В прошедшем розыгрыше Кубка Стэнли «Сан-Франциско Скорпионз» одержали долгожданную победу, завоевав заветный трофей впервые в своей истории. И теперь, глядя на Марка, Мэдди заметила вдруг, что в нем что-то изменилось — почти неуловимо для постороннего глаза, но очевидно для нее. И она, наверное, понимала, что именно.

Этот человек, не умевший обрести покоя с тех пор, как их с Максом в детстве разлучили, теперь был полностью удовлетворен своей жизнью. Примирение с братом, женитьба, дети и долгожданный кубок Стэнли — венец непростой карьеры, к которому долго и трудно шел — все это делало Марка Беккера счастливым до безобразия. Но Мэдди больше не испытывала невольной зависти к чужой жизни, потому сама была счастлива настолько, как раньше не могла себе и представить.

— А если серьезно, Беккер, ты же не считаешь, будто я решила, что мне сойдёт любой из вас и нет никакой разницы?

— Нет, — быстро отреагировал он. — Конечно, нет. Честно говоря, я сразу понял, что вы отлично друг другу подойдёте.

— Почему?

— Потому что если кто и способен пробудить в человеке все худшее, то это ты, Мэдди.

— Несколько сомнительный комплимент, не находишь?

— Напротив. До тебя Макс казался мне очень правильным, а стоило только тебе перейти ему дорогу, как тут же последовали свадьбы в Вегасе, веселые буллиты и откровенные интервью. Кстати, фотки с первой свадьбы были отпадные. Мы одну даже в рамочку поставили. Как-никак, приятно знать, что не я один способен наделать шума.

Мэдди сложила руки на груди и закатила глаза, давая понять, что она думает по поводу «отпадных фоток в рамочку». Сама она на те фотографии не могла смотреть без слез до сих пор. В основном — от смеха.

— Ладно, хочешь комплимент? — смягчился старший Беккер. — Ты прекрасно выглядишь. Так что перестань дергать свое платье каждые пять секунд и давай пойдем наконец вниз, а то Макс примчится сюда сам, а ему не положено видеть невесту раньше срока.

— Не буду рушить твоих идеализированных представлений о свадьбе и рассказывать обо всем, что он уже у меня видел и что со мной делал.

— Да уж, избавь меня, тем более что в книгах моей жены все это описано повкуснее.

Ответить Мэдди ничего не успела, потому что в комнату заглянула Ди.

— Мама!

— Да, солнышко?

— Папа велел проверить, не решила ли ты сбежать.

— Передай папе, что для этого слишком поздно.

Это было действительно так. Сегодняшняя церемония, которую было решено снова провести в Лас-Вегасе, только уже на трезвую голову, носила чисто символический характер. Апостиль, который узаконил бы их первую с Максом свадьбу, был уже давно получен, а кроме него — и все необходимое для удочерения Ди. И теперь, глядя на свою девочку, Мэдди с удовольствием отмечала, что это уже был во многом другой ребенок. Более открытый, более расслабленный, но вместе с тем — все такой же спокойный и державшийся не по годам изящно и достойно.

— Идём, — сказал Марк, протягивая Мэдди руку. В отсутствие у нее близких родственников мужского пола, именно старший Беккер должен был отвести Маделин к импровизированному алтарю.

Сделав глубокий вдох, она кивнула и направилась к двери.

Для проведения церемонии был снят один из отелей в центре города, в саду которого, у увитой зеленью и цветами беседки ждал Мэдди Макс.

Love me tender, love me sweet…

Эту, уже звучавшую для них однажды песню снова затянули хорошо известные обоим брачующимся Элвисы, когда Мэдди под руку с Марком ступила на дорожку, ведущую к алтарю. Позади них шла Ди, придерживая пышную фату, расшитую драгоценными стразами — на сей раз ради ее создания не пострадал ни один Элвис. Но Маделин не замечала никого и ничего вокруг. Потому что эмоции, которые сейчас испытывала, затмевали собой все. И в тот момент, когда встретилась с Максом глазами, она внезапно осознала, что несмотря на то, что они были женаты вот уже несколько месяцев, именно теперь ощущает, что все по-настоящему правильно.

Люби меня нежно, люби меня сладко…

Да, неожиданно все в ее жизни обернулось именно так. И чувства, что испытывала к этому человеку, были не просто нежными и сладостными, а многогранными настолько, что порой, вот как сейчас, просто не помещались внутри, разрывая собой грудную клетку. Но главное — Мэдди знала, что Макс испытывает к ней то же самое. И это было самое лучшее, что с ней случилось в жизни. Это и леди Ди.

Когда Марк вложил руку Мэдди в руку Макса, назначенный ведущим церемонии голтендер «Скорпионов» Ртуть произнес вступительную речь, после чего задал сакральный для каждого молодожена вопрос:

— Согласна ли ты, Маделин Хантер, взять в мужья Макса Беккера и быть с ним в богатстве и бедности, болезни и здравии, делить пополам горе и радости, успехи и неудачи, а также бургеры, пока смерть не разлучит вас?

Мэдди красноречиво посмотрела на Харвуда, но, не выдержав, рассмеялась. Ртуть же нарочито сурово сдвинул брови и сказал:

— Это важный вопрос. Отвечай, Маделин.

— Согласна, — усмехнулась она. — А также согласна варить борщи, лепить пельмени и печь торты, пока смерть не разлучит нас и не кончатся все продукты в мире.

Ртуть удовлетворенно кивнул, после чего повернулся к Максу:

— Согласен ли ты, Макс Беккер, взять в жены Маделин Хантер и быть с ней в богатстве и бедности, болезни и здравии, делить пополам горе и радости, успехи и неудачи и есть ее стряпню, пока смерть не разлучит вас?

— Согласен, — твердо ответил Макс.

И Мэдди вдруг поняла — все действительно так и будет. Потому что этот мужчина всегда неукоснительно следовал тому, что говорил. И ему единственному она могла верить больше, чем себе самой.

— Объявляю вас мужем и женой! — торжественно произнес Ртуть и Макс, под аплодисменты собравшихся, откинул с лица Мэдди фату и поцеловал свою теперь уже дважды жену.

Послышались шмыганья носом — Маделин не нужно было поворачивать головы, чтобы понять, что это отряд Элвисов снова утирает слезы умиления.

— Всегда плачу на свадьбах, — сказал один из королей рок-н-ролла.

— Да это у тебя тушь аллергенная, — фыркнул второй.

— Это у меня тушь?! Ты вообще под глазами мажешь специальной мазью!

— А давайте просто споём? — примирительно предложил третий.

— Love me tender…

Этот мотив звучал ещё долго, провожая Мэдди и Макса к знаменитому фонтану Белладжо, где невеста, сняв с ноги левую туфлю, приготовилась метнуть ее в толпу холостых джентльменов, зарождая тем самым новую свадебную традицию.

Размахнувшись, она кинула разящий снаряд себе за спину, как то было тогда, на свадьбе Марка, где Мэдди угодила ничего не подозревающему Максу прямо в лоб.

Кто-то громко ойкнул и, обернувшись, Маделин увидела, что ее туфля угодила аккурат по голове дорогому свекру.

Поглаживая висок, Бенедикт Беккер, тем не менее, довольно улыбался, и Мэдди поняла: ещё одна свадьба в ее новой семье не за горами.

Ее семья… Было так непривычно, но так радостно ощущать, что теперь принадлежишь не просто какому-то месту, не просто какому-то делу, а имеешь наконец самое главное в жизни — людей, которые тебя любят. И очень скоро их семья наверняка станет ещё больше. Возможно, они с Максом даже породят целую хоккейную династию, которая, объединившись с детьми Марка и Алисы, добьется того, что имя Беккеров ещё долго будет греметь по обе стороны океана.

Но все это будет потом. Сейчас же существовал только этот миг, в котором они с Максом связали не просто свои жизни, но и сердца. И Мэдди верила, что это навсегда.


Несколько лет спустя


— Стой ровнее. Нет, не так, спину выпрями, а колени согнуты. Дан… ты меня не слушаешь.

Макс подкатился к сыну и осторожно, но с силой надавил тому на плечи, понуждая опуститься ниже.

— Так ты сможешь закрыться щитками вовремя, и в «домик» тебе никто не закинет.

— Зато в последний раз над плечом пропустил.

— Ничего, подрастёшь, будет легче. Главное передвигайся быстрее, ты должен быть…

— Как Ртуть?

— Именно.

Макс усмехнулся, откатился обратно и повёл шайбу от синей линии. Не быстро, давая сыну возможность «прочитать» его. И когда замахнулся для удара обманным движением, Дан быстро опустился на щитки и накрыл ловушкой отлетевший прямо перед ним снаряд.

— Вот! Отлично. На сегодня хватит, молодец.

— Может, ещё?

— Нет. На сегодня хватит.

— Хорошо.

Дан покатился к борту, а Макс остался на льду, отправляя шайбы с середины льда точно в ворота. В последнее время это было его излюбленным занятием — тренировки с сыном. Даже матчи не давали ему столько адреналина и удовлетворения, как понимание, что он передаёт Даниэлю всё, что сам знает о вратарском деле.

И хоть основной опыт Дан приобретал в игре, Макс считал, что эти тренировки дадут сыну преимущество, которого у него самого не было в детстве.

Он покончил с последней шайбой и покатился в сторону раздевалок, чтобы забрать сына и отправиться на встречу с женой и старшей дочерью, которые что-то готовили дома на день его рождения.

В последние несколько лет семейные праздники стали для Макса чем-то особенным. Он предпочитал тихие семейные ужины, на которых собирались только родные и близкие, походам в дорогие рестораны. То, чего ему так не хватало, когда был ребёнком, с лихвой компенсировалось теперь, когда Максу уже перевалило за четыре десятка лет.

Они с Даном добрались до дома, и сын умчался переодеваться к ужину, пока сам Макс доставал сумки из багажника. После чего оставил их возле двери и снова вернулся во двор, чтобы набрать номер брата и поздравить его с их днём. Это тоже была традиция, когда они коротко болтали обо всём после взаимных поздравлений, но при этом оба, даже на таком расстоянии, чувствовали что-то особенное от таких разговоров.