***

К тому моменту, когда пришло время готовить Таисию в школу, ко мне пришло понимание, что нам стало тесно втроём в однушке. У меня уже была накоплена n-ная сумма (спасибо многочисленным подработкам и посильной помощи родителей), поэтому решение купить квартиру побольше не потребовало от меня огромных жертв. Нет, у меня всё ещё была ипотека, но выплачивать её я была вполне в состоянии.

И как-то так вышло, что Виталик, помогавший нам с переездом, так и остался жить с нами. Девочки немного поморщились, но особо протестовать не стали.

Я же сама никак не могла понять своего отношения к тому, что в моей жизни появился мужчина на какой-то… постоянной основе. Временами у меня возникало ощущение, что мы просто живём, деля быт и кровать, в свободное время ведя разговоры о высоком (в нашем случае — о научном), при этом оставаясь абсолютно посторонними людьми.

Виталика всё устраивало, ему вообще было комфортно.

— Ещё бы ему было некомфортно, — возмущалась Алка, — тепло, светло и мухи не кусают, а то, что ты за двоих ишачишь, это как-то никого не волнует!

— Я в любом случае работала бы, мне это нравится, — пожимала плечами. Иллюзиями, что Норкин возьмёт на себя хотя бы половину моих забот, я себя не тешила. — Что ждать от человека с университетской зарплатой? — решила пошутить.

— Но ты же что-то делаешь!

Это замечание решила пропустить мимо ушей. Мне было ради кого рыть эту землю, а Виталик просто предпочитал плыть по течению, сам себя содержал — и уже спасибо.

— Ну и зачем тогда нужен мужик, если на него нельзя положиться? — продолжала бесноваться Синицына.

А я только и делала, что задумчиво кивала головой, действительно не понимая зачем. Наверное, потому что надо. Оставалось только понять — кому?

Нет, Норкин не был паразитом, живущим за мой счёт. Просто… он оказался меньше моего подготовленным к этой жизни. Смешно подумать: я, у которой с социумом всю жизнь складывалось кое-как, была более адаптированной к реалиям современного мира, чем взрослый мужик. Виталька любил бухтеть по поводу того, что государство совсем не заботится о научных работниках, я же шла и искала возможности, потому что ждать у моря погоды… ну это был вообще не вариант.

А потом я поняла одну примечательную вещь. Мне было с ним скучно. У меня было достаточное количество коллег, студентов, оппонентов, с которыми можно было вести беседы о “высоком”, а всё остальное… наверное, оно того не стоило.

Однажды придя домой, я застала занимательную сцену: Таська, которой отчего-то приспичило приготовить желейный торт, стояла посреди... уделанной донельзя кухни и, высунув кончик языка, что-то с упоением размешивала в огромной кастрюле. Судя по количеству пустых пачек от желатина, к моему приходу мы спокойно могли питаться одним желе не один месяц. Над душой у нее стоял Норкин и… методично отчитывал ребёнка за то, что она поступает неправильно. Виталик, который от и до был чистюлей, стоял красный как рак. Отчего сразу стало очевидно — обстановка на кухне была для него более чем стрессовой. Но он держался, по пунктам убеждая Тайсона, что пора бы сворачивать лавочку. Следует ли говорить, что младшая даже не слушала его, увлечённая процессом.

— Тайсон! — с порога присвистнула я. — Убираться, бегом!

— Но…

— Убираться, — сделала страшные глаза, и ребёнок от греха подальше всё же решил послушаться. — С остатками потом вместе разберёмся.

Я бросила на Норкина разочарованный взгляд и устало поплелась в спальню переодеваться.

— Она совсем отбилась от рук! — влетая в комнату, заявил мне Норкин. — Таисия меня не слушается!

Поморщилась от обилия громких звуков — вот лучше бы он с мелкой моей так разговаривал!

— Может быть, вся проблема в том, как говорить?

Он вспыхнул. Неожиданно так, потому что истерик до сего момента за ним замечено не было.

— А может быть, всё дело в том, что твоя дочь — распустившаяся пигалица?!

Наверное, я даже обрадовалась его выпаду, потому что наконец-то можно было сделать то, чего так хотелось.

— Да, ты прав. И какое счастье, что она именно моя дочь.

Подвох в моих словах он заметил не сразу, продолжая свою тираду, вываливая на мою голову всё, чем за время нашей совместной жизни успели отличиться мои дети. В коридоре показалась испуганная мордашка Таси, и я поняла, что пора уже закругляться со всей этой недодрамой.

— А хочешь, я тебя огражу от общения со своими детьми? — прямо в лоб поинтересовалась я у Норкина, который вдруг замялся… Вполне так красноречиво, отчего было сразу же становилось ясно — хочет. И не потому, что он этакий злодей, просто Женя с Тасей не вписывались в его представление о спокойной, размеренной жизни. — Так вот, я тебя ограждаю. Вещи сам соберёшь?

Прозвучало грубо, но я тогда больше переживала за Тайсона, которая стала свидетелем не самой приятной сцены, чем за уже бывшего любовника.

К чести Витали, спорить он не стал, а может быть, мы действительно его достали.

Тем же вечером мы сидели с Тасей на кухне, уже после того как я её отдраила. Дочь хоть и помогала, но основной удар всё равно пришёлся на меня.

Мелкая взобралась на мои колени, уткнувшись лицом мне в шею.

— Ты злишься? — непривычно тихо уточнила она.

— За то, что ты практически разнесла всю квартиру?

Она замотала головой:

— Из-за Виталика.

— А почему я должна злиться?

— Ну он же ушёл. Из-за меня.

— Нельзя уйти от тех, кто тебе дорог, — философски ответила я, слегка покривив душой.

В плане уходов у меня был богатый опыт.

— А если вдруг так случилось… что человеку надо уйти. Уехать или ещё что-нибудь…

— Если он любит, то обязательно вернётся, — заверила я ребёнка.

Вот так бесславно завершился мой роман. Впрочем, я и не думала грустить, у меня были моя семья, работа и чётко выстроенная жизнь, ровно до того момента, пока Корноухову не приспичило отправить меня в Питер...



Глава 23

Через несколько дней раздался телефонный звонок из школы.

— Альбина Борисовна, — приветствовала меня заместитель директора Анна Валерьевна, — я звоню сообщить, что с понедельника в нашей гимназии стартует Неделя наук.

— Э-э-э, — слегка подрастерялась я. — Поздравляю...

— Мы с вашим мужем договаривались.

Вот тут я подпрыгнула на месте и нервно икнула.

— Моим кем?

— Мужем, — осторожно повторила она, — Алексей Игоревич, месяц назад он приходил с Таисией на встречу с психологом и…

— Да-да, я поняла, о ком вы, — со скоростью света выпалила прежде, чем завуч успела решить, что следующей к психологу в нашей семье нужно отправлять меня.

— Так вот, мы с Алексеем Игоревичем договорились, что вы выступите на Неделе наук с лекцией для старшеклассников на тему “Роль математики в современном мире”.

Схватившись за голову, я еле сдержалась, чтобы не застонать в полный голос прямо в трубку. Желание прибить Орлова изо дня в день росло в геометрической прогрессии. Останавливало меня лишь то, что дети бы мигом лишились обоих родителей, и такая незначительная мелочь, как расстояние в тысячи километров.

Анна Валерьевна, точно уловившая полное отсутствие энтузиазма с моей стороны, ещё более аккуратно проговорила:

— Но если вы заняты, мы можем отменить ваше выступление.

Отказаться я не могла. Всё ещё испытывала дурацкий трепет и вечное чувство долга перед школой. Да и муж же мой уже обещал!

Именно таким образом, совершенно неожиданно для себя, я очутилась на открытом уроке у десятиклассников.

— Мам, ты там только ни с кем не разговаривай, — напутствовала меня Женя, когда мы с утра заходили в двери гимназии. Дочь в полной мере оценила степень моего волнения, старалась поддержать мать всеми силами. Паника моя основывалась на абсолютном непонимании, как нужно общаться со школьниками. Наличие двоих собственных детей в этом плане мне ничем не могло помочь.

— Ты нелогична, — на автопилоте поправила я Женечку. — Если я не буду разговаривать, то как, по-твоему, я должна читать лекцию?

— Ну, ты это… сама с собой разговаривай, смотри в одну точку и говори. И, главное, ничего не бойся.

Я замедлила шаг и с сомнением посмотрела на старшую из дочерей.

— Вот знаешь, это сейчас вообще не помогает.

Пока мы с Женькой вели этот бессмысленный диалог, Таська мелко семенила за нами, что-то старательно высматривая у себя под ногами.

После нашего разговора с Артуром прошло несколько дней. В тот же вечер я попыталась донести до детей информацию, что Лёша, видимо, сейчас спасает мир, поэтому он был вынужден уехать и не может нам позвонить. Объяснение было так себе, я до последнего надеялась, что мне не придётся на все праздники покупать подарки в двойном размере, половину из которых подписывать “От любящего папы”. Рисовать из Орлова супермена тоже не хотелось, но я успокаивала себя тем, что стараюсь ради девочек, а не ради него.

Евгения отнеслась ко всему прагматично, заметив:

— Ну хоть живой — и на том спасибо.

Тайсон на новости и вовсе отреагировала молчанием. Она вообще в последнее время была очень замкнутой и неразговорчивой, погруженной в себя, чем порядком меня пугала.

Вот и сейчас: она не заметила, как я начала тормозить, дабы одарить Женечку выразительным взглядом, и врезалась мне в спину.

— Таська! — тут же позабыла я про десятиклассников и прочую панику. — Ты чего спишь на ходу?

Вместо ответа она лишь отрицательно затрясла головой и, юркнув в толпу проходящих мимо детей, унеслась в сторону своего класса.