— Разве Чарли Ревлон не купил имя Норелла для использования в косметике? Припоминаю, Бекки говорила мне, что Норелл был первым в Америке модельером, принявшим участие в создании духов. Я дразнил ее из-за того, что она до сих пор любит ими душиться, но она, должно быть, одна из немногих, поскольку сейчас они исчезли из продажи.

Луиза с восхищением посмотрела на него. Норрис по-прежнему удивлял ее широтой своих познаний.

— Ты прав. Ревлон проявил большую находчивость, выпустив то, что он называл первым американским дизайнерским ароматом. У Бекки превосходный вкус, «Норелл» — хорошие духи, но даже когда был жив Ревлон, он никогда не вкладывал каких-то особенных средств в это направление.

Норрис засмеялся.

— Потому, что на них не стояло его собственное имя. И только когда он решил использовать свое собственное имя, он потратил нужное количество баксов на создание «Чарли 1». «Ревлону», несомненно, повезло с этим ароматом.

Луиза покачала головой.

— Не повезло, Норрис. Ревлон никогда не упускал ни единого шанса. Он увидел, что мы не замечаем или, скорее, не обращаем должного внимания на предпосылки для революции в производстве духов, основу для его фантастического расширения, на то, от чего, как говорит Кик, «все балдеют».

Они с Норрисом переглянулись. Оба подумали об одном и том же.

— Может, мне попросить его… — начала она.

— Давай позовем его, — почти одновременно с ней сказал он.

Месяц назад Кик начал работать по ознакомительной программе, рассчитанной на год и составленной таким образом, чтобы за это время он смог узнать о деятельности каждого отделения компании. Следующий год по плану он должен был провести, знакомясь с иностранными филиалами «Луизы Тауэрс».

— Попросите Кика Тауэрса зайти через несколько минут. Думаю, он в отделе конъюнктуры у Талбота.

Слава Богу, внешне он не похож на Тауэрсов, не похож на Бенедикта и, еще раз слава Богу, ничем не напоминает Чарльза, подумала Луиза, когда, вежливо постучав, Кик широкими шагами уверенно вошел в ее кабинет. И только темно-голубые глаза Сьюзен, украшавшие его лицо с мелкими чертами, напоминали Луизе о прошлом. Этого слишком мало, чтобы взволновать ее.

— Привет, Кик, как дела?

— Прекрасно, сэр, просто прекрасно. — Кик ослепительно улыбнулся Норрису, почувствовав, что именно этого от него ожидают. Он чувствовал себя совершенно непринужденно с первого момента появления в кабинете.

— Ты знаешь, чьи это работы? Тебе знакомо имя? — Норрис указал на стенд.

— Конечно, сэр. Это Дестина. Фиона без ума от его вещей. Он создает коллекцию в Париже для… — Кик замялся на секунду, — …по-моему, для «Ланвена», но я могу точно узнать у ребятишек.

Луиза знала, что Кик всегда называл компанию друзей Фионы «ребятишками», хотя некоторые из них были его ровесниками или даже старше. Поскольку они с Фионой теперь жили в отдельной квартире, Луиза мало знала об их жизни за пределами офиса.

— Кто-нибудь из «ребятишек», как ты их зовешь, любит покупать духи? — спросила Луиза, а затем небрежно добавила: — Чем душатся твои подружки?

Поскольку Кик явно удивился, Норрис вставил:

— Небольшое исследование потребительского рынка, Кик. Внутренние источники информации, которые часто оказываются весьма полезными. Со временем ты привыкнешь.

— Ну да, конечно, им нравится всякая дрянь. — Он выглядел смущенным.

Норрис снова подбодрил его.

— Не волнуйся, если они отдают предпочтение конкурирующей фирме. Именно это мы и хотим выяснить.

— Ну, они покупают духи у «Хальстона», но, возможно, потому, что им нравятся их тряпки. Сам я не выношу этот запах.

— Им нравится мускус?

— Да-а, откуда вы знаете? Пенни Дэвидсон — она вечно находит какие-то местечки в провинции, где готовят всякие особые эфирные масла. Я бы сказал, что девочки определенно предпочитают мускус.

— Почему, как ты считаешь?

— Ну, наверное, он… земной, сексуальный. Пенни рассказывала мне какую-то неправдоподобную историю, что его добывают из половых желез мускусного оленя, но мне кажется, это то, во что людям хочется верить.

— А упаковка?

Кик явно смутился.

— Не понимаю, что вы…

— Как Они продаются? Под фабричной маркой? С этикеткой? В розлив?

— А, да, понимаю. Ну, компания Пенни в основном покупает такие маленькие коричневые медицинские пузырьки, куда можно налить еще раз, но я видел духи с этикеткой «Мускус», — гордо объявил он.

— Надо полагать, — сухо сказал Норрис. — Доход от продажи «Мускусного масла Джована» составляет около пятидесяти миллионов долларов ежегодно, и оно продается в пятидесяти странах.

Кик, пораженный, резко присвистнул.

— Как ты думаешь, твои сверстники заинтересовались бы ароматом от кого-нибудь вроде Дестины? — Луиза намеренно задала вопрос как бы между прочим, расхаживая вдоль стенда, повернувшись к Кику спиной, словно ее совершенно не интересовал ответ. — Или ваша команда предпочла бы имя какого-то другого дизайнера?

— Кэлвин Клейн, да, Ральф Лорен, однако он уже продает запахи.

— Аромат, духи, парфюмерия, Кик, — мягко поправил его Норрис. — Не забывай, каким бизнесом ты теперь занимаешься. Никаких шуток в ущерб себе. Я даже не хочу слышать, как ты неверно цитируешь кого-то, так что привыкай пользоваться профессиональной терминологией.

Кик выглядел удрученным, но промолчал.

— Так как насчет аромата Дестины? — повторила вопрос Луиза.

— Не знаю, — сказал Кик. — Думаю, нет, я хочу сказать, что не вижу причин, почему бы и нет. Прошлой осенью все носили его фасоны под мотоциклиста. Почему бы не сделать зап… аромат в том же духе? — Он оглядывался по сторонам, словно искал пути бегства из элегантно отделанного кабинета.

Луиза сжалилась над ним.

— Ладно, Кик. Спасибо за помощь.

Когда он ушел, Норрис сказал:

— Не думаю, что круг общения Кика и Фионы достаточно репрезентативен, даже среди лучших клиентов «Луизы Тауэрс». Однако он определенно дал этому Дестине самые высокие оценки. Полагаю, нам следует пригласить его и посмотреть, с чем нам придется иметь дело, если мы согласимся оказать ему поддержку в создании коллекции и, конечно, получить право на использование его имени в названии косметики и духов. Говоришь, он отверг предложение «Арден»?

— Да, по-видимому, там поставили слишком много условий, слишком много «ограничений его артистического таланта» и, — Луиза попробовала закатить глаза, подражая Бенедикту, который использовал этот трюк с большим успехом, — самое главное, он не мог вынести большого босса, перед которым должен был отчитываться, человека, контролировавшего его бюджет в «Лилли». Видимо, его пригласили в главный офис, что в Индианаполисе, и после официальной встречи он обнаружил, что жена начальника устраивает в его честь вечер с вином и сыром вокруг бассейна с подогревом, который они только что построили для развлечений в собственной гостиной! Этого его чувствительная душа вынести уже не могла.

Она засмеялась точно так же, как и тогда, когда Дестина рассказывал ей историю со множеством колких замечаний. Норрис не смеялся.

— Я знаю, что у тебя на уме, Луиза. — Он тяжело сел, глядя на нее через мраморный письменный стол. — Я считаю, что идея интересная, и, конечно, мы обязательно должны ее использовать. Я также согласен с тобой, что нет причин, почему бы нам не расширить поле нашей деятельности, как поступила компания «Арден» много лет назад. Мы сейчас находимся в лучшем положении, нежели они были тогда; мы уже завоевали крепкие позиции в Нью-Йорке, Вашингтоне и Лос-Анджелесе, так что можем позволить себе включить в сферу наших интересов небольшой бизнес в области моды и аксессуаров. Все это прекрасно, как и создание нового аромата с именем дизайнера, или даже коллекции ароматов, но, — он наклонился вперед, ухватившись рукой за край стола, — я не хочу ошибиться в выборе дизайнера. Как ты знаешь, начиная со следующего года я начну постепенно отходить от дел вплоть до окончательной отставки в 1985 году.

Луиза закрыла глаза.

— О, пожалуйста, Норрис, давай не будем думать об этом сейчас.

Он тихо стукнул рукой по столу.

— Луиза, это не является для тебя неожиданностью, но, возвращаясь к Дестине, я не хочу, чтобы мы сажали себе на шею примадонну, какой бы талантливой она ни была. Вот все, что я намеревался сказать, но давай пригласим его и посмотрим, сколько нам это будет стоить и какую взаимную выгоду мы сможем извлечь.


Два месяца спустя Дестина позвонил Луизе, чтобы поделиться свежими слухами. До этого он не звонил в течение нескольких дней, хотя его адвокаты и адвокаты, представлявшие интересы «Луизы Тауэрс», пока не пришли ни к какому соглашению.

— Истинная правда, Луиза, — выдохнул он в трубку. — «Шанель» только что подписала контракт с Карлом Лагерфельдом на создание новой коллекции. Умные ребята, он становится крупной фигурой! Компания «Арден» не теряла времени, ни одной лишней секунды, планируя выпуск новых духов Лагерфельда. Мы не должны опаздывать на поезд, знаете ли. Если я не смогу договориться в ближайшее время с вашей компанией, я решил не-о-хот-но, e'est la vie, что мне надо вернуться в Париж, с грустью сказав вам au revoir.

Луиза не была обескуражена его — в этом она не сомневалась — бравадой. Она полностью соглашалась с мнением Норриса и адвокатов «Луизы Тауэрс», что Дестина предъявляет слишком высокие требования. В ответ на его тираду она холодно сказала:

— Я бы удивилась, если бы «Шанель» подписала контракт с кем-то, у кого уже есть обязательства перед другой косметической фирмой. А кроме того, имя живет только благодаря успеху духов «Шанель».

«Touche»[6], — подумала она.