Не верите?

Вот Вам цитата из «Живой Этики» Рерихов.

«Из века в век Великие Учителя – наши Старшие Братья, давно закончившие свою эволюцию на Земле и стоящие по уровню сознания неизмеримо выше землян, – передают людям Знания в виде нравственных учений, философий или религий. Эти жизненно необходимые Знания приносят Вестники – ближайшие сотрудники Великих Учителей. В XX веке такими Вестниками стали наши выдающиеся соотечественники – семья Рерихов. В Учении Живой Этики говорится: «Для важных поручений Мы соединяем гармонических людей – их батарея особо сильна».

Одним словом, из «гармонических людей» создавали вот такие живые батареи. И выжимали из них всю энергию. А потом… потом или выбрасывали, как говорится, на помойку, или доводили до уровня… ну, просто до животного состояния. Эти выдохшиеся «батарейки» были на грани умопомешательства. Некоторые даже сходили с ума или кончали жизнь самоубийством. Было несколько случаев, но Терещенко удалось всё это замять. Только ненадолго – ведь то, чему обучали в этой, так сказать, «гимназии» очень сильно отличалось от того, ему обучали детей в нормальных школах.

Вот еще одна цитата из афиши об открытии 1 общеобразовательного курса по теософии и Живой Этике. «В программе 1 курса есть следующие вопросы: что такое сглаз, порча, наговор, вампиризм и как избавиться от отрицательного влияния; оккультная история происхождения человечества; практические советы жизни по «Агни Йоге»… Ну и так далее и тому подобное.

Всё это, конечно же, настораживало не только днепропетровские власти, но и грамотных людей, которые понимали, что в этой так называемой «гимназии» идет вовсе не обучение. Против общества «Орион-М» ополчились не только днепропетровский горотдел народного образования, но и… Украинское Рериховское общество. Казалось бы – разве можно критиковать своих? Но днепропетровские «рериховцы» на самом-то деле никогда и не были последователями учения Рерихов, а просто прикрывались им.

Вот ещё одна цитата из обращения Всеукраинской конференции рериховских организаций.

«Участники Всеукраинской конференции рериховских организаций предостерегают, что в Украине существуют отдельные группировки и организации, которые, прикрываясь именами и философией Рерихов и Е.П. Блаватской, применяют оккультные практики и специфические методы влияния на сознание и психику человека, наработанные современной поведенческой, медицинской, социальной психологией, работают с измененными состояниями сознания у своих подопечных. Подобная деятельность противоречит культурно-просветительскому направлению и концепции культуры, предложенной Н.К. Рерихом. Поэтому не могут отождествляться с рериховским движением и не имеют морального права носить имя Рерихов такие организации, как: «Белое Братство», основанное Ю. Кривоноговым и М. Цвигун; Ассоциация Живой Этики им. Рерихов, возглавляемая Л.В. Стрельцовой; объединение «Урусвати» и «Озарение», основанные Л.В. Голосовой (все – г. Киев), Медицинская Академия Духовного Развития (МАДРА) и частная клиника психотерапии и восточной медицины «Урусвати», возглавляемые Е.Е. Семенихиным, «Орион-М», частная школа им. Рерихов и Благотворительный фонд им. Рерихов во главе с Л.И. Ткачевой (все – Днепропетровск)».

Это я все описываю так подробно потому, чтобы читатели поняли всю подноготную моей истории. Я ведь пишу только правду и когда стану рассказывать кошмарную историю, в результате которой меня лишили моего ребенка и попытались оклеветать, даже обвинить в каких-то преступлениях, вряд ли это уже кого-то удивит. И вряд ли кто-то сможет ткнуть в меня пальцем и сказать – а сам-то ты каков? Может, ты сам во всем виноват?

Да, возможно, виноват. Я упустил тот момент, когда моя молодая жена ударилась в мистику и оккультизм. Хотя, повторяю, я познакомился с ней в тот момент, когда она уже состояла в этой секте. Не знаю, серьезно ли Марина верила во всю эту хрень или просто пыталась стать «человеком нового поколения», а, может, просто хотела реализовать свой потенциал… В общем, вначале она, человек со среднетехническим образованием, маляр-штукатур, стала преподавателем в воскресной школе гимназии имени Рерихов. Потом гимназия станет частной школой, но Марина все равно будет «преподавать» «Живую этику». Не знаю, учила ли она детей, что такое сглаз, порча, наговор, вампиризм и как избавиться от отрицательного влияния, но однажды она привела ко мне свою подругу – прорицательницу и гадалку. И та нагадала мне по руке всяческую пургу про мою избранность и необходимость посвятить свою жизнь… Ну, в общем, вы поняли.

Я, конечно, побывал в этой гимназии, поговорил с людьми… И с каждым новым посещением убеждался, что что-то там не так. А поскольку был журналистом, то стал копать. И накопал такое, что немедленно решил забрать свою дочку из этой гимназии. Оля там не училась – просто на тот момент мама по ночам пекла пирожки, а днем их продавала, и ребенка не с кем было оставить. Моя мама – Олина бабушка – была вечно занята дачей и огородом, ей было не до внучки, родители Марины были в Феодосии, я работал, а дочку еще не брали в садик – она была маленькой.

Вначале, когда я еще работал звукооператором, а Оле было только два годика, я брал ее с собой на смену. И пока я выдавал в эфир очередную передачу, мои коллеги – женщины из техперсонала – с ней играли, забавляли ее. Пару раз доча обписала в аппаратной пару кресел. Но сотрудницы, посмеиваясь, поменяли ей колготки и трусики, благо я, предвидя такие нюансы, всегда брал с собой запасные.

Потом, когда я стал репортером, мне удалось-таки устроить ребенка в садик. Конечно, трехлетней крохе было тяжело, но я старался пораньше прийти с работы, а садик находился как раз между телецентром и нашим домом.

А дальше было уже сложнее – я делал карьеру, рос, работы становилось всё больше и, хотя я стал прилично зарабатывать, просто физически не успевал сидеть с дочкой. Марина неделями отсутствовала дома, появляясь лишь в субботу или в воскресенье. Потому Олю и пришлось пристроить в гимназии, где за ней постоянно присматривали «педагоги». Но однажды, когда я приехал туда, я офигел: в одной комнате, правда, большой, находилось одиннадцать детей разного возраста – от двух лет до одиннадцати. Стоял шум и гам, дети играли, смотрели телевизор, делали уроки, кто-то кушал прямо тут же, не отрываясь от учебников, кто-то уже спал, набегавшись за день. А моя дочурка сидела в углу и как-то отрешенно на все это смотрела.

Я взял ее на руки и сразу понял, почему она сидела тихонько в углу – ребенок весь горел. То есть, у Оли была высокая температура. И двое женщин, которые смотрели за детьми, даже не догадались просто измерить ей температуру. Когда я достал градусник из-под подмышки моей крохи, на шкале было 38 и 8! Я схватил дочь в охапку и, одев ее, ринулся к выходу. Меня пытались задержать, но я только рявкнул на этих «педагогов» и выбежал на улицу. Там меня ждала служебная машина и я помчался домой.

Дома я быстренько раздел Олю, растер ее уксусом, потом укутал и уложил в постель. Чай с малиной, холодная повязка на лобик, полтаблетки аспирина… В общем, ребенок уснул, а я вызвал на утро участкового терапевта – своего друга Максима. Он был, конечно, терапевтом не на моем участке, но Макс был моим другом! На телевидении я договорился и взял отгулы, неделю программа новостей могла обойтись и без моих сюжетов.

Но самое интересное было потом – Марина примчалась утром домой и стала орать, требуя вернуть ребенка обратно в гимназию имени Рерихов! Именно в тот момент я понял, что крыша у моей жены окончательно съехала и ребенка ей больше отдавать нельзя. Что я ей популярно и объяснил.

А дальше был ад.

Я продолжал работать, вначале на новостях, потом на своей программе. Ребенка устроил снова в детский сад, ведь программу я выпускал раз в неделю и занят был на студии гораздо меньше времени, нежели на программе новостей. Один-два дня – съемки, день монтажа ну и день, точнее, часть дня – съемки на следующий выпуск и запись с студии. Да, я появлялся в офисе каждый день, летучка, какие-то рекламные съемки. Но уже днем, если не было монтажа, я мог ехать домой. И в пять вечера забирал Олю из садика.

Однако эта идиллия продолжалась недолго.

Вначале закрыли мой «Вечерний звон», несмотря на его высокие рейтинги и бешенную популярность. Потом мои расследования деятельности общества «Орион-М» привели к тому, что меня стали шельмовать. Причем, мои же, так сказать, коллеги.

На «9 канале», который финансировал «Приват-Банк», появилась новость о том, какая хорошая школа имени Рерихов, какие там работают женщины и какие у них нехорошие мужья. В частности, известный журналист – назывались мои имя и фамилия – регулярно устраивает дома скандалы, бьет жену, издевается над ребенком! И моя Марина в кадре, ничуть не смущаясь, рассказывала о том, какой я нехороший. Мне слова никто не предоставил. То есть, на меня вылили ведро помоев и даже не посчитали нужным предоставить мне возможность прокомментировать этот бред.

«9 канал» всегда отличался продажностью и помойностью, но до того времени какая-то корпоративная этика и некое подобие журналистских стандартов все ещё существовали. В тот день я понял, что ничего этого нет и никогда не было. Когда я, рассвирепев после просмотренного сюжета, позвонил на этот телеканал, девица, снявшая эту похабень, мне заявила, что мне якобы звонили, а я не брал трубку. Хотя на самом деле мне никто не звонил и на пейджер, который был со мной круглосуточно, сообщение не присылал.

Конечно же, я потребовал опровержение и в следующем сюжете высказался и о своих, так сказать, коллегах, и о том, что на самом деле происходит в школе имени Рерихов. А потом действительно мой коллега, прекрасный режиссер Женя Вагнер снял свою очередную программу «W», которая полностью была посвящена этой ситуации. Я до сих пор храню её на своём ноутбуке. В сюжете Женя показал обе стороны. Как и положено настоящему журналисту! Только после того, как Игорь Терещенко рассказывал о том, какой я изверг и как плохо воспитываю дочь, Вагнер подмонтировал кадры, на которых я гуляю со своим ребенком, катаю ее на качелях, которые соорудил у себя во дворе, как играю с Олей. И мое интервью он записал, когда дочка сидела у меня на коленях. Понятное дело, что мамы снова дома не было – она продавала пирожки.