Я провожу предварительную оценку и не нахожу причин сомневаться в его неврологическом статусе. Слава Богу.

- Детка, я сделаю тебе инъекцию морфия в бедро.

Он даже не вздрагивает, когда игла пронзает его кожу и входит в мышцу.

- Надеюсь, ты пойдешь со мной домой, чтобы помочь ему подняться по лестнице в спальню.

- Конечно. Тебе нужно пойти вперед, чтобы подготовить комнату?

- Нет. Я превратила нашу спальню в импровизированный процедурный кабинет, когда ходила домой за морфием.

- Хороший ход.

Джейми много стонет во время пересадки в машину и в первой половине поездки. Он успокаивается на последнем отрезке пути, поэтому я кладу руку ему на грудь, чтобы следить за его дыханием и пульсом, пока мы не добираемся до дома. Кровать расстелена и готова принять Джейми. Я понятия не имела, чего ожидать, поэтому приготовилась к худшему. Ожидания оправданы.

Син со Стерлингом запыхались, когда вместе с Джейми добрались до верха лестницы.

- Этот ублюдок тяжелее, чем кажется.

- Вероятно, он  тяжелее, потому что его тело не в тонусе. Он всего лишь мертвый груз.

Он камнем падает на кровать.

- Думаю, морфий действует.

- Спасибо, что принесли его сюда. Ему было бы не очень удобно на одной из коек в процедурном кабинете.

- Нет проблем. Мама осталась с детьми?

- Да.

Син обнимает Блю, но смотрит на меня.

- Я хочу, чтобы ты знала, что это был ад для меня, но все кончено.

Всё кончено.

- Это единственная хорошая новость, - Син целует Блю в макушку. - Это была долгая ночь. Я буду спать на диване, если понадоблюсь.

Я смотрю на избитое тело Джейми, и все, что я хочу сделать, это сорваться и заплакать, но это не поможет ему.

- Ты поможешь мне снять с него одежду,чтобы я могла помыть его?

- Все, что нужно.

Я разрезаю его рубашку, а затем брюки, но оставляю трусы. Блю здесь.

- Я поставила тазик рядом с раковиной в ванной. Наполни его теплой мыльной водой и принеси мне. И мочалку?

- Да.

Джейми грязный. Весь в крови с головы до ног. Я так злюсь, когда вижу его в таком состоянии. Как? Как они могли так поступить с одним из своих? Это бесчеловечно. Закончив срезать с него одежду, я омываю каждый дюйм его обнаженного тела. Он в худшем состоянии, чем я себе представляла - бесчисленные порезы, синяки и ссадины.

Он громко стонет, когда я мою ему правый бок.

- Вот так вел себя, Син, когда я его мыла. У него были сломаны ребра, и, держу пари, у Джейми тоже.

- Мне нужно наложить шину, чтобы ему не было так неудобно.

Блю пристально смотрит на плечо Джейми.

- Плечо Сина было вывихнуто. Может проверишь.

- Я собираюсь сделать тщательный осмотр.

Я уже вижу пару рваных ран, которые можно зашить одним или двумя швами.

- Мак?

- Я здесь.

- Наша малышка...похожа на тебя. У нее твои...черные волосы.

Либо морфий вызывает у него галлюцинации, либо он спит. Я не уверена, что именно.

- У нас нет ребенка.

- Наш сын похож на меня, но у него твои прекрасные зеленые глаза.

Я смотрю на Блю и улыбаюсь.

- У нас только двое детей?

- Нет. Четыре.

- О, держу пари, мы очень заняты.

- Детское тесто...в твоей миске. Булочки...в духовке.

Я смеюсь и смотрю на Блю, пожимая плечами.

- Наркотики. Они заставляют людей говорить чушь.

Чтобы искупать Джейми и провести полную оценку, требуется несколько часов. Я совершенно измучена, когда переодеваюсь и наконец забираюсь в постель рядом с ним.

Он спит. Дыхание у него глубокое и ровное.

- Я люблю тебя, док. Не хватает слов, чтобы отблагодарить тебя за этот...этот акт любви.

Я с трудом могу произнести слова, потому что рыдания угрожают поглотить меня.

- Никто и никогда не проявлял такой бескорыстной любви, и в результате я борюсь с чувством вины.

Я никогда не усомнюсь в любви этого человека. Никогда.

- Я сделаю так, что ты никогда не пожалеешь о том, что прошел через ад ради меня, - я поднимаю его руку и целую. - Ты видишь меня насквозь.


Глава 17

Джейми Брекенридж


У меня болит всё тело. Даже ресницы болят, когда я пытаюсь открыть глаза. Мои веки распухли, а зрение затуманилось. Я надеюсь, что это побочные эффекты от отека и наркотиков, а не то, что происходит с моими зрительными нервами. Я переворачиваюсь, и мой мозг немедленно начинает пульсировать. Отскок боли от наркотика. Ненавижу это дерьмо. Я смотрю на свое окружение сквозь узкие щелочки распухших век. Я дома. Спасибо, блядь. Нет другого места, где я хотел бы быть прямо сейчас. Солнце, похоже, садится. Должно быть, уже поздно, а это значит, что я проспал большую часть дня. Ничего удивительного. Уверен, Эллисон регулярно давала мне морфий.

Она спит рядом со мной. Моя прекрасная Мак. Уверен, что и для нее это была долгая ночь. Она лежит на спине, закинув руки за голову. Ее майка задралась, обнажая голый живот, и я не могу удержаться, чтобы не дотронуться до него. Я кладу ладонь на ее плоский живот и представляю, как он будет выглядеть через несколько месяцев, если внутри нее будет расти часть меня.

- Тебя будут любить. Я всегда буду делать все возможное, чтобы ты был в безопасности.  Ты и твоя мама.

Эллисон шевелится, и я кладу руку ей на щеку.

- Мак.

Ее глаза распахиваются, и она поворачивается ко мне. Она протягивает руку, чтобы коснуться моего лица, и это странное ощущение. Так будто оно жирное и онемевшее.

- Рада видеть тебя в стране живых.

- Мне очень приятно проснуться и обнаружить, что ты рядом со мной.

Нет более прекрасного зрелища. Ее рука находит мою.

- Тебе очень больно?

Всю ночь напролет я был боксерской грушей. Боль - мой единственный вариант на данный момент, но я не скажу ей.

- Морфий помогает.

Это не ложь. Уверен, без него мне было бы гораздо хуже.

- Тогда я буду продолжать.

- Спасибо.

- Тебе нужно опорожнять свой мочевой пузырь.

- Такой романтический разговор с моей девушкой.

Я смеюсь, а потом гримасничаю, потому что это чертовски больно.

- Ммм, - стону я.

- Конечно, не романтично, но необходимо. Я не могу допустить, чтобы у тебя была эмболия.

- Точно.

Мы зашли слишком далеко для такого рода осложнений.

- Мне нужна твоя помощь, детка.

- Ты прошел через ад и вернулся за мной. Я сделаю все, что тебе нужно. Что угодно.

Эллисон встает с кровати и подходит ко мне.

- Не торопись. Никакой резкой смены позиции.

Даже если бы я попытался, то не смог бы пошевелиться.

- Ты не добьешься от меня возражений.

Я использую Эллисон для поддержки, когда встаю с кровати, а затем на полпути в ванную.

- Думаю, дальше я справлюсь.

- Может, и так, но ты забываешь, что я знаю, сколько морфия ты принял. Я не доверяю ни твоим суждениям, ни твоим ногам.

Я помню, каково это было для Сина.

- Ты же знаешь, что я буду мочиться кровью.

- Я была бы шокирована, если бы этого не было.

Моя девочка не слабонервная, и это определенно то, что мне в ней нравится. Эллисон помогает мне вернуться в постель, когда я заканчиваю, и кладет мне за спину не менее шести подушек.

- Хочешь что-нибудь съесть?

- У меня нет особого аппетита.

- Может суп? Бульон?

- Я попробую...ради тебя.

Она останавливается в дверях и оборачивается, чтобы посмотреть на меня.

- Я люблю тебя, Джеймс Коналл Брекенридж.

- Я люблю тебя, Эллисон Брук Макаллистер, которая скоро станет Брекенридж.

***

Прошла неделя. Я быстро поправился, благодаря квалифицированному медицинскому уходу моей девочки, и теперь пришло время для ее посвящения в Братство. Она станет одной из нас. Церемония состоится у Тана и Изабель. Син и Митч выступят в качестве свидетелей, а затем в "Дункане" состоится грандиозная вечеринка с виски. Ничего особенного, поскольку наша свадьба состоится через несколько недель. Восемнадцать дней, если быть точным. Но кто считает? Эллисон готовилась целую вечность. Я слышал бесчисленное количество баллончиков с аэрозолем. Не может быть, чтобы она не использовала все, что есть в ванной.

Я стою в дверях и смотрю на часы.

- Мы опоздаем, если не выедем в ближайшее время.

- Я почти закончила.

Я это уже слышал. Клянусь, она выглядит так же, как и двадцать минут назад, когда я стоял здесь и постукивал по часам.

- Ты прекрасно выглядишь.

Она приглаживает рукой волосы на затылке.

- Тебе не кажется, что я слишком кудрявая?

- Нет.

- Пушистые?

- Нет. Все прекрасно. Ты - само совершенство.

Она поворачивается и поправляет платье.

- Я действительно хорошо выгляжу для церемонии посвящения и вечеринки у Дункана?

Ее платье спущено с одного плеча, черное и обтягивающее. Сексуально. Ее волосы собраны на затылке и украшены цветами. О, Мак и ее пристрастие к моде.

- От тебя захватывает дух.

Она улыбается.

- Помнишь, ты говорил мне, что от твоей жены будет захватывать дух?

Я хорошо помню тот день. Когда Эллисон попросила меня описать качества моей жены, я мог думать только о ней. С тоской желая, чтобы это была она, но в тот момент думать об этом было невозможно.

- Я помню. И я верю, что ты обладаешь всеми качествами, которые я говорил тебе.

Эллисон - это все, что я когда-либо хотел в паре.

- Не могу дождаться, когда стану твоей женой.

- Скоро.

Тест на беременность еще раньше. Я взволнован, волнуюсь и боюсь узнать вердикт.

- Думаю, я готова идти.

Я в сотый раз похлопываю себя по груди над внутренним карманом пиджака, чтобы убедиться, что черная бархатная коробочка все еще там.

- Давай, Мак. Давай сделаем тебя одной из нас.

Меня переполняет адреналин, когда все встают на свои места для церемонии посвящения Эллисон, но мурашки бегут по спине, когда Тан начинает говорить.