Марсель несколько дней провёл в замке дедушки и бабушки. Убедившись, что жизни и здоровью сына ничего не угрожает, а происходящее под максимальным контролем, они поспешили обеспечить внуку «нормальную» жизнь. Лида видела, что Марсель хотел находиться рядом с отцом, была уверена, что короткие беседы именно сейчас, когда Иван в уязвимом положении, а Марсель может проявить черты взрослого, ответственного человека, пойдут на пользу маленькой семье отца и сына. Она говорила об этом с Мариной Ивановной, та обещала подумать, но на первые дни всё равно увезла внука в свой замок.

Надо ли говорить, что упрямый мальчишка умудрился убежать из-под опеки бабушки с дедушкой, игнорируя присутствие охраны, и примчаться в клинику утром тридцать первого декабря.

– Привет, парень, – всё, чем отреагировал Иван, увидев сына. – Бабушку предупредил?

– Нет, – Марсель встряхнул упрямым белобрысым чубом. – Но я не выключил телефон, – он достал аппарат, демонстрируя светящийся экран. – Так что все уже знают, где я.

– Прогресс, – Иван улыбнулся.

Марсель тоже, стараясь вложить всю свою ершистость и независимость в ответную улыбку.

Позже Иван уснул, а Лида с Марселем отправились на прогулку. Предложила Лида, мальчик инициативы не проявлял и непохоже, что собирался. В последнее время он придерживался показного нейтралитета, подчёркивая собственную независимость.

– Марсель, здесь возможно купить мандарины?

– Зачем? – паренёк уставился на Лиду, ища подвох в простом вопросе.

– Новый год, а запаха мандаринов и ёлки нет, – Лида пожала плечами.

– Прямо как отец, – усмехнулся Марсель. – Почему новый год должен пахнуть хвоей и мандаринами, не понимаю. Пойдём, – он внезапно перешёл на «ты», Лида согласно кивнула.

Лида думала, что городок, где расположился филиал одной из лучших частных клиник Швейцарии, будет пустынным, магазинчики и кафе закрыты, а оказалась в шумной, дружелюбной толпе людей, спешащих Санта-Клаусов и Сильвестр-Клаусов. Последних Лида видела впервые и не сразу сообразила, в кого переоделись жители. Марсель рассказал, что тридцать первое декабря в Швейцарии – День Святого Сильвестра. По легенде Папа Римский Сильвестр I изловил ветхозаветного змея Левиафана, вырвавшегося на свободу, грозившего уничтожить мир.

Лида смотрела по сторонам, думая о том, как было бы хорошо оказаться здесь с Иваном. Видеть нарядные ёлки, светящиеся витрины лавочек и ресторанов, предновогоднюю кутерьму, суету и яркие украшения улиц. Впрочем, впадать в уныние она не собиралась. На следующий год они обязательно вкусят этот праздник вчетвером. Она с Иваном и двое их детей – тот, что пока размером чуть больше фасолины, и тот, что прямо сейчас деловито ведёт её по улицам, на ходу объясняя особенности местного быта, празднования, переводя доброжелательные пожелания встречных прохожих.

В итоге купили маленькую живую ёлочку в горшке, гирлянды, сладости, включая экзотические фрукты, к которым здесь относили мандарины. Курьерская служба не работала, центр городка был перекрыт для транспорта, так что пришлось нести «добычу» своими силами, благо не тяжело и не слишком далеко.

По пути зашли в камерный ресторанчик. Марсель, естественно, заказал бургер и колу, хитро глянув на Лиду. Она не собиралась спорить. Честно говоря, Лида считала святым правом каждого подростка раз в несколько дней ходить в фаст-фуды и есть что-нибудь неприлично вредное. Себе взяла лишь какао, ей с избытком хватило обеда в клинике.

Так они сидели и разговаривали о ерунде. Марсель рассказывал, как подружился с Вовой Петровым, о приятелях из прошлой, частной школы, о желании учиться в Англии и, конечно же, о Борще. Парня нужно было срочно вывозить в Швейцарию, раз уж хозяева здесь надолго, но как назло после недавних прививок не прошёл положенный срок, щенка не пустят в страну.

– Ты уже думал, где будешь доучиваться год? – между делом спросила Лида, видя, что Марсель в благодушном настроении и настроен на контакт.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Нигде. Со следующего года подумаю.

– Глупо терять год, тебе не кажется?

– Ничего сложного не преподают, нагоню, – пренебрежительно кинул Марсель.

– Тем более, между делом закончишь, потом будешь думать серьёзно. Это лучше, чем из-за пустой формальности терять целый год.

– Наверное, – он демонстративно пожал плечами. – Я раньше часто уходил на экстернат, когда мы сюда приезжали, – пояснил Марсель. – В частной школе. У нас половина класса так учились. Кто-то полгода в Бостоне жил, кто-то в Тае, российское образование для галочки. Хотя, если сравнивать со сто семидесятой, то учиться в частной сложнее по всем предметам, кроме математики. Математика у них скучная, – скривился парнишка.

– Что мешает сейчас учиться «для галочки»? Математикой можешь по программе сто семидесятой с Дмитрием Сергеевичем заниматься, – улыбнулась Лида.

– Не возьмётся, я теперь не в его школе.

– 3D-моделированием не станет заниматься, конструированием и программированием тоже вряд ли, всё-таки ты самый сильный конкурент его учеников, а школьной программой – запросто.

– Ага, – Марсель кивнул, давая понять, что разговор окончен.

Снова перешли на отвлечённые темы, вернулись к судьбе Борща, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. По всему выходило, прав был Иван, говоря, что при нынешнем образе жизни Фроловых, завести щенка – непозволительная роскошь. Завели. Значит, надо решать за питомца. Думать о питании, здоровье, воспитании, считаться с законодательством, искать пути решения возникающих проблем, компромиссы. Оказывается, совсем непросто нести полную ответственность за чью-то жизнь.

Когда вернулись в клинику, довольные, улыбающиеся, Иван уже проснулся. Лида с радостью отметила, что цвет лица у него стал почти здоровый, взгляду возвращалась ясность.

– Хорошо погуляли? – спросил он.

– Отлично, – засияла Лида. – Представляешь, я ничего не знала о Святом Сильвестре!

– Непростительно, – Иван улыбнулся. – Надеюсь, ты рассказал всё, что знаешь? – обратился к Марселю.

– Конечно, – кивнул тот в ответ. – Всё! – Марсель высыпал мандарины в декоративное блюдо, украшавшее стол, предварительно водрузив туда ёлочку в горшке. – Пахнет ёлками и мандаринами, Новый год состоится!

Нельзя сказать, что остаток дня прошёл в предновогодних хлопотах. Ивану делали процедуры, ставили уколы – ничего праздничного. Марсель, по обыкновению, уткнулся в телефон, закрывшись от внешнего мира наушниками, а потом и вовсе уснул в соседней комнате на диване. Лида не отходила от Ивана, радуясь тому, что он жив. Жив!

А ещё они, наконец, поговорили, воспользовавшись передышкой, полученной благодаря препаратам от тупой, но бесконечной боли Ивана и крепким сном Марселя.

Иван всё-таки спросил, зачем приходил Олег. Пояснил, что с бывшим мужем уже проведена «не самая приятная для него и его семьи беседа», итогом которой мог бы стать развод, если бы не многомиллионные долги, которые делить ещё сложнее чем, имущество.

– Я вовсе не подозреваю тебя, – тут же заверил он. – Тебе это сложно пока понять, но моя, наша жизнь, – подчеркнул он принадлежность Лиды к «их» жизни, – сопряжена с протоколами. По сути, мы все как на ладони у службы безопасности. Понятие частной жизни, пресловутого «прайвиси» размыто. Сложно, часто невозможно не нарушить протокол и соблюсти этику одновременно. Я не приветствую тотальную слежку за сыном, считаю, что он имеет право на личное пространство, точно так же я не считал нужным устраивать наблюдение за тобой. Как минимум, это неэтично, даже если бы ты никогда об этом не узнала. Но службе безопасности пришлось поднимать твои личные и рабочие связи, когда стало необходимо. Задавать неоднозначные вопросы, апеллировать неприглядными фактами. Если бы ты рассказала мне о визите бывшего мужа, мы избежали бы многих неприятных моментов.

Лида коротко объяснила, зачем приходил Олег, хотя сама до сих пор не понимала его цели. Не мог же он всерьёз считать, что она вернётся к нему после стольких лет унижений в совместном браке, предательства, его «счастливой» семейной жизни с «kissa087». Даже если в её жизни не появился бы Иван, перевернув всё с ног на голову, она никогда не вернулась бы к Олегу. Более абсурдную, нелепую мысль и представить сложно. Скорее Борщ заговорит с французским прононсом, честное слово!

Иван повторил слова своего отца, что Лиде необходимо позаботиться о собственной безопасности.

– Я хочу прожить с тобой долгую и счастливую жизнь, воспитывать совместных детей. Только у судьбы могут быть свои планы. То, что случилось, наглядно показало, насколько ты беззащитна в «нашем» мире. Тебя запросто могла «обыграть» даже Мишель Ришар, оставив тебе лично и нашему ребёнку гроши. Она своё за появление в нашем доме ещё получит, но разговор сейчас не о Мишель.

– Что ты такое говоришь! Мне неважны твои деньги! Совсем!

Лида содрогнулась, вспоминая животный страх, когда считала, что Иван погиб. Робкую, тоненькую, как паутинка, надежду, тянущиеся часы безвестности, а после ужас, сковавший в организме каждую клетку, при виде мелового цвета лица и синюшных ногтей…

Разве о миллиардах, представить которые Лида не могла до сих пор, она думала? Нет! О живом человеке. Об Иване Ефремовиче, пугавшем её когда-то до дрожи в коленях, о вдумчивом, рассудительном, деликатном Иване, открывшемся ей позже, и о Ване, которого видела в самые интимные, потаённые моменты.

– Лида, не стоит играть в бескорыстную бесприданницу, которой ничего не нужно. Это вызывает уважение, правда лишь в некоторых кругах, но вызывает. Я же хочу донести до тебя простую мысль: ты в ответе за свои интересы и интересы наших детей. Тебе стоит переспать с этой мыслью и, в конце концов, принять её.