— Спасибо! Тогда до завтра!

Он проводил её до дома, вернулся в гостиницу и долго не мог успокоиться. Вроде для радости нет причин, но почему-то раздражение ушло, злоба рассеялась. Может, это выход? Вместо того, чтобы соблазнять Дарси, он станет защищать её интересы. Сугубо в корыстных целях, конечно, ведь его забота о Дарси впечатлит Архипова, обязательно впечатлит.

За этим стоит только корысть.

А если не корысть, то…

Зачем мучиться вопросами, если ответов не предвидится?

* * *

Дарси волновалась так сильно, что даже пританцовывала. Стоящий рядом Архипов, бледный после больницы, укоризненно поглядывал на Демьяна. То ли винил в происходящем, то ли призывал успокоить Дарси. Он объявил, что полностью здоров и что приступ был проявлением стресса. Однако Демьян был убеждён, что даже после инфаркта Архипов примчался бы в «Тихие рябины», чтобы не оставлять Дарси наедине с матерью.

У въезда на территорию санатория ожидал эскорт, их проводили к частному входу, защищённому от любопытных глаз. Считается, что Тамара погибла, у неё новые документы, но заведующая и медперсонал знают правду. Интересно, сколько платят за такую секретность?

Лифт доставил их на третий этаж, где ждала заведующая.

— Рада вас видеть, Максим Николаевич! Вам сначала отчёт, как всегда?

Архипов позвал Дарси с собой, но она отказалась. Ей не до заведующей, надо прийти в себя перед встречей с матерью. Архипов ушёл, но сначала убедился, что дочь устроилась в комнате отдыха и не собирается бежать туда, куда ей без папочки вход закрыт.

Дарси распластала ладони на подоконнике и коснулась лбом стекла.

— Это самый важный день моей жизни, а я, кажется, сейчас упаду в обморок, — прошептала с досадой. — Дурацкое женское тело!

Демьян подошёл ближе, на всякий случай.

— Разве мужчины не падают в обморок?

— Ты мужчина, сам себе и ответь! — Дарси глубоко дышала, ресницы полуприкрытых глаз дрожали.

— Если ты упадёшь в обморок, я тебя поймаю. А вот если упаду я…

— То погребёшь меня под собой!

— Многие женщины согласились бы на такую смерть! — Демьян пытался отвлечь Дарси, но она не улыбнулась.

Обернувшись, посмотрела на него блестящими от волнения глазами.

— Если ты упадёшь, я тебя поймаю, чего бы мне это ни стоило. Обещаю!

Демьян сглотнул, в горле жгло. Хотелось заставить Дарси забрать эти слова обратно, не обещать ему ничего хорошего, ни слова.

Он обнял её за плечи.

— Сядь в кресло!

— Нет!

— Тогда хоть голову наклони. И прекрати пыхтеть! Задержи дыхание, и тебе станет легче.

— Ты хочешь, чтобы я перестала дышать? — на её губах расцвела крохотная улыбка.

— Не скрою, иногда возникает такое желание.

Дарси послушно задержала дыхание. Бледная, взволнованная, на верхней губе выступили капли пота. Демьян притянул её к себе, и она неохотно отняла ладони от подоконника и позволила усадить себя в кресло.

Секунд через тридцать спросила:

— Уже можно дышать?

— Мне нравится, когда ты тихая. Можешь не дышать до завтра?

Дарси не улыбнулась. Сжав руку Демьяна, она взволнованно прошептала:

— Я люблю папу. Очень люблю, понимаешь?

В том, что далее последует сложное откровение, сомнений не было, поэтому Демьян попытался разрядить обстановку.

— Какого папу? Только не говори, что твоего…

— Не смейся! С ним сложно, но…

Демьян присел перед ней на корточки.

— Давай, выкладывай, что там у тебя с любовью к отцу!

— Есть ещё одна причина, по которой я попросила тебя приехать. Папа… я его люблю…

— Но… — помог Демьян.

— Он обладает невероятным даром убеждения, отчасти поэтому он так успешен в бизнесе. Бывает, я уверена в чём-то, а он скажет пару фраз, и я меняю мнение. Потом силюсь вспомнить, как это случилось, и не могу. Он…

— …манипулирует тобой.

Дарси наклонилась вперёд и ткнулась носом в рубашку Демьяна. Её слова оставляли жаркий влажный след на его груди.

— Да.

— Манипулировать теми, кто тебя любит, очень легко. — «Но очень гадко», — хотел добавить Демьян, но сдержался.

— Отец желает мне добра и никогда бы нарочно не стал…

— Шшш… — Он погладил Дарси по спине. — Это же я, помнишь? Мне всё равно, и я никого не осуждаю. — Ложь осела на языке кристаллами соли.

— Бизнес сделал папу таким, поэтому я стараюсь не обижаться и посмеиваюсь над этим. Однако сейчас я не могу этого допустить. Папа не хочет, чтобы я привязалась к маме и шла против её воли, но я с этим не согласна. Поэтому ты мне нужен. Ты заметишь, если он станет…

— …манипулировать тобой. Да, замечу.

— И ты… не позволишь ему?

В её глазах серебрились слёзы.

— Не позволю!

Трудно казаться равнодушным, когда в твоём голосе, в горле, во всём твоём существе прорезается металл. Твоё тело превращается в щит между чужой вроде бы женщиной и остальным миром.

— Спасибо! Кирилл бы согласился с папой, а тебе всё равно, и ты скажешь правду, всё как есть. Поэтому я позвала тебя, а не Кирилла. Иногда человеку нужна не любовь, а правда.

Демьян прикусил на языке злые слова, растёр ладони Дарси между своими и сказал:

— Помни главное: побеждает не самый сильный, а самый спокойный. Если будут проблемы, дай мне знак. Вопросы есть?

— Нет, сэр! Будет сделано, сэр! — улыбаясь, Дарси козырнула ему. — Скоро мы с тобой снова поругаемся, поэтому скажу сейчас: ты вовсе не эгоист. Когда узнаёшь тебя ближе, в тебе открывается неожиданная глубина…

— Э, нет! — Демьян вскочил на ноги, опрокинув кофейный столик. — Оставим мою глубину до вскрытия! В этой истории я негодяй. Это было известно с самого начала, и ничего не изменилось. Не обманывайся! Я здесь исключительно для того, чтобы… чтобы…

Демьян огляделся в поисках подсказки.

— Для чего? — Дарси поднялась следом. Порозовевшая, успокоившаяся, она больше не походила на привидение.

— Бизнес-деньги-корысть… о! Пойдём, твой отец только что вышел от заведующей!

Дарси направилась к отцу уверенными шагами и с улыбкой. Её волнение выдавали только взгляды, которые она украдкой бросала на Демьяна. Убедившись, что он рядом, она успокаивалась.

— Дальше мы пойдём вдвоём! — Архипов обнял дочь за плечи.

— Нет! Это семейное дело, а Демьян почти семья, — возразила Дарси.

Архипов удивился, посмотрел на Демьяна с невольным уважением. В ответ тот лихо заломил бровь. Дескать, знай нас, соблазнителей! Аж смешно стало, потому что если не смеяться, то что остаётся?

Так и пошли странной троицей к палате Тамары. Вернее, к целой двухкомнатной квартире с ванной. Лицо Дарси осунулось, напряглось. Демьян сжал её ледяную руку.

Дверь открыла невысокая смуглая девушка, засиявшая улыбкой при виде Архипова. Они обнялись, как давние друзья.

— Ильдико, знакомься, это… моя семья!

— Ой, а я знаю вас по фотографиям! Вы Дарси! — теребя косу, девушка шагнула вперёд. Дарси попыталась высвободить руку для рукопожатия, но Демьян не позволил. Сдавил её ладонь так сильно, что Дарси поморщилась.

— А это ваш молодой человек? — Ильдико повернулась к Демьяну. Дарси попыталась возразить, но он сжал её руку ещё сильнее. Потому что знал, что это будет ей нужно. Потому что уже видел то, чего не видела она. Тамару.

Больничная кровать с приподнятым изголовьем повёрнута так, чтобы Тамара смотрела в окно, хотя её безучастный взгляд уже не воспринимает реальность. Даже через плотный свитер можно увидеть каждое ребро. Худое лицо, глаза без блеска, почти седые волосы, а ведь ей нет и пятидесяти. Она непохожа на Дарси. Она непохожа на себя.

И она не знает, что к ней пришли.

Демьян перевёл взгляд на Архипова, и увиденное потрясло его. Окружающие мешали Архипову, несомненно мешали, потому что иначе он бросился бы к Тамаре, обнял, дышал бы ею. Три метра между ними доводили его до агонии.

— А я медсестра, ухаживаю за вашей мамой уже пять лет! — продолжала чирикать Ильдико, и Демьяну захотелось выгнать её, вышвырнуть, потому что она отравляла святость момента, его необыкновенную насыщенность.

Дарси шагнула вперёд и наконец увидела мать. Отец предупредил её о состоянии Тамары, но, когда речь идёт о родном человеке, слова пусты, а язык беден. Ахнув, Дарси тяжело привалилась к Демьяну. Он удержал её и погладил по плечу, сочувствуя.

Однако когда она повернулась к нему, в её глазах был отнюдь не ужас.

— Я похожа на маму, правда? — она говорила с чистым восторгом.

Демьян посмотрел на измождённое высохшее тело, на восковую маску лица, потом закрыл глаза и вспомнил паспортную фотографию Тамары.

— Да. У тебя её глаза и…

Слова «овал лица» они сказали вместе.

Взгляд Дарси светился благодарностью. За то, что Демьян не ужаснулся вслух. За то, что увидел прошлую Тамару в этой тени человека.

— Мамочка!

Дрожащий голос дочери привёл Архипова в чувство. Он присел на стул, робко, на самый краешек, будто был нежданным гостем в чужом доме.

Опустив перила кровати, Дарси наклонилась и поцеловала руку матери. Погладила её тыльную сторону до локтя.

— Извини, мам, я плачу от радости! — Дарси вытерла слёзы и попыталась поймать взгляд Тамары, но та отрешённо смотрела в окно. Или не смотрела, а просто лежала с повёрнутой головой. — Мама не знает, кто я?

Ильдико повернулась к Архипову, и тот отрицательно покачал головой.

Дарси вздохнула и снова погладила руку матери, в этот раз ладонь. Пальцы Тамары сжались, не отпуская.

— Смотрите! Мама пожала мою руку! Она всё слышит и знает, кто я! — слепая от слёз, Дарси смеялась и показывала всем, что Тамара держит её за руку.