Боялась только одного — проснуться и понять, что всё случившееся было лишь плодом её воображения. И знала: на такие прекрасные фантазии не способна даже она.

И это было просто прекрасно.

Эпилог

— Что ты делаешь? — Алиса склонилась над сидящим за ноутбуком Марком, обняв его сзади за шею.

— Тссс, — прошипел тот и быстро поцеловал ее запястье. — Подожди немного, — рассеянно добавил, продолжая что-то печатать. Так продолжалось несколько минут, в течение которых Алиса старалась не рассмеяться, глядя на то, как сурово сведены брови на его переносице, словно делал что-то такое, что требовало от него средоточия всех сил. Наконец Марк поставил точку, и, повернувшись к ней, ответил на ранее заданный вопрос:

— Да так, пишу небольшой бонус к твоему роману от имени сэра Джеффри. Имеет же он право на самовыражение?

— Безусловно, — улыбнулась Алиса, пробегая глазами написанное. — Черт, Марк, я начинаю опасаться, что когда ты закончишь свою хоккейную карьеру, я обрету в твоём лице конкурента, — она рассмеялась и продолжила читать, но смех ее вдруг резко прервался.

— Нравится? — спросил самодовольно Марк, разглядывая ее потрясенное лицо.

— Очень. Вот только английские джентльмены не выгоняют слуг с кухни, чтобы заняться там с женой сексом. Да ещё таким способом.

— Ты имеешь в виду вот эту часть? — уточнил Марк и зачитал вслух:

«Сэр Джеффри выбрал самую большую ягоду и поднес ее ко входу в лоно леди Эмили. Нажал, чуть введя клубнику внутрь, а потом наклонился, чтобы отведать самый дурманящий на свете коктейль, состоящий из спелой ягоды и собственного вкуса его жены…»

— Марк! — воскликнула Алиса с упреком, невольно краснея.

— Что?

— Ты извращенец!

— За это ты меня и любишь, — ответил Марк своей уже коронной фразой и, встав с кресла, притянул к себе Алису за талию, поцеловал в затылок и сказал:

— И если английские джентльмены такого не делают, то они много потеряли. Я же не собираюсь следовать их примеру. Напротив — намерен получить тебя на десерт немедленно. На кухне. Для чего ты думаешь я настоял на такой широкой столешнице? — рука Марка пробралась за пояс шорт Алисы и принялась медленно ее ласкать. Она со стоном откинулась ему на плечо, и он тут же воспользовался этим, чтобы провести по открывшейся ему шее языком. — Идем, — шепнул он, подталкивая Алису в сторону кухни, — я собираюсь срочно провести с тобой практическое занятие на тему: «О пользе продуктов и кухонных столов для сексуальной жизни».


Этот дом они выбирали вместе. Марк купил его сразу после того, как утряслись все дела с получением Алисой визы невесты. Небольшой, но уютный коттедж располагался на берегу океана, в стороне от шумного города и имел собственную пляжную зону. Здесь, под шепот волн и крики чаек, вдыхая свежий морской воздух, Алиса могла спокойно и плодотворно работать над своими книгами, а Марку нравилось читать их первым, узнавая ее фантазии, и перманентно воплощать — как правило, по ночам — все прочитанное в жизнь. Хотя бывало и наоборот — в написанном Алисой Марк порой узнавал то, что творил с ней сам, и то, что она переносила это на страницы книги, нереально его заводило, толкая на то, чтобы повторить все ещё раз.

Рядом с Алисой все воспринималось легче. Любые тяготы, любые поражения. Потому что он знал, что у него есть человек, который может подсластить любую горькую пилюлю одним лишь своим присутствием. Та, что всегда его ждёт. Та, что всегда поддерживает. Во время матчей, когда становилось совсем тяжело, он отыскивал ее лицо среди тысяч других лиц на трибуне, и это заряжало его новой силой, гнавшей вперёд даже тогда, когда казалось, что способен только ползать. Отныне все, что он делал, обрело новый смысл. И у этого смысла было красивое имя — Алиса.

Во многом благодаря тому куражу, который владел капитаном, Скорпионы, заряженные его энергетикой, сделали то, чего в начале сезона от них не ожидал никто — вышли в финал Кубка Стэнли. И хотя были там безжалостно растоптаны победителем Восточной конференции Нью Йорк Рейнджерс с общим счётом в серии 4–1, это поражение уже не приносило такой горечи и отчаяния, какие владели Марком раньше. Потому что теперь он знал: все только начинается. Потому что теперь ему было ради кого играть. И ради кого жить.


— Никаких белых платьев и обширных юбок! — в который раз заявила Алиса Лене, когда та подсовывала ей очередную порцию нескончаемых каталогов свадебных платьев, букетов, подвязок и бог ведает, чего ещё. — Платье будет красное. Юбка — короткая. Фаты не будет.

— А букет состряпаем из чертополоха, — буркнула Лена.

— Лучше из кактусов. Знаешь, как будет весело, когда настанет время бросать его в толпу жаждущих выйти замуж подруг?

— Мне всегда нравилась твоя немного сумасшедшая фантазия, Лисёнок.

Лена отложила стопку так и не пригодившихся каталогов и, положив ногу на ногу, внимательно посмотрела на Алису, сидящую напротив и что-то усиленно разглядывающую в смартфоне.

— Лис?

— М?

— Я так за тебя рада.

Она произнесла эти пять слов тихо, почти неслышно, но столько искренности было в них, что Алиса почувствовала, как в груди её царапается чувство, которому она не могла дать названия.

— Спасибо, Лен. Я тоже безумно рада, что всё так случилось.

— А что с Максом будешь делать? Он же приглашён?

— Конечно, приглашён. И ты будто мысли читаешь. Думаю об этом который день.

Алиса отправила смартфон к стопке журналов, тяжело вздохнула и призналась:

— Пока вообще не знаю, что будет, когда Макса увижу. Ну, в смысле, как оно всё пройдёт. Надеюсь, нормально.

— Ну, это понятно. Ситуация интересная, конечно.

— Не то слово.

— А Марк что об этом говорит?

— Это мы не обсуждали.

— Тогда и тему не заводи. Покер-фейс и все дела.

— Угу. Всё в прошлом уже.

— Именно. Всё в прошлом и там и должно оставаться.

Лена снова взяла один из каталогов и быстро пролистала его, скользя по страницам невидящим взглядом.

— Может, всё же хотя бы цвета слоновой кости, м?

— Нет! Только красное и ничего кроме. — Алиса улыбнулась, мысленно представляя себе платье, которое придумала сама для собственной свадьбы, и добавила: — Марк будет в восторге, я уверена.

— Он и так уже в восторге.

В их разговор вмешался Бен, приехавший на свадьбу в сопровождении отца не далее как сегодня утром и теперь замерший в дверях комнаты, где Алиса с Леной обсуждали грядущее торжество.

Алиса окинула будущего свёкра быстрым взглядом и поспешно отвела глаза, когда поняла, как именно он смотрит на Лену. У Беккеров, видимо, тяга к представительницам женской половины её семьи была в крови.

— Я пойду сделаю чаю, — кашлянув, проговорила она, поднимаясь с дивана. — А вы тут пока… можете обсудить мой странный вкус, касающийся свадебных дел.

Она почувствовала на себе испепеляющий взгляд Лены, но сделала вид, что не замечает его. Схватила смартфон и почти бегом добежала до выхода из комнаты.

— А подвязка тоже будет красная? — уточнил Бен, усаживающийся на место, которое она освободила.

— Конечно. — Алиса полуобернулась в дверях и добавила, снова увидев, как Беккер-старший смотрит на Лену: — Может, подговорите Марка, чтобы он бросил её точно вам в руки?


Маделин Хантер, стоя поодаль от толпы приглашенных, смотрела, как счастливые новобрачные машут собравшимся гостям последний раз, прежде, чем исчезнуть в глубинах снятой для свадебного торжества виллы, и пыталась понять, что чувствует в этот момент.

Она знала, что между ней и Марком, несмотря на его новый статус, ничего не изменится. Просто потому, что ничего особенного и не было. Да она на это и не претендовала. Такие, как Марк, не влюбляются в таких, как она. С такими, как она, можно пропустить вечерком по кружечке и без сожаления разойтись. Или, в лучшем случае, беззаботно поболтать, доверительно обсуждая других женщин, но не замечая ее саму. Марк был совершенно прав, когда говорил, что они друг другу не подходят. Она и сама это понимала, когда тянулась к нему во многом только потому, что видела родственное себе одиночество. Но теперь с этим было покончено. Она снова осталась одна, с осознанием собственной никчемности. Но чувства, что испытывала сейчас, тем не менее, были далеки от злобы или ревности. Скорее это было сожаление и капелька зависти. Сожаление от того, что больше не нужна Марку. Зависть от того, что счастье, озарявшее других, упорно проходило мимо нее.

Может быть, она зря привередничала, и ее бывшие дружки были не так уж плохи. Может быть, она хотела слишком многого. Но было так сложно заставить себя согласиться на что-то меньшее, когда видела воочию, как мужчина может любить женщину, по взглядам Марка, обращенным к Алисе.

И почему никто никогда не смотрел на нее так? Словно она — особенная. Словно единственная в целом мире.

Мэдди разжала пальцы, до боли вцепившиеся в нелепый маленький клатч, и оглядела свой наряд. Туфли на высокой шпильке, шелковистые чулки, длинное женственное платье… кому все это нужно? Это не сделает ее другой, не сделает ни для кого желаннее.

Она наклонилась и резким движением оборвала пышный подол, укоротив тем самым платье почти до бедер. Нелепый, ничего не дающий бунт, но она все же почувствовала краткое удовлетворение от этого безумного жеста. Потом сняла с ног туфли и, размахнувшись, выкинула себе за спину. Вот так. К черту это все!

Русское ругательство, смысл которого был достаточно ясен по тону, каким его произнесли, раздалось в непосредственной близости от нее, словно гром среди ясного неба, сообщив о двух весьма очевидных вещах разом. Первое: в этих розовых кустах она находится не одна. И второе: лучше поскорее уносить отсюда ноги, потому что обладатель голоса был, на беду Мэдди, ей знаком. И это весьма краткое, но бурное знакомство она прекрасно помнила и по сей день.