Кто я чтобы ее переубеждать?

Дверь скрипнула, и в коридоре послышались тяжелые шаги.

Один из тех типов стоял в проходе с безразличным выражением лица, и, столкнувшись с моим испуганным и замерзшим взглядом, поманил рукой:

- Ты. На выход.

- Что? Куда?! – Наташа неожиданно оживилась и бросилась в мою сторону.

Мужчина лишь одарил ее недобрым взглядом, и вернулся его ко мне:

- За мной.

Не видя смысла сопротивляться, я шагнула к двери, пытаясь побороть Наташину хватку, но она упала на колени и еще сильнее обхватила меня руками.

- Нееет! Нет! Не увозите ее!

Не было разговоров, препирательств, только громкое фырканье и один звонкий, оглушающий шлепок.

Девушка оказалась в другом углу комнаты, прижимая ладони к и без того покалеченному лицу, с ужасом взирая на нашего тюремщика.

- Еще одна выходка и я попорчу твое личико. Уродок там тоже любят. – Сжав мою руку, он с силой дернул ее на себя и повел к выходу из квартиры.

Я видела ее затравленный взгляд и дрожащие губы.

Как бы сильно она меня сейчас ненавидела, ей было страшно оставаться одной. Без единого шанса предотвратить неизбежное.

Меня достаточно грубо запихали в машину, только на этот раз не удосужились посадить в кресло, а заставили пригнуться и сжаться в районе пола.

- Лежи тихо или привезем тебя по кусочкам, поняла? – Я, кивнув, закрыла глаза и отвернулась, стараясь думать о хорошем. О таком хорошем, чтобы скинуть с плеч всю ту тяжесть, что сейчас камнем давила. Максим. Он был самым хорошим в моей жизни, и сердечко болезненно сжалась, боясь испытывать ту слепую надежду что испытывают смертники, перед казнью.

Авто быстро уносило меня черт знает куда от старого, дряхлого барака в котором осталась одна сломанная девушка с пустыми глазами.

***


Глава 31


Я выжимал педаль газа, не замечая светофоров и других машин. Если я сейчас сбил бы кого-то, даже не заметил бы, продолжая нестись вперед, заставляя машину буквально пролетать по разгоряченному за день асфальту. Солнце уже почти село, но прогретый воздух был сух и мешал делать полные глубокие вдохи. Или это моя злость и нетерпение? Черт бы его знал. Но это совершенно не то, чем была забита моя голова. Я считал секунды, вознося их в минуты бешеного ожидания. Мне было плевать на весь мир, особенно если рядом не было ее.

Откуда же взялась эта девочка, так подпортив все мои планы?

Я усмехнулся.

Все мои дальнейшие предположения о жизни казались бредом одинокого бобыля, который бесится с жиру. Нет, теперь я был уверен в том, что нужно езжать за бугор, но только Стеша все равно была эпицентром. Я плевать хотел на то, как придется уговаривать ее уехать. Она же такая трусишка! Но от фантазии о жене, в тонком платьице прогуливающейся вдоль лазурного края воды по песчаному берегу сладко затянуло в груди.  Счастливая, с широкой улыбкой, в соломенной шляпке. Самая красивая.

Даже «Соблазн» уже не мучал меня сомнениями. Продавать и сваливать. Если приспичит, откроем клуб и там, где-нибудь в Испании, или на Кипре.

Какая разница куда, главное с ней.

Не думал, что буду так за кого-то болеть. Все связи казались хлипкими, непрочными, способные разорваться даже от малейшего давления обстоятельств. Но от этой девушки рвало крышу, и я даже не мог представить себе, как я смогу просто исчезнуть из ее жизни, отпустить. Я же не мальчик с насекомыми парящими в животе, но только от одной мысли о ее зеленых глазищах в мозгах начинало булькать от чувства собственности и важности. Она иногда смотрела так… Так, будто ничего важнее в ее жизни не было. А собственно, почему бы и нет? Зная даже поверхностно биографию моей супруги можно было легко понять, что она не баловень судьбы, и била ее жизнь тем самым черствым пряником, которым кормить должна была.

Слишком многое хотелось для нее сделать. Отправить учиться, найти ей хобби, расслабить по возможности и научить жить, не считая копейки. Даа, бесит ее это вина и неловкость, стоит купить что-нибудь, что не помещалось в ее мизерный «бюджет». А я хотел, чтобы она радовалась, наслаждалась тем, что я ей даю, а не опускала неловкие взгляды в пол.

Но сейчас надо думать о том, как вытащить девочку из мерзких лап шестерок Воронцова.

Мое авто уже давно преодолело приделы города и сейчас неслось по проселочной дороге. Кир ехал следом, но было ясно, что парень, не смотря на опыт работы, волнуется. Не доводилось ему еще в таких спектаклях участвовать, я уже много лет вел честный бизнес и не втягивался ни в чьи разборки. А вот сегодня пришлось, только вот это уже мое личное дело.

Пыль от проселочной дороги поднималась в воздух, оставляя за спиной непроглядный, зудящий туман. Надеюсь, Кир довезет груз в целости и сохранности, но ехать медленнее я не мог. С ума сводила мысль о том, что Стеша, возможно, уже на месте обмена, и ждет меня. Ждет, я уверен. Моя маленькая. Увезу тебя на море, как только все закончиться и насильно буду утаскивать в теплую воду или на золотой песок, чтобы ты расслабилась и забыла весь этот пиздец.

Мышка моя.

Как и обговаривалось – место встречи голый пустырь. Поблизости ни одного населенного пункта, только дорога, ведущая на заброшенный завод, в котором много лет, кроме всяких сталкеров, ни души. Ехал прямо по голой земле, на которой нихера не растет, из-за этого самого завода, и вглядывался вдаль, где уже ожидала машина. Двое уродов лениво беседовали, облокотившись на капот, и так же лениво обернулись в мою сторону.

Уже тогда захотелось их всех перерубать на мелкий фарш, но заглушил машину и, сделав глубокий вдох, вышел навстречу.

- Вечер добрый, господа! – Треща костяшками пальцев, поприветствовал я, хотя это последнее чего хотелось. Отыскивать глазами Стешу в салоне не стал, боялся потерять последние плашки контроля, но это и не понадобилось уже через пару минут.

- И тебе не хварать. – Ответил один и, окинув меня оценивающим взглядом, спросил: - Где налик?

- Где девушка?

Типы хмыкнули одновременно.

Хули вы хмыкает? Ебальники треснут. Обещаю.

- В машине.

- Аналогично.  Давайте быстрее, некогда мне с вами рассусоливать.

- Деньги покажи.

- Сперва девушка. – Ответил так, чтобы стало понятно – шутить не буду, не обсуждается. Обмен только на моих условиях.

- Направо посмотри. – Сдался один и кивнул головой в сторону.

К трем кривых тополям, метрах в трёхстах выкатилась беха и остановилась. Водила остался на месте, пряча лицо за тонированным стеклом, а вот задняя дверь открылась и из салона выбрался один знакомый до боли урод… Да! Это тот, которому я в клубе прописал!

В желудке булькнуло довольство, обещая дать еще наслаждение, утаптывая соперника в грязь под ногами.

Он обвел глазами нашу компанию, и кивнул своим подельникам, ныряя в открытую дверь салона.

А вот и моя девочка.

В моей огромной футболке, в больших по размеру штанах, всклокоченная, но храбрая. Вон как голову держит прямо, не смотря на то, что ее силой вытягивают наружу. Вижу, как хочет пнуть своего охранника, но нахмурив бровки, обводит взглядом собравшихся.

Я даже на таком расстоянии теряю весь контроль, стоит ей на меня посмотреть. В ее глазищах взрываются миллиарды звезд, погружая меня на дно, вырывая душу и сердце. Надежда. Она бьет из нее ключом и лицо, бледное и серое, сразу же наливается цветом, укрывая яблочки на щеках румянцем. Вижу, как замирает грудь на вдохе, а губы даже против воли приоткрываются и растекаются в робкой улыбке.

Мой солнечный зайчик. Я тебе точно ребенка заделаю. Сейчас, только плохих дядек раскидаю, подожди малышка.

Ее невежливо толкают вперед, заставляя встать к ним спиной, и я чувствую, как зверею. Легкий толчок в ее плечо буквально вымораживает внутри все, и руку уроду хочется ломать по частям, чтобы проникся тварь, как трогать мою девочку.

- Где налик, Свободин? - Обращается ко мне встречающий, отвлекая от разглядывания Стешки.

- Сейчас будет. И налик, и варик. Рожи свои разверните.

Ребята оборачиваются синхронно, как двое из ларца, и я вижу, как вытягиваются их морды.


Глава 32


Сидя прижавшись лицом в сидение, я совершенно не представляла, куда меня везут. Была одна единственная светлая надежда, что все же к Максиму, а не прикопать где-нибудь в лесочке, не поставив даже деревянный крестик на свежевскопанном холмике.

Ехали долго, словно в другую часть города, и у меня все успело затечь и мелкой стеклянной крошкой рассыпаться по ногам, вынуждая ерзать и перекатываться с бока на бок. Когда сил уже не было, и я на свой страх и риск хотела поменять ноги, привлекая к себе лишнее внимание, транспорт остановился, и я замерла еще не подвижнее чем прежде.

- Они здесь?

- Ага. Вроде ровно пока все.

Не до конца понимая, что происходит, я хотела бы приподнять голову, но мой охранник открыл дверь и вышел, вытягивая меня за шкирку как котенка.

Голые ступни коснулись сухой, грубой земли, а сандалики остались в машине, благополучно слетев с моих затекших ног. Они гудели, и я даже не сразу ощутила, как больно впивается скомканная в сухие камни земля, в нежную кожу стоп.

Но какая разница? Ведь я увидела Максима.

Он стоял у своей машины, достаточно далеко, но так что я могла разглядеть мужчину с головы до ног.

Как же я рада! Сердце бешено мечется в груди, совершенно не соображая, что еще чуть-чуть, и я точно грохнусь в обморок, от переизбытка любви распирающей мою грудную клетку. Стало совершенно плевать на людей стоящих за спиной, тех, кто был рядом с ним, и все происходящее. Я так счастлива, что он здесь. Не бросил, не забыл, пришел и, судя по тому, как напряжены плечи и шея – никому не поздоровится.