— А где она? — удивился Тревис. — Вот уж действительно на нее не похоже.

— Не знаю. Я постараюсь выследить ее утром. Встречу первой.

— Что дальше?

— Ты написал ей письмо…

— Что?! Какое письмо?

— Я составила черновик, ты должен переписать.

— Зачем?

— Пусть напишет тебе ответ. Полиция его обнаружит.

— Какой ответ?

— Любой. Что бы она ни написала, это станет еще одним свидетельством того, что все ее мысли заняты твоей изменой. Нам это на руку.

— Ты все продумала, да?

— Тревис, медлить нельзя. Завтра или послезавтра. Не позже.

Он вдруг затрясся от страха. Ее решительный тон неожиданно подкосил его.

— Так быстро, Джери? А может…

— Я не хочу дать ей возможность прийти в себя и продемонстрировать уравновешенное поведение всем окружающим. Мне надо, чтобы в ее самоубийство поверили. Чтобы никто не усомнился.

— Да, понимаю… Так что же теперь…

— Прежде всего надо ее найти.

— Ты придумала как… — Он не решался договорить. И так от всего этого мурашки по коже.

— Мне кажется, да…

Тревис взглянул на нее и почувствовал, что от страха у него душа ушла в пятки.


Элис и Рональд проснулись на рассвете почти одновременно. Она открыла глаза, увидела улыбку на его губах и почувствовала себя так, будто солнце взошло у нее внутри и осветило все вокруг ослепительно ярким светом. В этот момент Рон проснулся.

— О, Господи… Уже утро?

Элис наклонилась к нему и поцеловала в середину губ нежно-нежно. Глаза его засияли ей навстречу.

— Почему мы не можем остаться здесь навсегда? — прошептал он.

— Кто сказал, что не можем? — Она засмеялась звонким радостным смехом. — Скажи, что ты любишь меня.

— Я люблю тебя. Очень люблю.

— Хочу тебе кое-что сообщить. Я поняла одну вещь. Очень важную для меня. Я не люблю твоего брата… и никогда его не любила.

— Элис, но…

— Почему я была помолвлена с ним? Я цеплялась за него, отказываясь видеть очевидное, хваталась как за соломинку, потому что где-то в глубине души знала, что Бог пошлет мне тебя. Я молилась об этом. Я принимала его за тебя… а не наоборот… понимаешь?

— Ты хочешь сказать…

— Я хочу сказать, что считала, что он — это ты. Вот почему, встретив тебя, поняла все так быстро. В моей голове все встало на свои места. Я будто заранее видела в нем твою душу. Твою силу, твою доброту, деликатность… Он словно играл твою роль. И эту роль я любила. Но теперь в этом нет необходимости… ты пришел. Пришел ко мне. И я счастливее всех на свете.


Дженнифер вошла в гостиную дома Алекса Китона и огляделась. Прошло всего несколько дней с тех пор, как они с Джери подарили Элис платье ее мечты. Для свадьбы с Тревисом. С Тревисом Питерсоном! До чего же они были слепы.

Она, впрочем, никогда не обольщалась на его счет. Но вчера, когда они с Дином с ним разговаривали, она впервые увидела Тревиса без обычной маски. И в ужасе отшатнулась от него… Перед ними на мгновение будто обнажилась его мерзкая сущность.

Конечно, он прикидывался, видимо считая, что дело с Элис еще может выгореть. Не хотел портить отношения с ее друзьями. Но Дженнифер казалось, что пала завеса, скрывающая истинный образ этого человека.

В комнату вошла Бренда.

— Джен, как дела? — спросила она. Женщина выглядела обеспокоенной, но и счастливой одновременно. Дженнифер это удивило.

— Бренда, у вас все в порядке? — осторожно спросила она.

— Алекс сделал мне предложение. — Бренда зарделась, как счастливая маленькая девочка. — Он на коленях просил меня стать его женой.

— А вы?! — Джен едва удержалась от того, чтобы не захлопать в ладоши, до того она радовалась за эту добрую женщину, всегда по-матерински относившуюся к ней, хотя и не была в восторге от ее выбора.

— Я сказала, что подумаю.

— Вот это правильно! — Джен обняла ее, и женщины рассмеялись. — Он должен наконец уяснить, как ему повезло.

— Я люблю его, Джен… понимаешь? О, Господи… извини, — спохватилась она. — Сейчас надо думать только об Элис. Она не ночевала дома. Джери думает…

В гостиной появилась Джери. Она выглядела немного сонной.

— Привет, Джен. Как у вас с Дином?

— Только не говори мне, что не знаешь.

И снова счастливый смех наполнил комнату.

— Мама и Алекс, ты с Дином… похоже, у нас сегодня день хороших новостей, — с веселой улыбкой заметила Джери.


Тревис места себе не находил. Всю ночь не спал после разговора с Джери. Она так и не сказала ему, как именно собирается избавиться от Элис. Ей легко рассуждать… одно дело — слова, а другое — поступок. А если полиция вычислит их обоих? Джери вчера сказала, что уж он-то вне подозрений. Это как посмотреть — самоубийство Элис напрямую связано с ним… Полиция наверняка его допросит. Он будет на виду. Все газеты начнут склонять жениха-негодяя. Впрочем, они и так склоняют и изо дня в день все больше. Эти писаки совсем обнаглели.

Про него даже в местных теленовостях упомянули. Он стал посмешищем всего города. Журналисты изощряются как могут. Кто-то издевается над невестой, кто-то над женихом, как всегда бывает на расстроенных свадьбах. А отец Элис — большая шишка. И его дочь, и, соответственно, он, как жених, у всех на виду.

Элис называют богатой дурой, его — неудачливым альфонсом… Черт возьми, та еще слава. Не видать ему больше невест с приданым, как всегда мечталось, все от него теперь нос воротят. Одна надежда — денежки, которые достанутся Джери. А значит, ему надо быть с ней.

Никто не знает, что девица на кассете — Джери. Это дает ей преимущество перед ним. Когда начнут копаться в смерти Элис, ее не тронут.

Зато у него нет мотива, а у нее — есть. Правда, в завещании она не упомянута, но она дочь наследницы. Причем единственная.

Как ни крути, они оба в этом замешаны. Но и выбора у них нет, поэтому надо держаться друг друга.

Сейчас из них двоих скорее ей есть что терять. И это дает ему козырь.


Агги, секретарша Алекса Китона, случайно встретилась с Дином Стэнтоном в кафе во время ленча и взахлеб обсуждала свой вчерашний разговор с Элис.

— Она была как ненормальная… это какой-то кошмар! — Агги тараторила без перерыва, не давая Дину рта раскрыть.

— Что она говорила? — спросил наконец Дин.

— Что-то о том, что чувствует себя виноватой, мол, уделяла мне мало внимания… ну и все такое…

— Как странно… вы ведь с ней никогда не были близки.

— Да мы и словом не обмолвились с той поры, как я на ее отца работаю… Впрочем, Элис всегда была не от мира сего. А после размолвки с Тревисом Питерсоном окончательно помешалась.

— Ты уверена, что звонила именно она?

— А то! — Агги возмущенно фыркнула. — Я прекрасно различаю голоса и никогда еще никого ни с кем не перепутала. Шеф мной доволен. Когда ему звонят и не успевают представиться, я мгновенно соединяю и говорю: «Это Смит». Ну, к примеру… ты понимаешь?

— Да тебе просто цены нет, — улыбнулся Дин, в душе покатываясь со смеху.

Она просияла.

— Спасибо.

— Дело в том, что вчера Элис позвонила матери Джен… и тоже несла околесицу…

— Да ты что! — Глаза Агги округлились.

И Дин тут же пожалел, что проболтался. Надо же связаться с такой сплетницей!


Миссис Бейли договорилась встретиться с Брендой во второй половине дня и выпить вместе чашечку кофе. Бренда была крайне обеспокоена отсутствием Элис, но понимала, что пока не может что-либо предпринять в связи с этим. Элис совершеннолетняя, тут ничего не поделаешь. Она имеет полное право уйти из дома и проводить время так, как ей заблагорассудится. Полиция на смех поднимет их с Алексом, если они вздумают туда обратиться.

К тому же служанка сказала, что Элис звонила сегодня утром, предупредила, что вечером вернется домой. Все это очень странно. Но пока лучше не выдумывать бог знает что. Может, она просто хочет побыть одна и поразмыслить хорошенько о том, что делать дальше.

Бренда набрала номер Тревиса, желая поговорить с его братом.

— Алло, — ответил всхлипывающий женский голос.

— Лайза, извини, но мне нужен Рональд… У меня к нему дело.

— Бренда? — было слышно, как та шумно высморкалась. — Рона нет дома. Со вчерашнего дня его нет.

— Со вчерашнего дня? — удивилась Бренда.

— Да, провалился куда-то… и маме ни слова… Никто со мной не считается, — жалобно запела свою обычную песню Лайза. — Растишь вот деток, растишь…

— Извини, я потом позвоню.

Бренда быстро повесила трубку. Слушать причитания полупьяной Лайзы у нее не было ни малейшего желания. Но на сердце отлегло. Если Рона нет дома, то, может, он с Элис… Если так, с ней ничего не случится.

В гостиную вошла миссис Бейли, мать Дженнифер. Они не были близкими подругами, но нравились друг другу. Сара Бейли — подтянутая симпатичная женщина с чувством юмора — выглядела намного моложе своих лет. Глядя на нее, легко было угадать, какой станет Дженнифер лет через двадцать. Бренда в который уже раз позавидовала близости между матерью и дочерью, глубокой душевной связи и теплоте, которыми и не пахло в их отношениях с Джери.

Сара села на диван рядом с Брендой. Она казалась очень обеспокоенной.

— Элис звонила мне вчера вечером…

— Джери мне говорила.

— Бренда, мне так не по себе… как вспомню ее слова, голос, так дрожь пробирает… И ее ведь нет дома?

— Да, еще нет, — растерянно пробормотала Бренда, вдруг испугавшись, — но она звонила…

— И что сказала?

— С ней говорила служанка. Кажется, с Элис все в порядке.

— Ну, если так, хорошо.

Бренда сидела, глядя прямо перед собой в одну точку. Слова матери Дженнифер долетали до нее, как сквозь густой туман. В мозгу снова и снова звучала фраза, произнесенная Сарой: «Как вспомню ее слова, голос, так дрожь пробирает…». Боже мой, что же это такое…