Из размышлений меня вырвал неожиданный толчок. Сначала я подумала, что колесо попало в яму, но тут раздался крик возницы и звон клинков. Я тут же вскочила и вылетела из экипажа, но убежать не смогла — страшный удар обрушился мне на затылок. В глазах все потемнело…

Амадор

Отец часто говорил мне, что я сначала делаю, а только потом думаю о последствиях. Соглашусь, до Ренарда мне далеко, он любит все тщательно обдумать и взвесить, разобраться в причинах и просчитать все возможные последствия, а еще накрутить себя в процессе и наградить самого себя легкой формой паранойи. А у Леонарда с детства была чуйка на всякого рода неприятности, поэтому он всегда заблаговременно готовил пути отхода, чтобы, если что, моментально смыться. На их фоне я действительно выгляжу импульсивным и непредсказуемым мальчишкой без четкого плана действий. Так вот, порой умение что-либо предпринять без четкого плана действий жизненно необходимо. Как, например, сейчас решение надо было принимать стремительно, дабы не подписаться на государственную измену.

А началось все с письма Рена. Вроде он был самым спокойным и уравновешенным из нас троих, однако озадачить мог так, как нам с Лео и не снилось. Сейчас был как раз такой случай: Рен просил меня разузнать все, что можно, о некой девице (спасибо хоть благородной, их намного меньше, чем крестьянок), которая, судя по певучему акценту, была из Лангедока. Ну правильно, я там недалеко, всего-навсего на границе с Испанией, плевать, что на службе! И ладно бы конкретно указал, о ком именно узнавать, а у этой красавицы даже имя предположительное: Габриэлла. И что, спрашивается, делать, если данное предположение неверно? «В помощь» Рен догадался описать ее внешность, причем исходя из длиннющего абзаца, посвященного светло-рыжим длинным ароматным локонам, невероятно нежным огромным светлым глазам, тонким дугообразным черным бровям, чистой манящей молочно-белой коже и божественной соблазнительной женственной фигуре, я сделал два вывода: у брата к этой «возможно Габриэлле, точно из дворянского рода, скорее всего из Лангедока» червовый интерес и на этой почве он обрел красноречие в эпистолярном жанре.

Шутки шутками, а как сию особу мне разыскивать? Бросать службу, ехать в Лангедок и расспрашивать всех местных дворян и дворянчиков, не затесалось ли у них в родне некой девицы с… и дальше детальное описание внешности красотки. Смешно.

Я уж хотел было садиться писать ответ брату, намереваясь высказать ему все, что думаю о его просьбе, но тут в голову пришла неожиданная мысль. Точно! Не так давно к нашему гарнизону прибился мальчонка из младших сыновей южных дворян. То ли парнишку допекли в отчем доме, то ли дела его семьи были настолько плохи, что он предпочел наш гарнизон. Помню, я тогда еще сомневался, стоит ли брать невесть кого с улицы, но потом, увидев его, почему-то сразу согласился.

Росс был необыкновенным мальчишкой, волей-неволей притягивающим глаз. Наверное, ему было лет шестнадцать, а то и меньше — на его гладких, как у ребенка, щеках не было и намека на щетину. Он походил на очаровательного чертенка: маленький смуглый озорник, с горящими весельем большими теплыми карими глазами и растрепанными угольно-черными кудрями. Как же он смеялся! Живо, звонко, заразительно, так, что невозможно было не улыбнуться в ответ. Раньше я не выделял любимчиков из подчиненных, но вскоре после появления Росса привязался к парнишке и как-то непроизвольно каждый день стал искать его взглядом среди солдат и исподволь любоваться им во время тренировок со шпагой. Надо признать, пришел он к нам сущим неумехой в воинском деле, но учился быстро, так что любо дорого смотреть.

На ловца и зверь бежит: в дверь постучали, и, дождавшись разрешения войти, ко мне прошмыгнул чернокудрый парнишка, как всегда взъерошенный и улыбающийся.

— О, Росс! — оживился я, не дав ему и слова вымолвить. — У меня к тебе дело. Ты ведь родом из Лангедока?

— Совершенно верно, месье, — кивнул парнишка.

— Скажи, нет ли у ваших краях некой мадемуазель с такой внешностью, — и я в общих чертах набросал портрет искомой девицы, опуская и делая более нейтральными некоторые черты, описанные братом в письме и явно не предназначающиеся для посторонних.

На лице Росса отразилось удивление, смешанное с сомнением. Мальчик сосредоточенно хмурил брови и задумчиво растирал себе шею, не прикрытую распахнутым воротником. Я снова невольно засмотрелся на него. И что меня так привлекает в этом парнишке? Наверное, невероятно прекрасная юность, которая виделась во всем: в подростковой худобе, в по-детски маленьких руках и пальчиках, в тонкой шее без намека на кадык, в идеально чистом гладком лице, в не сломленном звонком голосе. Красивый, очень красивый ребенок.

— Месье, это описание подходит под внешность… одной моей дальней родственницы… кузины, — неуверенно отвечал Росс.

— А скажи-ка, как зовут твою кузину, — продолжал допрос я, а сам с сомнением думал, с чем связаны запинки парнишки. Может ли быть, что он неровно дышит к этой девушке, как и мой брат?

— Габриэлла, месье.

Да ну?! Невероятно, предположительное имя совпало. Нет, приеду — побью Ренарда. Это ж надо такие задачки задавать, что только счастливый случай решить и поможет!

— Месье, позвольте узнать, с какой целью вы интересуетесь моей кузиной? — между тем продолжал Росс, и выглядел при этом он настороженным.

— О, мальчик мой, неужели ты в неё влюблен? — попытался скрыть за смехом собственное зарождающееся плохое предчувствие.

— О нет, месье, исключительно братская любовь и участие, — качнул головой Росс.

— А есть о чем беспокоиться?

— В том-то и дело, что есть, месье, — вздохнул паренек. — Дела у нас идут из рук вон плохо, кредитор попался гнида, сам проценты поднимает без какого либо основания, вот, собирается, забрать дом и участок за долги. Пытались, конечно, договориться, но, видимо, не смогли. Я, честно говоря, и не тратил на такого, как маркиз де Труи времени. Все одно ясно, что не уступит и нас по миру пустит. Собственно, я и прибился к гарнизону, чтобы вы оценили мою службу и написали рекомендательное письмо, чтобы меня приняли в гвардейский полк.

— Значит, с нами оставаться не хочешь? — с легкой грустью спросил я. Конечно, все правильно, надо стремиться вверх по карьерной лестнице, в столицу. А у нас в гарнизоне какие перспективы? Это я от Парижа бегу, а Россу-то что на границе ловить?

— Теперь уже очень хочу, — лучезарно улыбнулся парнишка. — Но только если вы меня примете в кавалерию. Сам-то я готов здесь просто так, за крышу над головой и кусок хлеба жить и нести службу, только у меня еще кузины. Думал, жалованье накоплю на маленький домик.

— Ну, о кузине Габриэлле, скорее всего, позаботится мой брат Ренард. Видимо, она тоже решила заработать на дом службой, только не солдатом, а горничной. И, сдается мне, мой брат влюблен в нее.

Тут с той стороны двери послышался разговор на повышенных тонах. Кто-то явно с боем пробивался ко мне.

— О, месье! — спохватился Росс. — Я ж не сказал вам, зачем пришел: ее светлость герцогиня Савойская изволили прибыть несколько минут назад. Уверяют, что вы их ждете, чтобы провести вместе страстную ночь, а потом ехать к вашему брату для заключения официального брачного союза и приобретения права наследования, — мне показалось, или в голосе парнишки мелькнуло раздражение?

Вот тут то мне и пригодилось умение молниеносно принимать решение, не утруждая себя мыслями о том, что будет потом. Я вскочил из-за стола, опрокинув последний, и сиганул в окно, благо, обитал я на втором этаже форта. Приземлился я тоже удачно: на мешки с овсом и успел откатиться в сторону, чтобы на меня не упал Росс, почему-то спикировавший вслед за мной. Мы не сговариваясь рванули к конюшням, распахнули настежь ворота, запрыгнули прямо на неоседланных лошадей и вылетели из гарнизона, попутно чуть не перевернув карету герцогини Савойской.

Пока понукаемые нами лошади неслись во весь опор я успел обдумать, что бы получилось, не успей я смыться. Отказать герцогине в месте рядом о мной в постели — оскорбить взбалмошную склочную девицу и нарваться на её месть (еще обвинит меня в том, что грубо домогался и грязно совращал её, саму невинность!). Ублажить ее светлость — поставить под угрозу будущий союз Франции и Савойи (да Его Величество не просто голову с плеч снимет, а казнит с особой жестокостью!). Вот тебе и положительные стороны необдуманных поступков: лишняя минута «думанья» могла стоить мне головы.

— Месье, а куда мы направляемся? — вырвал меня из размышлений мой попутчик.

— Полно, Росс, зови меня Амадор. Не в гарнизоне я не твой капитан, поэтому можно по имени и на «ты». А направляемся мы… еще не решил куда. Кстати, ты зачем за мной увязался?

— А я сразу сообразил, что вы не горите желанием видеться с этой… дамой и что поспешите покинуть гарнизон, — хитро улыбнулся Росс. Надо же, как искусно слово «удрать» завуалировал, уважаю! — Так вот, я хотел ва предложить съездить к вашему брату. И вы повидаетесь, и я наконец с кузиной встречусь. А то уже более двух месяцев, как потеряли друг друга.

А идея-то неплоха. Самому жуть как любопытно, что за Габриэлла так вскружила голову нашему рассудительному Рену и действительно ли она такая красавица, как гласили восторженные строки письма. Конечно, вот так самовольно оставлять службу нехорошо. Ну да не беда! Напишу лейтенанту Горбе, он меня на несколько недель подменит. Скажем, я отлучился о личному поручению Его Величества. Что ж, Ренн ждет!

Глава 5

Леонард

Всегда подозревал, что закрытые католические монастыри в протестантских странах — это замаскированные пыточные и тюьрьмы. Только зайдя за тяжелую кованную ограду я понял, что не пожелал бы оказаться здесь даже заклятому врагу. Это было не святилище Бога, это было унылое серое место, которое так и дышало тоской и безысходностью. Молитвы, которые, возможно, звучали здесь, уверен, походили бы на замогильный бубнеш. Даже звон колокола, оглушительный в мертвой тишине, звучал как глас, предвещающий казнь невинно осужденного. Вообще никогда не страдал от чересчур буйного воображения, но сейчас яркие образы так и мелькали перед глазами, и я решил далеко не отходить от ворот. Ужасное место. За одно то, что католическому священнослужителю логично было назначить встречу в закрытом монашеском ордене соответствующей конфессии, можно было еще десяток раз проклясть личину архиепископа Тулузского, под которой приходилось скрываться. Но ничего, сегодня же я сяду на корабль и отплыву во Францию. Прятаться, конечно, еще придется, но, если дело выгорит, максимум через месяц Англия и Савойя заключат брачный союз и можно будет смело возвращаться к обычной жизни. Король, конечно, будет не в восторге, что теперь придется любой ценой поддерживать ир с англичанами, но что ж теперь делать? Позлится кузен и угомонится. Может, за ум возьмется и додумается, что если имеешь двух могущественных врагов, то с одним надо на время объединиться, пока они не смогли объединиться против тебя. Представляю, что бы было с Францией, если бы Англия и Испания заключили союз, а так бы давно и случилось, не будь первая — протестанткой, а вторая — ярой католичкой…