Александр Воронцов - Стервам вход воспрещен

Первый раз я это понял и ощутил на себе именно в тот самый год, когда во всей стране случилась самая первая Большая Жопа!

Наверное, в других своих книгах жанра non-fiction я более подробно опишу те политические события, которые происходили в Украине в 2004–2005 годах. А здесь ведь я рассказываю только о себе и о своих взаимоотношениях с женщинами. И если они происходили на фоне каких-то других событий, то частично описываю и их. Например, я забыл в самом начале своей книги описать события, которые случились в Москве в августе 1991 года. А там ведь у меня тоже была женщина, с которой я мог бы связать свою судьбу. Но не связал…

В августе 1991 года я работал промышленным альпинистом в Крыму, на Форосе. Мы там красили спасательную вышку на пляже, а также штукатурили дома обслуживающего персонала санатория «Форос», который находился на балансе Московского горкома КПСС. И там, на санаторском пляже я познакомился с одной московской барышней. Мы по вечерам гуляли вместе, пару раз даже купались – ведь днём я работал и по факту купаться не мог. А потом грянул путч…

В то утро по телику было сплошное «Лебединое озеро». А вечером я, сказав бригадиру, что еду в Москву, взял шмотки и отчалил. Приехав в столицу, кстати, с гитарой, я вначале пошёл на Арбат, где когда-то выступал – ведь в карманах было почти пусто. Но мне сразу посоветовали идти к Белому дому. Так я оказался на баррикадах.

Именно 21 августа 1991 года был самый пик тех событий. Танки стояли перед нами, мы думали, что вот-вот наши жалкие баррикады сметут… По ночам мы пели песни, причём, я со своими песнями и гитарой оказался, как говорится, «в струе». А ещё в одну из ночей – уже после того, как «демократия победила» и Ельцин привёз из Фороса Горбачёва – какие-то телевизионщики документалисты снимали с нами интервью. А я пел свои революционные песни. И потом, вернувшись в свой Днепропетровск, однажды утром я увидел в эфире Первого канала… себя. Я тогда уже привык видеть себя по телевизору – наше местное ТВ часто меня показывало, но тут – всесоюзный уровень! И документальный фильм «Сумерки свободы» завершался моей песней! Я теперь очень хорошо понимаю, как тогда она была в тему!

Не обещайте мне любить меня!

Не обещайте мне спасти меня!

Не надо мне любые песни петь,

У них лишь один финал – смерть!

Так вот, когда всё закончилось, я поехал на электричке к той самой санаторской знакомой, с которой мы флиртовали, но от поцелуев так и не перешли к чему-то более серьёзному. Когда я, пропахший кострами и революцией, ввалился в её квартиру, я понял, что эти люди живут в другом измерении. Впрочем, я ощутил это еще в обыкновенной московской электричке, в которой ехали обыкновенные жители Москвы и её пригородов. Всем было наплевать на ГКЧП, на Ельцина с Горбачёвым, на Белый дом, баррикады и революцию. Всем было насрать! Люди просто жили, просто ехали на работу и с работы. Тогда я был слишком молод и этого не понимал.

И вот я в квартире своей знакомой. У которой только что умер отец! И это событие было гораздо чётче и трагичнее каких-то там глобальных термидоров. А моей знакомой девушке срочно был нужен не революционер, а нормальный мужчина. Муж, то есть. О чём она мне прямым текстом и сказала. Увы, я повторяю – я был молод, горяч, где-то в центре Москвы шла революция и, как оказалось позже, разваливалась великая страна – Советский Союз. И думать о чём-то другом – о тихом и мещанском счастье – я просто не мог. Поэтому через пару часов снова был на баррикаде. А вечером танки на нас так и не пошли, зато пришли телевизионщики…

Я совсем забыл про этот эпизод. Да и вообще, от тех трёх дней, которые разрушили в конечном итоге СССР, у меня на память осталась только справка из Белого дома о том, что я, выполняя свой какой-то там долг, был на охране Дома правительства, защищая демократию, конституцию и блаблабла. Ну и подпись с печатью. Справка, кстати, пригодилась, когда я покупал билеты на обратную дорогу. Кстати, представители победившей демократии, ходившие перед Белым Домом с пачками денег, выдали мне бабло на проезд. Что уже было приятно.

Почему я вдруг вспомнил про тот случай? Да потому, что совсем забыл ту девушку, с которой у меня начинался роман. Политика заслонила тогда во мне личное. И вот в следующий раз, когда я вновь оказался на баррикадах, я не стал размениваться на сюси-пуси, не стал искать какую-то там призрачную любовь – я занимался конкретными делами. 23 ноября я пришел на киевский Майдан Независимости, потому что ожидался штурм баррикад и палаточного городка. В политике тогда я был совершеннейший ноль и не понимал, кто, за что и против кого. В палаточном городке были мои друзья, точнее, приятели. И я мог их защитить. Потому что когда-то служил в спецназе внутренних войск и знал тактику действий этого подразделения. В общем, я пришёл и… и остался там насовсем.

Через месяц я уже командовал патрульной группой и имел удостоверение, подписанное самим Юрием Луценко. А когда вся эта клоунада с оранжевыми шарфиками, палаточными городками и криками «Ю-ЩЕН-КО» закончилась, я стал главным редактором вначале на интернет-сайте «Грани Плюс», а потом на сайте «Укринформбюро». За полгода я стал опытным политическим обозревателем и провёл несколько удачных журналистских расследований. По итогу этих расследований в правительстве Украины случился ряд крупных скандалов и громких отставок. И почти никто не догадывался, кто приложил к этому руку… Я же не был самоубийцей, поэтому не хвастался направо и налево всем своим знакомым своими служебно-карьерными достижениями. Получал неплохую зарплату и был этим вполне доволен.

И вот когда внезапно на профессиональном поприще всё наладилось, когда я добился, наконец, того, к чему стремился в спорте – завоевал золотую медаль в соревнованиях по ушу-саньда на Кубке Украины, то есть, фактически, стал чемпионом страны – вот тогда подумал о том, что с личной жизнью у меня все на букву «х». Но не хорошо.

И я вернулся в театр «Чёрный квадрат». Мне остро не хватало в то время хоть какого-то ощущения тепла. Вернулся – потому что однажды психанул и ушёл оттуда. Это было вскоре после разрыва с Таней. Я не помню последовательность своих уходов и приходов в этом театре, ведь я был там чужой среди своих и свой среди чужих. Но, кажется, именно после Оранжевой революции я решил вернуться.

Как я уже пояснял, в «Чёрный квадрат» я прошёл как бы с чёрного хода. Обычно, чтобы в этом театре занять место актёра, надо было пройти обучение в студии. А в студию «Чёрного квадрата» попасть было не так просто – надо было выдержать экзамен!

Два раза в год в этом театре устраивали вступительные экзамены, по результатам которых молодые и не очень молодые люди могли стать студийцами. Кстати, это было очень важно: люди любого возраста могли стать актёрами и реализовать свою мечту – играть на сцене настоящего театра. И не какие-то там реплики типа «кушать подано» – многие талантливые люди безо всяких там дипломов становились великолепными актёрами! Причём, не только в этом хорошем, но всё же самодеятельном театре. Некоторые актёры и актрисы после «квадрата» «засветились» в российских фильмах и сериалах. Но чаще всего так и не выходили из рамок массовки и «эпизодников».

Увы, театр-студия «Чёрный квадрат» был ненастоящим театром – ну, такая самодеятельность. «Народный театр «Товарищ» – так он именовался официально. Тем не менее, на его спектакли было очень трудно попасть. И по субботам и воскресеньям, когда «Чёрный квадрат» давал свои представления, зрительный зал на 200 мест набивался битком – люди стояли, сидели на лестницах и даже на полу. В этом помещении было не менее 400 зрителей. А еще сотня просто не смогла попасть в зал – там просто уже не было мест. Как худрук театра решал проблемы с пожарной и инспекцией – этого никто не знал!

Секрет театра «Чёрный квадрат» был прост – это был театр для ПТУ-шников, то есть, театр для обывателей. Ведь простому человеку не Островского и Чехова в театре хотелось лицезреть, а спектакли про него самого. Про маленького человека в этом огромном и страшном мире. Островский и Чехов, а также вся остальная классика – это было для такого зрителя слишком сложно. А спектакли про секс – в самый раз! Плюс, опять-таки – импровизация. Рождение спектакля в момент его создания – что может быть интереснее?

И ещё – несмотря на то что практически все актёры этого театра были очень талантливыми, их культурный уровень, мягко говоря, оставлял желать лучшего. Поэтому вместо того, чтобы поднимать зрителя выше, тащить за собой, «Чёрный квадрат» чаще всего шёл на поводу у зрителя. Актёры, у которых личный культурный уровень оставался на уровне подворотни, в импровизации просто физически не могли показать что-то более высокое. В результате показывали они таких же, как они сами. Что для зрителей и было самое оно. Ведь киевской молодёжи, развращённой гаджетами, американским кино и прочим бабл-гамом, сложно было преподносить чацких и гамлетов. А вот наблюдать самих себя через призму театра – вот это было интересно!

Но и такого уровня надо было добиваться. Это ведь не так просто – вышел и начал импровизировать! Чтобы выходить в спектаклях «квадрата», надо было полгода заниматься в студии, обучаться премудростям актёрского ремесла, а также проходить тренинги по импровизации. Потому что руководитель театра Анатолий Неёлов за годы его существования создал оригинальную и уникальную методику воспитания актёра. Именно воспитания, а не обучения. Он, как асфальтовый каток, давил несозревшие личности и трудные характеры. А на свет появлялись уже гладкие, но весьма гибкие люди, которые могли видоизменяться, как хамелеоны. Именно это и требовалось актёру импровизации – по хлопку мгновенно меняться. Нет, потом, конечно, те, кто мог развиваться самостоятельно, совершенствовать себя, строили дальше свою личность. Но в основном личностный рост ограничивался потолком некой несвободы, которую создавал в театре его руководитель. То есть, как в поговорке, никто не может быть святее Папы.