Ритуал поступления на службу в армию очень сильно напоминает обращение свободного человека в рабство. Приезжают из воинских частей так называемые покупатели, рассматривают сначала личные дела, потом – доставшиеся им тела. Кстати, интересная терминология – во многих частях призывников, молодых так и называют – «тело». Или, что более распространенно – «дух». Учитываете разницу? Тело и дух?

Есть разные классификации, но если взять усредненную, то вначале до принятия присяги ты – «дух». Потом, после принятия присяги – «молодой». Прослужил полгода – уже «щегол», год – «черпак», а полтора – «дедушка». Когда два года отслужил – то уже «дембель» и только ждешь приказа министра обороны, когда тебя отпустят домой.

Кстати, а знаете, КАК ты из «духа» превращаешься в «щегла»? Как тебя принимают «деды»? О, фантазия мужчин, которые два года без женщин, не знает границ. Я не буду рассказывать обо всех армейских извращениях – не в сексуальном смысле, Боже, упаси! И все же отмечу, что прохождение очередной ступени посвящения осуществлялось через задницу. Впрочем, как и все у нас в стране. Нет, я не имею в виду нетрадиционный секс – все гораздо проще. Берется ложка обыкновенная, к ней добавляется задница новоиспеченного «щегла» и «дедушка» этой самой ложкой лупит по этой самой заднице. Не помню, сколько там раз, но больно. Мало того, некоторые додумались крепить эту ложку к армейскому ремню. Чтобы было больнее от удара!


Да что ложка!

Когда у нас посвящали в «черпаки» тех, кто отслужил год – лупили этим самым черпаком. Перед каждым приказом министра обороны, который говорил об увольнении в запас очередного призыва и служил точкой отсчета для всех солдат срочной службы, наш ротный замполит все черпаки в столовой изымал. И оставлял только один. Но все равно где-то эти черпаки добывали и лупили посвященных. Точнее, посвящаемых. Задницы всего личного состава были просто синие – думаете это нормально, когда вот такой железной дурой да по заднице? Или ложкой? И теперь сами посудите – ну какие после такого женщины?


В армии с самого начала ты – никто, ты – чмо, душара, дерьмо и вообще – нет тебя, как личности. Есть винтик. И здесь, в армии некий сержант регламентирует все, вплоть до самых интимных моментов в жизни.

Например, поход в туалет – строем, когда по команде «Разойдись» в течение минуты ты должен забежать в туалет, отталкивая на бегу локтями еще 30 таких же, как и ты, страждущих, пробивать себе отхожее место под солнцем, точнее, у дырки сортира, пардон за подробность. И за эту минуты ты должен успеть снять с себя нижнюю часть одежды – а это зимой не только х/бшные галифе с умопомрачительными дурацкими пуговицами – это еще и кальсоны! Расстегнув замерзшими негнущимися пальцами все эти пуговки еще в строю, ты одним движением снимаешь штаны и кальсоны, присаживаешься и за 15 секунд делаешь свое дело.

Вы когда-нибудь, извиняюсь, ходили по большому за 15 секунд? На 30-градусном морозе в туалете типа сортир, сидя в тесном строю – локоть к локтю – с еще 15 своими сверстниками? И попробуй не успей – сержант будет весь взвод или роту гонять за тобой до тех пор, пока ты, выпучив глаза и не успев даже застегнуть штаны, выбегаешь из клозета типа сортир, сопровождаемый пинками своих же товарищей, которые тебя искренне в этот момент хотят убить. Иногда после отбоя в том же туалете, но уже благоустроенном, тебе от них все-таки достается… чтобы быстрее бегал.

Но самая страшная пытка в армии – это пытка сном. Я до своей службы никогда даже подумать не мог, что вот так может быть. А когда попал в часть, понял – может! Самый первый вывод, который я сделал в армии – нужно отучится думать. Потому что иначе можно сойти с ума от нахлынувшей тоски по дому, по тем моментам, которые на гражданке не умел ценить – по вкусным блинчикам, которые вечно не доедал, по неторопливо и со смаком выкуренной сигарете, по надоедливому телевизору, который здесь в армии тебе дают смотреть лишь один раз в день – вечером, во время политинформации. Я никогда не мог подумать, что источником пытки может стать телевизор! Да! Именно так! Вечером уставшую и полуголодную роту – что такое два куска хлеба, тарелка какой-то бурды типа пшенки и стакан типа чая для молодого здорового 18-летнего парня? Так вот, учебную роту вот таких борзых щенков с поджарыми животами – а это примерно шестьдесят человек – загоняют в казарму и рассаживают на табуретках перед телевизором. Чтобы организованно просмотреть программу новостей. Чтобы личный состав был в курсе коварных планов НАТО и мирового империализма.

И тут начинается!

В казарме тепло. И хоть ненадолго, но голод обманут, в желудке что-то плещется и тепло разливается по всему телу. Блаженство. Нет изнуряющей строевой подготовки, нет этого издевательства на турнике, когда от подъемов переворотом уже переворачивается все внутри и голова, кажется, оторвалась и улетела за горизонт. И вот полчаса спокойной жизни, казалось бы – вот оно, счастье!

Ни фига!

Так уж устроен человеческий организм – если отдыхать, то уж по полной. И когда ведущий новостей здоровается и начинает что-то говорить об эскалации очередного конфликта, твои глаза медленно закрываются, и ты погружаешься в сон. Однако вот она, боевая выучка! Отключается мозг, который уже привык отключаться постоянно. Ведь мозги в армии вообще работают в положении «стенд бай». Итак, мозги отключаются, ты засыпаешь, но при этом продолжаешь сидеть ровно на табурете и как бы внимательно слушаешь. То есть, как бы внимая каждому слову. Некоторые даже умудрялись во сне кивать головой, мол, какие коварные американские агрессоры! И тобой руководит уже мозжечок, рефлексы какие-то подсознательные.

Но у сержантов свои рефлексы. Не хуже. И реакция отменная. Они, как сторожевые псы, как овчарки, которые окружают колонну зеков, как коршуны, высматривают в нашей серой массе тех, кто отключился. И эти иезуиты-мучители, заметив жертву, делают следующее: они берут шапку у кого-то, кто еще не провалился в сон и с силой бросают в голову того, кто пребывает в объятиях морфея! Вы не представляете себе эффект. Нормального человека такое пробуждение, когда в голову тебе внезапно бьет что-то непонятное, оставило бы на всю жизнь заикой. Но, как вы помните, мозги-то у нас в состоянии «стенд бай», то есть – в режиме ожидания. Поэтому воин, встрепенувшись и не успев толком испугаться, таращит глаза на остальную роту, которая счастливо ржет, используя эти мгновения, чтобы насладится небольшим шоу. Натуры более тонкие, испытав подобный удар по башке и психике, конечно, переживают. И потом, после отбоя, отрабатывая свои мгновения сна часами нарядов вне очереди, опять же, за счет ночного сна. А потом снова, недосыпая, на очередном вечернем просмотре свалившись в объятия Морфея… короче, колесо Сансары в армейском варианте.

А отключать мозги, как оказалось, полезно. Иначе можно перегреться, вырубиться, перегореть. И, потом, есть в этой функции – «стенд бай» – и своя прелесть. За тебя думают! Тебе ничего не надо планировать, твоя жизнь расписана на два года вперед. Три раза в день – завтрак, обед и ужин, раз в неделю – выходной, свободное время, письма из дому, можно в волейбол, к примеру, сбацать. И все незыблемо. Как писал один мой любимый автор Василий Звягинцев, «матросы должны быть твердо уверены, что если в 8-00 не будет поднят флаг, то в 8-01 наступит конец света». И ты становишься винтиком. Как-то это даже занимательно – плыть по течению.

Это уже потом, прослужив полгода, ты поймешь, как много свободного времени можно найти во время лишения свободы. Главное – не думать об этом. Зато очень быстро научишься ценить мгновения жизни. Понимаете? Мгновения!

И какое счастье было просто посидеть в казарме у окна ранней весной, когда тебя не гоняют по плацу, когда не заставляют ползать по-пластунски или преодолевать эту дурацкую полосу препятствий… а ты просто сидишь, щуришься на солнышко и ни о чем не думаешь. Просто дышишь.

Глава третья. Мужчина просыпается и засыпает

Когда в мае я закончил «учебку» и, получив звание сержанта, приехал в родную часть, мой организм все еще не отошел от тягот и лишений. С одной стороны, желудок уже привык к армейской диете и не страдал от обилия пищи. Не страдал он и от ее отсутствия – я мог довольствоваться малым. И, тем не менее, все равно желудок оставался главным моим мужским органом. А тот орган, который главный по умолчанию, в экстремальной ситуации себя ничем не выдавал. Прикидывался умершим. Хотя, как оказалось, мертвые тоже танцуют… Dead Can Dance! Была такая знаменитая группа на Западе.

То есть, иногда молодой мужской организм все же показывал, что ничто человеческое ему не чуждо. И по стойке «смирно» можно застывать не только телу, но и отдельным его частям.


Впрочем, если честно, таких подробностей сегодня я уже не помню. А вот что я помню – так это те случаи, когда мои сослуживцы демонстрировали свои стойкие – в буквальном смысле этого слова – привычки. То есть, те, которые касались женского пола. И еще как касались! Не просто касались – эти привычки входили, так сказать, в еженедельное расписание некоторых солдат и сержантов. Не просто входили, а…

Впрочем, расскажу подробнее.


Служил я во внутренних войсках, которые входили в систему МВД СССР. Нас еще называли краснопогонниками. Внутренние войска сегодня – это Национальная гвардия в Украине или Росгвардия в России. Одна из задач – охрана внешнего периметра колоний, где содержатся осужденные. Наш полк в Павлограде – это Северный Казахстан – охранял пять колоний: строгого, усиленного и общего режимов. Солдаты стояли на вышках с автоматами, кстати, с боевыми патронами, а сержанты были начальниками караула или помощниками начальников, если начкаром был офицер или прапорщик. Я почему так подробно описываю – не всегда на «зоне» во время службы происходили те безобразия, о которых я сейчас расскажу. Если начальником у нас был ротный или, к примеру, прапорщик – то служба шла, как говориться, строго по Уставу караульной службы. И никаких там послаблений. А вот если начальником был свой брат сержант…