— Четвертое звено? Бригада меньшинства? Слушай, коуч, а ты вообще в курсе, кто я? Я бесполезен в обороне! Я там как слон в посудной лавке!

— И тем не менее, ты будешь отходить назад.

— Зачем?

— Помогать защитникам.

— Ну да, им же обосраться как надо, чтобы я кого-нибудь завалил на пятачке!

— Ты достаточно техничный игрок, чтобы аккуратно отбирать шайбу и сможешь заменить травмированного Брауна.

Марк был не столько зол, сколько удивлен тренерским выбором. Его преследовало ощущение, что Байлсма решил напрочь задушить все его лучшие качества и, наоборот, обнажить то, в чем он был не слишком хорош. Его скорость, его умение бить из самых невероятных позиций, его видение площадки — все это тренер сузил до размера собственного пятачка, в котором Марк будет заключен почти всю игру. В том, что Канада, на которую они попали в первом же матче плей-офф, вынудит их нарушить правила не раз и не два, Марк не сомневался. А в четвертом звене при полном составе, выходя лишь на краткие отрезки, много полезного не наиграешь. Но препираться с тренером дальше он не стал. Он просто выйдет на площадку и постарается показать свою лучшую игру, несмотря на то, что сильно сомневался в успехе выстроенной Байлсмой схемы. Хоккей снова стал тем единственным, что было способно спасти Марка от самого себя.

Этот разговор происходил на следующий день после матча со Словенией, в котором Марк не сыграл. Байлсма, видимо, решил, что может поставить его в угол, как нашкодившего ребенка. А теперь в качестве наказания его отправили в четвертое звено. Марк покачал головой, все ещё с трудом в это веря. Охренеть, как много пользы будет от него там! Гребаный тренер-самодур.


Матч с кленовыми листьями состоялся на следующий день.

К середине второго периода канадцы возили сборную США мордами по льду так, что вплотную к воротам соперника американцы не подошли ни разу. И только чудеса, которые творил в воротах Куик, уберегли звездно-полосатых от разгромного счета на табло, где по-прежнему горели цифры 0:0.

Раздался свисток, за которым последовало удаление. Защитник США Пол Мартин покатился на скамейку штрафников, а Марк — на лед, отыгрывать в меньшинстве.

Канадцы прижали США к воротам намертво. Марк не мог даже головы поднять, пытаясь угнаться за шайбой. Но куда там! Поди отбери ее у Кросби без нарушения правил. Толкотня у борта завершилась тем, что канадец, выцарапав шайбу, полетел на свидание с Куиком. Стоявший на его пути Орпик сделал лишь слабую и бесплодную попытку остановить атаку. Марку не осталось ничего другого, как, догнав Кросби, подрезать его клюшкой. Тут же он услышал очередной свисток. Три на пять. Полное дерьмо.

Сидя на скамейке штрафников, Марк медленно закипал. Сборная США играла так, будто вышла на лёд для того, чтобы просрать.

Отбыв штраф, Марк выкатился на площадку, терпеливо откатал свою смену, а потом, вернувшись на командную скамью, сорвался.

— Какого хрена, коуч, а? Ты, сука, видишь вообще, что происходит? Тройка Кросби-Кунитц-Нил рвут нас на части!!! Ты что, млять, не знаешь как остановить своих гребаных пингвинов?! Какого хрена Орпик шарахается в сторону, едва завидев Кросби на горизонте? У него, млять, какая установка на игру? Остановить Кросби или не трогать его, как фарфоровую статуэтку?! Ты вообще на чьей стороне играешь, мать твою?!

Байлсма, даже не глядя на Марка, указал ему на раздевалку. Прекрасно. Он уйдет. Он и сам не желает больше участвовать в этом цирке.

— Ничтожество, — выплюнул Марк прежде, чем исчезнуть в подтрибунном помещении.


Вылет сборной США с Олимпиады стал последней каплей. Марк понял, что дошел до точки, после которой — ничего. После которой можно только попытаться собрать себя заново. Собрать и вспомнить о главной цели своей жизни и карьеры. О Кубке Стэнли.

По возвращении в Сан-Франциско Марка ожидали две новости. Как и положено по придуманной кем-то дурацкой традиции — хорошая и плохая.

Хорошая состояла в том, что во время зимнего трансферного окна генеральный менеджер Скорпионз Пит Фаулер каким-то образом умудрился заполучить в команду Дэниела Ларсона. Этот парень был одним из лучших защитников Лиги на данный момент. Кроме надёжности в обороне и высокой техничности работы с шайбой, что уже само по себе делало его отличным игроком, Дэн был ещё и очень результативным защитником, скорость которого позволяла ему удачно играть и у своих ворот, и у чужих. Марк не представлял, какому дьяволу Пит мог продать душу, чтобы переманить Ларсона из «Кингс». Лос-Анджелес мог предложить ему гораздо больше, чем Скорпионы. «Короли» уже сейчас дали всем понять, что в этом году поборются за главный трофей, а Сан-Франциско все ещё болтался на грани вылета из зоны плей-офф. Кроме того, для Кингс Ларсон был одним из лидеров команды. Добровольно расстаться с ним было все равно что открыто признать себя сумасшедшими. Напрашивался только один вывод — этого перехода пожелал сам игрок. А с учётом того, что обменяли его на Перри Уилсона, сумма контракта которого была довольно скромной, Дэн, похоже, согласился ещё и на сильное уменьшение зарплаты при переходе, иначе Скорпионы просто не влезли бы в положенный потолок.

Марк припомнил, что Ларсон по неизвестным причинам отказался ехать в сборную на Олимпийские игры, хотя тренерский штаб американцев его приглашал. Как знать, будь у них Дэн… но об этом лучше не думать. Ни сейчас, ни вообще. Эта страница жизни Марка Беккера закрыта навсегда, и под ней похоронены все, кем она была исписана. Теперь он думал только об одном — о Кубке Стэнли.

После первой же игры, которую Марк сыграл вместе с Дэном, в нем возродились не просто надежды однажды подержать в руках этот трофей, который стал бы венцом его трудной карьеры, но и начала крепнуть уверенность, что Скорпионы действительно смогут это сделать. Он легко нашел общий язык с Ларсоном на площадке — Дэн видел ее ничуть не хуже, чем сам Марк. Продольный пас вразрез, меж двух защитников Эдмонтона, который выдал ему Дэн, позволил Марку забить одну из лучших шайб в своей карьере. Несмотря на то, что игрок противника налетел на Марка, сбивая с ног, он успел нанести удар в падении и переправить шайбу в верхний угол ворот. Атака вышла красивой и молниеносной.

А после матча Марка поджидала и вторая новость. Та самая, плохая.

— Скорпионз-ТВ! — представилась журналистка, стоявшая в толпе своих коллег, желающих услышать послематчевые комментарии Марка. — Скажите, вы забили свою шайбу случайно или били по воротам прицельно?

Марк повернулся на знакомый голос и едко ответил:

— А вы разбираетесь в хоккее или попали на спортивный канал случайно?

Она прищурилась, видимо, раздумывая, чем бы поддеть его в ответ. Но Марк не дал ей такой возможности, повернувшись к другому журналисту. Он отвечал на вопросы положенное время, а потом, когда пресса начала расходиться, подошёл к девушке и взял ее за локоть.

— А ты, будь добра, задержись… Маделин.

Он говорил с преувеличенной вежливостью, но держал ее очень крепко, давая понять, что улизнуть не удастся.

Она вздохнула, смиряясь со своей участью. Марк не стал дожидаться, когда помещение опустеет и указал Маделин на одну из дверей, ведших из раздевалки.

— Что, снова душевая? — спросила она с сарказмом.

— И не надейся, — сухо ответил Марк и провел ее в комнату собраний, где у Скорпионов проходили разборы минувших и предстоящих игр.

Прикрыв за собой дверь угрожающе тихо, Марк пошел в атаку.

— Скорпионз-ТВ, значит? И как ты оказалась на канале моей команды вместо CNN?

Она смотрела на него, чуть склонив голову, будто взвешивала, что стоит говорить, а что — нет.

— У меня тяжёлая рука, — хмуро поведал Марк для ускорения мыслительного процесса Маделин.

Она вскинула одну бровь.

— И часто вы бьете женщин, мистер Беккер?

— Нет. Ты будешь первая.

— Я подам в суд!

— Не подашь. Тебе это понравится. — Марк подавил усмешку, заметив, как сверкнули от возмущения ее глаза. — Итак?

— Меня уволили, — наконец призналась она.

— За что?

— Неважно! — отрезала Маделин. — Но мне не дали рекомендаций.

Теперь брови приподнял Марк. Очень интересно. И как же ей удалось устроиться на недавно запущенный телеканал Скорпионов, не имея рекомендаций, и, судя по всему, приличного опыта? Он задал этот вопрос вслух.

— Я сказала, что за меня можете поручиться вы, — последовал спокойный ответ.

— Ты… что?..

Яркой вспышкой сознание Марка озарило воспоминание о звонке Пита, который спрашивал, знает ли Марк некую Маделин с CNN. Не понимая, почему тот интересуется этим, Марк подтвердил, что знаком с ней. Вот черт!

Получается, он собственными руками вонзил эту занозу себе в задницу. Просто замечательно.

— В следующий раз подготовься к интервью получше, — холодно сказал Марк и вышел.


— Ты стал какой-то странный после Олимпиады, — заметил Ртуть после очередной игры, стягивая щитки и беспечно насвистывая какую-то модную песенку. Весёлый мотив резко контрастировал с серьёзностью произнесенных слов, хотя Харвуд и сказал это беззаботным тоном. Марк понимал, что друг пытается деликатно узнать, что с ним происходит. Другое дело, что Ртуть и деликатно — вещи совсем несовместимые.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Марк в ответ.

— Ну… спокойней, что ли, стал. Это все из-за той драки, да?

Марк закинул голову, прислоняясь к стене, и издал короткий смешок. Ну вот пожалуйста. Харвуд во всей красе. Прямой, как палка.

— Да, — ответил он коротко.

Ртуть замялся, внимательно изучая его. Марк знал, что тот видит сейчас. Он видит бледную тень Марка Беккера. Эта тень по-прежнему отлично играет в хоккей, набирает очки и приносит победы. Но в ней нет прежнего огня. Только твердая, пугающе спокойная решимость.