высокий голос режет по ушам. — Сейчас охрану позовем!

— Это ж Ивановича друг, — толкает в плечо смелую товарку другая девушка, но на меня смотрит с опаской. — Виолетта уехала. У нее сегодня укороченная смена.

— Давно?

— Да минут десять как. Оттанцевала и сразу домой. На тройничок ее, что ли, снять хотели?

Девушки задорно смеются, Кира икает, а я готов выматерить слишком языкастую девицу.

— Пойдем отсюда, — утаскиваю за собой Киру, пока плясуньи еще чего не наговорили. Хватит на сегодня.

Надо скорее уходить отсюда, пока действительно охрану не позвали — нас и так чудом пронесло.

Пока спускаемся по лестнице в зал, в моей голове усиленно крутятся шестеренки. И когда мысль практически оформляется во что-то дельное, звонит мой телефон.

Артем! Ты-то мне и нужен.

— Ты что у девок моих делал? — Артем не злится, но беспокоится, и я его понимаю. — Снова Виолетта? Тебя заклинило на ней? У нее ободок бриллиантовый, что ли?

— Да, заклинило. Влюбился без памяти. — Нащупываю в кармане сигареты и взглядом прошу Киру далеко от меня не отходить. — Мне нужен ее адрес.

— Зачем, мать твою? — на этот раз Артем, кажется, выходит все-таки из себя, а я представляю его лицо в этот момент и тихо смеюсь.

— Цветы хочу послать. Говорю же тебе: влюбился.

— Придурок, она же шалава! Нахера тебе такая?

— Сердцу не прикажешь. Скажи адрес? Пока я весь город на уши не поднял. Ты же меня знаешь.

Артем меня действительно знает, потому после долгой паузы, выматерив напоследок, обещает помочь.

И я знаю, что поможет, пришлет этот чертов адрес, какой бы на самом деле не была причина моего интереса.

— Действительно влюбился? — удивляется Кира, когда я прячу телефон в карман.

— Может быть, — усмехаюсь и тяну Киру за руку, притягиваю к себе поближе. — Давай потанцуем?

19 глава

Кира

— Давай потанцуем?

Не дожидаясь разрешения, он кладет руку чуть ниже моих лопаток. От неожиданности резко подаюсь назад, практически падаю, потому что на мгновение выпадаю из реальности. Танцы с Русланом в полумраке ночного клуба — точно не то, чем я должна заниматься. Это неправильно, скандально даже.

Я непременно упала бы, но Руслан надавливает на мою спину чуть сильнее, показывая: он держит, он надежный.

Мои глаза утыкаются в ямку под горлом Руслана. Приходится их отвести, потому что это неприлично — пялиться на кого-то, кроме Егора. Даже если это его родной брат — практически родственник. Нельзя так пристально рассматривать чужого мужчину, нельзя.

Мужчину, который мне даже не нравится.

Его рука теплая, и я ощущаю шершавость мужской ладони даже сквозь ткань топа.

— Танцуй, Кира, танцуй. Я не кусаюсь, — в голосе прячется усмешка, и я злюсь на себя за секундную растерянность, которую он наверняка заметил. — Это просто танец, ничего больше.

И почему мне кажется, что он снова будто бы проверяет меня? Меня, мое терпение, мою выдержку.

— Я не боюсь, — заявляю и кладу руки на его грудь, четко очерчивая дистанцию между нами.

И Руслан без слов понимает и не предпринимает попыток приблизиться. Лишь рука на моей спине сползает чуточку ниже и замирает в жалких сантиметрах от талии.

— Тебе пришлют адрес Виолетты? — спрашиваю, и для этого мне приходится встать на носочки, чтобы не орать, срывая горло.

Снова и снова в мыслях крутится эта девушка. Знаю, что пока не увижу ее собственными глазами, пока не поговорю, так и не смогу успокоиться. Она — мое личное проклятие. Виновница моего дискомфорта, причина, по которой меня обозвали проституткой.

Руслан кивает, и в жесте этом, в его позе столько уверенности, что я верю.

— Она действительно так сильно на меня похожа? Правда одно лицо?

— Да, очень похожа, — соглашается и проводит костяшками пальцев по моей скуле. — Но ты красивее. И лучше.

Он не берет пауз, не пытается закрыться или отвести взгляд. Говорит, как оно есть на самом деле, и я благодарна Руслану за это. Ложь — убийственна, притворство — отвратительно, потому чаша весов в моем сознании кренится на сторону, где вензелями сияет гравировка: "Хороший человек".

И хоть его замечания о моей красота смущают, мне нравится, что он не лукавит.

— Расслабься, — шепот Руслана отвлекает от размышлений, и я на самом деле пытаюсь сделать, как он просит, но не получается.

Нервы натянуты корабельными тросами, а от моей кожи, кажется, искры разлетаются. Пытаюсь вслушаться в музыку, поймать ритм, но мне это, кажется, и не требуется: Руслан ведет меня, запирая в кольце своих рук.

Одна мелодия сменяется другой, потом третьей, я закрываю глаза, впитывая музыку, и лишь горячее дыхание Руслана совсем близко держит на якоре в реальности. Позволяю выбросить из головы все глупости, все тревоги, и просто отдаюсь танцу.

В нем много темного и запретного, а руки Руслана миллиметр за миллиметром опускаются ниже. Будто бы случайно, словно бы сами по себе. Но его грудь так сильно вздымается и опадает, что понимаю: все это не просто так.

Сама не понимаю, как расстояние между нами сокращается настолько, что даже сквозь слои ткани обжигаюсь о жар кожи Руслана. Мне отчаянно не хватает воздуха, а мозг отключается. Есть лишь музыка и неясное томление в груди.

— Мать его, — выдыхает Руслан сквозь сжатые зубы и быстро целует мою макушку.

Я отталкиваю его от себя, потому что это неправильно. Не должно быть так! Но Руслан уже не держит меня: он достает из кармана телефон и читает сообщение.

— Поехали.

— К Виолетте? — пищу, и голос меня совсем не слушается.

Руслан лишь коротко кивает и, развернувшись на пятках, уходит. А я? Мне ничего не остается, как следовать за ним.

— Ты куда? Кира! — догоняет меня почти на самом выходе Наташа.

Она румяная и счастливая — вечер у них, наверное, действительно проходит весело. Но в глазах тревога, когда она переводит взгляд на спину выходящего из клуба Руслана.

— Что происходит, подруга? Я не понимаю.

Будто бы я что-то до конца понимаю.

— Наташ, все хорошо, правда. Просто нужно в одно место съездить. Не волнуйся, пожалуйста.

Я порывисто обнимаю Наташу, она отвечает мне тем же, но остановить больше не пытается. Лишь просит быть осторожнее и звонить при любом кипише. И я снова обещаю, что все будет хорошо, хотя не уверена, что говорю правду.

Просто сейчас я вообще уже ни в чем не уверена, но готова ко всему.

Оставив Наташу в клубе, пулей вылетаю на улицу, боясь, что Руслан все-таки решил разобраться сам. Вдруг он уехал, вдруг оставил меня тут, мучиться неизвестностью?

Бегу к парковке, сумка, перекинутая через плечо, ритмично бьет меня по бедру, а туфли на высоком каблуке вдруг становятся совсем неудобными. Почему-то жмут, не дают двигаться быстрее, и я снимаю их. Просто скидываю эффектным жестом, не заботясь о том, что могу пораниться или испачкаться, подхватываю их с земли и разгоняюсь. Вот так-то лучше.

Мне просто нужно успеть и не дать Руслану уехать одному. Нетушки, это в первую очередь мое дело, а потом уже всех остальных.

Когда кажется, что все, никого я не найду, массивная фигура Руслана вырастает передо мной, будто сотканная из темноты, перекрывает путь, и я только чудом не впечатываюсь носом в его грудь.

— Испугал! — бурчу, а он тихо смеется.

— Ты так быстро бежала, — замечает очень тихо, отходит левее и распахивает передо мной дверцу своего автомобиля. — Боялась, что я тебя тут одну оставлю?

— Вот еще, — бурчу, хотя он, конечно же, даже слишком проницательный. Или просто у меня на лице все написано.

— Ага, именно поэтому ты туфли сбросила. Чтобы просто босиком по асфальту прогуляться.

В голосе слышится издевка, но я не обращаю на нее внимания. Вот еще, обижаться на всяких. Вместо глупых споров и реакции на явную провокацию, я занимаю предложенное место и снова обуваюсь.

— Егор звонил, — роняет Руслан, занимая свое место и заводя мотор. — Он домой едет.

Руслан словно бы дает мне шанс передумать. Будто бы намекает: не надо, Кира, езжай лучше к Егору под его теплый бочок. Но я делаю вид, что совсем не понимаю его намеков. Отворачиваюсь к окну и пожимаю плечами.

— Все-таки упертая, — хмыкает Руслан и выжимает скорость.

В салоне повисает тишина, а за окнами глухая ночь. Фары кое-как освещают дорогу, которая очень скоро становится ухабистой и раздолбанной. Я неплохо знаю этот город — благодаря раскинутым по всему его периметру корпусам Политеха научилась отличать один район от другого, но в таких злачных местах не была никогда. Уродливые двухэтажки, бродячие псы, плешивые коты — все это то и дело попадает в зону видимости.