- Ты же не хочешь, чтобы я злился? – Игриво спросил я, нависнув прямо над ней.

И, о даа, ее грудь действительно смотрелась великолепно в этом платье, но мысль о том, что и другие могут это оценить, злобно укусила за ребра.

- Ммм…

- Так порадуй меня. Покажи своему раздраженному мужу грудь и успокой.

- Это опять шантаж! – Тихонько воскликнула Стеша, но голос все равно дрогнул.

- Дааа… Или ты или я сам. Пока не увижу мои сисечки, ты отсюда не уйдешь.

- Все у тебя вечно к одному! – Она злобно сощурила глаза, но пуговицы на платье расстёгивать все же начала, сантиметр, за сантиметром оголяя белую кожу. Под формой виднелся лифчик, тот самый который я ей сам подарил и как не странно, но это только разозлило. Без него было бы лучше!

Остановившись в районе пупка, она вытянула руки по швам и, не прекращая зло сверкать своими глазищами, спросила:

- Так лучше?

- Не-е-ет.  – Я покачал головой и медленно сдвинул мешающуюся ткань в сторону, сглотнув слюну, которая угрожала как раз вытечь изо рта и потечь по ложбинке между грудок.

И все же, не смотря на все мое неравнодушие к Стеше, сухой поек меня доконал. Член угрожающе трещал по швам, обещая мне в скором времени рвануть и разлететься на лоскуты. Стешин минет был волшебен. Определенно. Ничего даже похожего я ни разу не испытывал, но я хотел ее. Хотел полностью усадить на себя, вторгнутся внутрь, ощутить, как она сжимается на моем члене, обещая удовольствие. Увидеть капельки пота на ее коже, попробовать ее на вкус вновь, но уже в тот самый момент пика выпить ее стон.

И видимо все это отразилось в моих глазах, так как малышка чуть поникла и умоляюще прошептала:

- Прошу, только не здесь.

- Домой? – Хрипя, сказал я, пытаясь вдохнуть как можно больше воздуха.

- Да. Поехали домой.

- Стешка.

- Мм? – Подняла на меня глаза, а в них тоска. Такая же зеленая, как и они сами.

- Да пошутил я. Не бойся. Прости, просто башню рвет от ревности. Только подумаю, что кто-то на тебя так же слюни пускает и зверею.

- Максим.

- Да?

- Поцелуй меня, пожалуйста.

- Пожалуйста? – Удивленно переспросил я, но Стеша согласно качнула головой. – Почему ты просишь? Если хочешь меня поцеловать, просто целуй.

- Нет, я хочу, чтобы ты меня поцеловал. Просто я… тогда… чувствую…

- Нууу?

- Что мне нравится, когда ты меня целуешь. – Все же не смогла выдавить из себя признание, и, вывернув слова наизнанку замолкла.

Я все и так понял, просто хотелось узнать докуда моя девочка может зайти. А все потому что, ей нравилось, когда ее хотят, нравилось ощущать себя желанной и притягательной. Ей хотелось чувствовать себя нужной.

Разве я мог отказать ей? Конечно, нет. Это бы убило меня самого, но сейчас я решил действовать иначе и, склонившись к ее лицу, пахнувшему сиренью и смущением, прижался к ее губам, мягко покусывая нежную кожу. Стешка сперва не отвечала, но с каждой секундой расслаблялась все больше и уже отвечала мне, неумело сплетая свой язык с моим. Она старалась. Покусывала мои губы и посасывала кончик языка так сладко, что я вспомнил о минете, и едва не застонал, представляя Стешку на коленках, в этом платье и с моим членов в сладких губках.

- Все, дома малыш. Или я сейчас лопну и обрызгаю тебя кишками. – Звучало крайне не романтично, и именно по этой причине, я выдавил именно эту фразу.

Чуть отодвинулась и облизнула распухшие губки, смущенно опуская глаза.

- Покуй свои сисечки и поехали домой. Хочу потискать тебя в постели.

- Ам… эмм…

- Что?

- Мне нельзя остаться? Понимаешь, - Начала она. – Свете я бы не помешала, мы с ней вроде поладили. И мне нравится, я уже многое узнала…

- На сегодня достаточно. – Строго ответил я, и Стеша вновь опустила глаза.

Как же ты не понимаешь, милая, что у меня грудная клетка лопнет от кипящего внутри дерьма, если я еще хоть раз увижу чей-то плотоядный взгляд в твою сторону?

- Давай, собирайся. У нас еще брачная ночь впереди. – Словно вспомнив об этом, Стеша рвано выдохнула и покрылась румянцем. Но я успел заметить, как она свела ноги, словно пытаясь снять напряжение.

Дааа, ты хочешь! Ты хочешь меня, крошка!

Обернувшись на стук, я охерел от наглости и сразу же ощутил незнакомое мне желание влепить женщине такую затрещину, чтобы аккуратная прическа рассыпалась в прах.

В дверях стояла Маринка. Не в привычной взгляду форме, а в неброском черном платьице, которое подчеркивало бесконечные ноги. Только вот  конкретно ее ноги меня совершенно не интересовали, а разочарованная и гаденькая улыбочка заставила насторожиться и прижать к себе Стешку. Как оказалось не зря.

- Не успела уволиться, вы уже другого менеджера трахаете, Максим Сергеевич. Неужели Светка так плохо сосет, что вы теперь по малолеткам тащитесь? Хотя плевать.

- Пошла вон!!! – Прорычал я, но Марина, словно назло заинтересованно заглянула в сторону, рассматривая смутившуюся до дрожи Стешу.

- Милочка, надеюсь, ты глубоко заглатываешь? Он любит в трахать в горло. На бананах потренируйся, а лучше на цукини. К аналу, советую на собственном опыте, заранее готовиться – порвет.

- А ты видимо не настолько глубоко глотала, раз уволилась.

Сказать что я охуел, ничего не сказать.

Я видел, как мою крошку трясет, но она гордо подняла голову и расправила плечи, пылая праведным гневом, судя по сверкающим глазам.

- Что?

- Что слышала. Пришла еще раз рот подставить? Так давай, я не против. С радостью посмотрю, как ты членом давиться будешь. – Жесткие, я бы даже сказал грубые, слова слетали с ее губ как само собой разумеющееся, и только в том момент я вспомнил, где выросла моя жена и в каких условиях взрослела. Наверняка, когда дома вечные пьянки и не такое можно услышать. – Ну? Чего встала? Давай, принимай рабочую позицию! Только уясни одно – ты просто дырка, а я жена. – И Стеша, издевательски выставив палец с кольцом, сложила все остальные и в этом жесте, без проблем читался посыл нахуй.

Марина хватала губами воздух, шлепая ими как рыба, выброшенная на берег, и втянув воздух, выскочила из кабинета, громко хлопнув дверью.


Глава 25


Домой ехали молча.

Стешка не стала переодеваться, только забрала свадебное платье и вновь свернула свои волосы в пучок на макушке. На вопросы отвечала, но делала это столь отстранено и безэмоционально, что хотелось взвыть. Да хоть бы нахер меня послала! Но она только робко улыбнулась Свете на прощание, а та в ответ махнула рукой с неожиданно добродушной улыбкой. Видимо и правда, поладили. Хотя чего удивительного? Моя Стешка хоть кому понравится.

Но конкретно сейчас она смотрела в окно и лениво переводила взгляд с одной светящейся вывески на другую.

- В магазин заедем? – Я бросил удочку, надеясь начать разговор.

- Вроде ничего не нужно. Курица, наверно уже промариновалась.  Еще блины есть.

- Может, ты мороженое хочешь?

- Нет, не хочу.

И тишина. Даже не повернулась.

Сжал пальцами руль и едва сдержался не продавить педаль газа.

Белые пальчики скромно лежали на коленях, и мне нестерпимо хотелось взять их в свою ладонь и сжать, до хруста, до боли, чтобы вывести ее из этого состояния. В который раз подумал о том, что лучше бы она меня матами обходила и может даже по роже съездила, но только вот не молчала так, словно я ей сердечко разбил. Злилась, кричала, но эта тишина просто сводила с ума.

Домой поднимались в той же тишине. Она послушно следовала за мной, не пытаясь отстать или уйти.

Быстро разулась и нырнула в спальню, взяв домашние вещи под мышку, и заперлась в ванной. Две минуты на подумать.

Бежать сейчас за цветами было бы глупо, особенно если вспомнить о том, что букет подаренный утром все так же валяется в раковине на кухне. Да и Стеша не та девушка, что за веник все грехи простит. Да вообще всякие подарки к этому относятся! Не продастся она!

Из ванной ни шороха, уже переодевшись в домашние штаны, я стоял перед дверью, словно мог увидеть сквозь дерево, как моя мышка, не отрываясь, смотрит в зеркало, оперевшись руками в стиральную машину. Но я не видел. Просто знал, что так оно и есть.

На секунду приложился лбом к прохладной поверхности и, вздохнув, пошел на кухню, честно вынимая курицу из холодильника и с жалостью посмотрев на заветренные овощи на противне. Стряхнул их один движением в мусорку и вытащил из холодильника картошку, забрасывая ее в раковину.

- Что ты делаешь?

- Чищу картошку. Та, что лежала, почернела. Ты ее режешь. – Не оборачиваясь, положил нож рядом с собой и вытянул доску с полки. Хотел, чтобы рядом стояла, под боком, и она повелась, разрезая первую чищеную картофелину на дольки.

- Добавишь паприки?

- А она у тебя есть?

- Не у тебя, а у нас. И вообще кухня вовеки вечные теперь твоя территория.

- Звучишь как сексист.

- Я звучу как мужик. Я добытчик, ты тыл. И чтобы я хорошо добывал, меня надо отлично кормить.

- И как ты раньше не помер от голода. – Ядовито протянула она, сдвигая ножом ломтики картошки в сторону.

Хоть какая-то реакция!

- На последнем издыхании жил.

- То есть теперь, с хорошим пропитанием, ты еще больше добывать станешь?

- Естественно. Это же очевидно!

- Вот и купишь паприки, добытчик. – Сверкнула глазами и сжала губы, вновь возвращаясь в свою ракушку отрешенности.