Дарья Сойфер - Статус: бывшая

– Я должен сообщить Байгозину. – Красков сунул ключи в карман.

– Вперед. Пусть расклеит по городу баннеры, что меня нельзя нанимать. Или эти… как там… «Их разыскивает милиция»…

– Но я не буду, – с нажимом продолжил он, игнорируя Танин выпад.

На мгновение она растерялась, но тут же вспомнила, что разговаривает с вражеским солдатом, и снова подобралась:

– Если ты ждешь, что я буду тебя благодарить…

– Ничего я не жду! – Он раздраженно поморщился. – Просто прошу тебя. По-человечески. Не надо больше так делать.

– Иначе что? – Таня вздернула подбородок и шагнула к нему вплотную.

Возможно, будь она хоть чуточку выше, надень каблуки или сделай макияж женщины-вамп, это бы возымело какой-нибудь эффект. А так она выглядела как котенок, распушивший хвост: ой, эта милота еще и сердится! И пусть вслух Красков «ути-пути» не произнес, по его приподнятым бровям и морщинкам в уголках глаз отчетливо читалось, что он не испытывает и тени страха. Скорее добродушное умиление.

– Таня… – с легким укором сказал он, склонив голову. – Если бы мы встретились где-то еще, я бы…

– Что? – выпалила она.

Он впервые назвал ее по имени. Нет, он и раньше обращался к ней, но сухо и официально: Татьяна. На «вы». А тут и на «ты» перешел, и это короткое «Таня», сказанное полушепотом, прозвучало как-то… Интимно, что ли. И сразу волоски на загривке встали дыбом, и промелькнула шальная мысль, что не такой уж он противный. По крайней мере, одеколон неплохой, а голос приятный, когда он произносит больше двух слов в час. Неудивительно, что его взяли ведущим на радио, пусть даже это радио «Милицейская волна».

И как только Таня поймала себя на этой мысли, как только ухватила юркую ящерку симпатии за хвост, тут же в испуге стряхнула от греха подальше. Нет, один раз она уже повелась на подобные игры в сумерках. Как можно быть такой внушаемой? Ясно же: Красков просто хочет обезопасить шефа от мстительной бывшей. И ради этого готов даже на флирт. Ну и низость! Быстро он обучился у Байгозина азам!

– Ничего, – Красков вздохнул и отвел взгляд, и Таня, воспользовавшись этим, прытко выхватила свою флешку. Не потому, что надеялась еще на успех своей операции, просто не хотела, чтобы Красков узнал, в чем именно она сегодня проиграла. Кто знает, может, представится другая возможность.

– Пообещай, что ты больше не будешь, – Красков окликнул Таню, когда она уже была в дверях.

Детский сад! Чего бы уж сразу не отшлепать и не указать на угол? Что ж, если ему нравится вести себя с ней так, будто она дитя неразумное, она ответит тем же.

И Таня, заведя руку за спину, скрестила пальцы и улыбнулась:

– Обещаю.

Выходя из здания, она уже не думала прятаться. А смысл? Просто дежурно кивнула Дмитрию Сергеевичу, и он, даже не оторвавшись от книги, бросил ей вслед:

– До завтра.

Забавно. Таня всегда думала, что со своей морковной шевелюрой обречена привлекать к себе всеобщее внимание. Но нет. Она была здесь даже меньше, чем пустым местом: охранник не в курсе, что ее уволили, Красков не потрудился доложить о ее визите к Байгозину. А все почему? Уж не из симпатии, это точно. Просто решил, что не стоит беспокоить начальство по пустякам. Пустяк – вот кем была Таня и для мужчины, которому дала работу, и для мужчины, который дал работу ей. Но Байгозин хотя бы не стал притворяться ее другом: просто указал на ее место. Я, дескать, тебя вытащил из грязи, вот и возвращайся теперь туда.

– Ну как? – с надеждой спросила Люся, когда Таня обессиленно плюхнулась на пассажирское сиденье.

Таня молча покачала головой, и Люська, вздохнув, завела мотор. По дороге домой Таня все же собралась с силами и вкратце поведала подруге о своем фиаско.

– И что теперь? – поинтересовалась та, узнав, что доступа к вражескому тылу у Тани больше нет.

– Ничего.

– То есть ты сдаешься?! – удивилась Людмила и даже оторвала взгляд от дороги, отчего машина опасно вильнула в сторону.

– Без вариантов.

– Да ладно! – Люська покрепче сжала руль и немного снизила скорость. – Такая вся была… Ух! И что – все? Разок не вышло, сразу в кусты?

– Я просто реально смотрю на вещи. – Таня отвернулась к окну, наблюдая, как загорается над домами желтоватая полоска рассвета. – С ключами я еще как-то могла…

– Блин, с таким настроем хреновый из тебя мститель.

– А что мне остается?! – воскликнула Таня, злясь на себя за то, что вообще полезла на рожон. – Хочешь, чтобы я заявилась на тренинг? В парике и очках? Ладно, даже если забыть о том, что до утра я нигде не найду парик… Вот представь: я заявлюсь туда. Допустим, Байгозин будет в гримерке. А Красков? Ну этот, новый охранник? Его я куда дену? Запру в туалете? Подсыплю слабительное в кулер? В офис мне уже не попасть, только через зал. Лену эту надо тоже куда-то деть… Хорошо, чисто теоретически… Было один раз: меня толкнул в кафешке мужик, я облилась… Ведь не выйдешь к людям в таком виде, надо переодеться… Она переодевается, Красков – где-то заперт, хотя я пока даже не представляю, где… И что, я должна просто подойти к ноутбуку и запустить видео?

– И чем это не новый план? – ухмыльнулась Люська.

– Думаешь? – Таня снова оживилась: до последнего она думала, что ищет причину не ввязываться в драку, но вместо этого разработала вполне жизнеспособную стратегию.

– А то! – Люся похлопала подругу по плечу, включила бодрую музыку на магнитоле и поддала газу.

Люська новый план, конечно, одобрила, но поучаствовать в его исполнении не смогла, потому как не захотела пополнить ряды безработных. За час до тренинга Таня явилась в здание, просочилась мимо охранника за угрюмым мужчиной, залипшим в смартфоне. Она не знала до конца, как именно провернет свою аферу, – а иначе ее задумку обозвать было невозможно, – но за несколько часов без сна накидала несколько вариантов.

На ее пути к проектору стояли трое: Байгозин, Леночка и Красков, будь он неладен. Байгозин представлял наименьшую угрозу из всех. Таня знала его привычки едва ли не лучше, чем свои собственные. Удивительно, как быстро люди, вкусившие VIP-благ, придумывают себе вещи, без которых нельзя обойтись. Если вода – то только швейцарская, если яйца – то исключительно пашот, и попробуй только нарушить технологию. Смузи – черная смородина, ананас и веточка базилика. Шоколад – бельгийский с мятой. На худой конец – с черным перцем. Все остальное просто не имеет права носить гордое название шоколада. Так, подкрашенный маргарин для холопов.

Даже в те времена, когда Таня была без памяти очарована своим кумиром, она порой думала, что попади Байгозин на необитаемый остров, то помер бы на второй же день от голода и жажды. Просто потому, что в местной воде не нашлось бы достаточного количества пузырьков и минералов, а фрукты бы никто не подал ему нарезанными на идеально симметричные ломтики.

Узнав, что Байгозин вырос в небогатой семье на окраине Читы, Таня удивилась еще больше. Ладно бы так капризничал человек голубых кровей, но забитый всеми Коленька?! В какой, интересно, момент, он понял, что не может прочитать лекцию, если перед этим не помедитирует полчаса под Брамса и с бокалом пино-нуар? Ничто, мол, другое так не разогревает связки и не раскрепощает разум.

Раньше Таню нервировал этот ритуал, потому что именно ей приходилось следить, чтобы нужный сорт вина был подан вовремя строго определенной температуры.

– Танечка, хорошая моя, двадцать два градуса? – корил он ее, когда она еще пребывала в наивной уверенности, что вино надо просто открыть и налить. – Откуда в тебе это плебейское пренебрежение к культуре? Только не говори, что ты еще и подышать ему не дала?..

Таня вспоминала об этом с содроганием. Наверное, она так никогда и не сможет понять, как именно Байгозин умудрился сделать из нее безвольную тряпочку. Впрочем, сейчас пафосные привычки бывшего могли бы неплохо сыграть ей на руку. Если за пару дней Таниного отсутствия Байгозин не придумал ничего поинтереснее, то в эту самую секунду Леночка активно продыхивает пино-нуар и вот-вот понесет его шефу. А потом – выйдет и направится в зал готовиться к великому действу. И на пути к просвещению Таня и собиралась обезвредить преемницу. Но для начала следовало избавиться от Краскова. Без летального исхода и членовредительства, конечно.

От этого пункта зависел успех всего дальнейшего мероприятия. Пока двухметровая лысая фигура нового байгозинского телохранителя отбрасывала тень на Танин план, не было смысла даже рыпаться в сторону Леночки и видеопроектора. И потому Татьяна нервничала, как перед худшим из экзаменов.

Если с бывшим шефом и его новой ассистенткой Таня еще знала, что делать, то на какой козе подъехать к Краскову, понятия не имела. Всю ночь изводила себя креативом, но в каждой затее находилась прореха. Подсыпать слабительное? Заманить в кладовку и запереть? Во-первых, для этого нужно к нему подойти, а он, как выяснилось, бдит круглосуточно, во-вторых, что ему помешает позвонить Байгозину из заточения и сказать, что тренинг под угрозой? Нет, что бы Таня ни предприняла, Байгозин должен был оставаться в счастливом неведении. Ведь суть всей затеи была не столько в том, чтобы отомстить, сколько в том, чтобы предупредить об опасности потенциальных жертв.

Люська умудрилась надыбать где-то хлороформ за час до ухода и предложила Тане выход в духе классических советских комедий. Тряпочку к лицу – и путь чист. Но гениальный в своей простоте план был хорош только умозрительно. Вот Люсе-то никого не придется усыплять. А если Красков вдохнет слишком много? Можно вообще умереть от хлороформа? У человека-горы, поди, легкие, как кузнечные мехи! Ка-а-ак втянет в себя половину пузырька за один вдох – и все. Пиши пропало. Меняй, Таня, имя, паспорт, соскабливай наждачкой отпечатки пальцев – и вперед, в страну, где нет экстрадиции. Или сразу разучивай the best of «Лесоповал». А ведь она не знает даже правильного ответа на знаменитую загадку про пики точеные!