Но самым главным страхом было ожидание отправки в регулярные части, ведь вероятность попасть в Афган оставалась очень велика. Многие хорохорились, прикидываясь пофигистами и любителями пострелять боевыми, но на самом деле боялись, как и все остальные. Известие о том, что война закончилась, пришло совсем неожиданно, и было встречено приступом повсеместного помешательства от радости, что не придётся умирать за честь Родины в борьбе с душманами, и с ещё большей радостью было встречено сообщение о том, что почти все выпускники учебки, в которой служил Валерка, пополнят контингент советских войск в Восточной Европе. Так он оказался в Венгрии, в полку, где заместителем начальника политотдела был подполковник Тимофеев, у которого много лет подряд была одна очень важная задача — после ухода на дембель художника политотдела, находить другого из числа вновь прибывших.

С КПП позвонили и доложили, что автобус с новобранцами уже разгрузился. Молодые, сгрудились у входа в казарму и нервно курили, ожидая распределения по подразделениям. Подполковник Тимофеев никому не доверял этот отбор и сам поспешил к казарме, пока стервятники не расхватали лучших.

— Бойцы, кто из вас может рисовать, — крикнул он

— Я, — поднял руку Валерка, решив, что свою судьбу нужно устраивать, не откладывая в долгий ящик.

— Подойди сюда, сынок, — ласково приказал подполковник. — Учился где или самородок?

— Учился в строительном техникуме на архитектора, — вытянувшись по стойке смирно, доложил Валерка.

— Отлично, боец. Следуй за мной.

— Не имею права, товарищ подполковник. Не было команды старшего командира покидать расположение.

Тимофеев обернулся и брезгливо посмотрел на солдата, посмевшего противится его приказу.

— А ну марш за мной! Теперь я твой командир.

В подвальном помещении штаба они вошли в небольшую каморку, на дверях которой красовалась надпись «Художественная мастерская».

— Ну показывай, что умеешь.

Валерка огляделся по сторонам, взял лист ватмана, расстелил его на столе, открыл баночку чёрной туши и обмакнул в неё плакатное перо.

— Заказывайте, товарищ подполковник, какой длины провести линию.

— Тридцать четыре сантиметра.

Валерка примерился, упёр перо в ватман и одним быстрым движением прочертил линию. После чего взял линейку и протянул её начальнику.

— Проверяйте.

Тимофеев положил линейку рядом с прочерченной линией и прищурившись посмотрел на цифры. 34 сантиметра.

— Как это? — удивился он.

— Секрет мастерства, — гордо произнёс Валерка.

— Ну а рисовать то ты хоть умеешь или всё больше чертишь?

— Обижаете. У меня по рисунку и живописи пять.

— Ну тогда считай, что ты принят. Ротному я сообщу, чтобы тебя не трогали и к другим работам не привлекали. После того как устроишься в казарме — сразу сюда. Объясню политику партии.

— Слушаюсь, — не в силах сдержать довольную улыбку ответил Валерка.

— Да, сынок, забыл спросить твою фамилию.

— Младший сержант Миронов.

— Прекрасно. Я подполковник Тимофеев. Заместитель начальника политотдела части, — он протянул Валерке руку, — когда мы наедине, можешь называть меня Павел Андреевич.

Валерка бежал в казарму не чувствую земли под ногами. Всё, служба для него закончилась, начиналась новая жизнь, хотя и взаперти, но в которой была масса приятных мелочей, одной из которых, были письма от Вики. Их становилось все больше и больше, они уже перестали помещаться в коробку от ботинок, которая превратилась для Валерки в подобие святилища. Он мог часами перечитывать их, наслаждаясь, как красиво и складно получается у неё рассказать о какой-нибудь мелочи, описать свой недавний сон, сплетничать о новых приключениях общих знакомых. Но ни единым словом Вика не обмолвилась о себе, о своих чувствах и переживаниях.

Пришла очередная суббота, Валерка привычно заглянул в каптёрку к старшине, которому почтальон оставлял письма.

— А тебе ничего нет, — удивлённо произнёс тот.

— Как нет? Посмотрите внимательно.

— Говорю тебе — нет. Я сам удивился, когда разбирал почту. Может случилось чего?

— Да что может случиться, — расстроенно ответил Валерка и вышел из каптёрки.

Впервые за полтора года нарушился размеренный ход событий. Он ведь так привык к этому, да, честно говоря, все привыкли, даже перестали со временем подкалывать и ехидно посмеиваться над их эпистолярным романом, никто ведь не знал, о договорённости между Валеркой и Викой.

Он грустно побрёл в мастерскую, достал с полки обувную коробку под номером «один», вытащил из неё первое попавшееся письмо и вдохнул его аромат, оно хранило запах духов Magie Noire. Сто процентов, что у каждого есть запах, который не забывается ни при каких обстоятельствах. И стоит хоть не мгновение ощутить его, как тут же наваливаются всякие приятные и не очень приятные воспоминания. Это был запах его любви…

В жизни Вики были две покупки, которые не могла понять и принять её мама — это джинсы Lee за 220 рублей и духи Magie Noire за 80, купленные у спекулянтов, которых Рита называла своими друзьями. Вика валялась в ногах у матери, ползала на коленях, умоляла, клянчила, клялась, что отработает и отдаст, в конце концов мама сдалась и вытащила деньги из своей начки. Представляете, что такое 300 рублей в конце 80-х — это целое состояние, три месяца полноценной жизни для всей семьи. Вика принесла домой пакет и разложила покупки на диване, мать долго смотрела на синие штаны с заклёпками и красочной этикеткой на заднем кармане, и на малюсенькую чёрную коробочку с духами, подержала её в руках, попробовав ощутить запах, а потом ушла к себе в комнату и долго там плакала. Вика натянула новые джинсы, моментально превратившись из обычной девочки в супер-секси-девчонку, и повертевшись пред зеркалом, бережно распечатала упаковку, извлекла оттуда флакончик Magie Noire, открыла пробочку и… Голова закружилась от сладковатого аромата…

Точно так же закружилась голова и у Валерки, когда мимо него в тот день прошла Вика. И она кружилась сейчас, и кружилась даже когда в толпе мимо него проносился этот восхитительный запах его любви, источаемый совершенно чужой женщиной…

Неожиданно раздался стук в дверь. Валерка вскочил, поправил ремень и повернул ключ. На пороге стоял подполковник Тимофеев.

— Позволите войти, — с ехидной интонацией в голосе произнёс он, и переступил порог, не дожидаясь приглашения.

— Что за вопрос Павел Андреевич, — привычно перейдя на имя, ответил Валерка.

— Сынок, ты тут мне не фамильярничай особо.

Он снял фуражку и уселся на стул. Повертел головой, решая куда её положить, и заметил коробку с письмами.

— Ты только посмотри сколько их у тебя… Дашь почитать?

— Товарищ подполковник, что-то случилось? — с опаской поинтересовался Валерка.

— Случилось, — ответил он, доставая из бокового кармана письмо, и повертев его перед глазами. — Залёт у тебя, боец.

Это было письмо от Вики. Он узнал бы этот почерк из тысячи.

— Как оно к вам попало? — он попытался выхватить конверт.

— Это хорошо, что оно попало ко мне, а то сидеть бы тебе на «губе» вместо этой тёплой комнатки.

— Отдайте, пожалуйста, — взмолился Валерка, — что такого может быть в письме от девушки.

— Может, сынок. Может. Например вот это, — подполковник открыл незапечатанный конверт и извлёк из него содержимое. — Как ты думаешь, что это такое?

— Ну письмо, — задумчиво произнёс Валерка, не понимая подвоха.

— А что ещё?

— Фотография.

— Нет, сынок, не фотография это, а порнография! — гаркнул он и развернул изображение к нему.

На снимке была голая Вика, распахнувшая плащик.

— Ты понимаешь, что тебе грозит за распространение блядства?

— А что здесь такого? — возмутился Валерка. — Это моя девушка. Прислала мне свою фотку.

— Это твоя девушка? — подполковник Тимофеев поднёс фотографию ближе к свету, присмотрелся и что-то ёкнуло у него в сердце. — А как зовут?

— Вика… Виктория. Мы учились вместе.

— А фамилия?

— Вы будете смеяться, но у неё фамилия Тимофеева, как у вас.

Подполковник перевёл взгляд на Валерку.

— А мать её случайно не Софья зовут? — словно опасаясь услышать положительный ответ, спросил Павел Андреевич.

— Да. А вы что знакомы? — обрадовался Валерка.

— Знакомы… — вздохнул он и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. — Ещё как знакомы…

— Вы отдадите мне письмо?

— Бери, — он протянул Валерке конверт.

— А фотографию?

— У меня пока побудет…, — задумчиво произнёс подполковник.

Он ушёл, а Валерка уселся за стол, разровнял исписанный тетрадный листок, и с замиранием сердца принялся читать, не зная, что это последнее письмо от Вики.

ГЛАВА 23

В дверь звонили долго и настойчиво. Вика приподнялась на локте и толкнула в плечо, лежащего рядом Мишу, он даже не шелохнулся, спал как убитый. Не хотелось ей открывать, а вдруг там опять эти противные тётки. Звонок не утихал. Она встала, накинула халат, поправила перед зеркалом волосы и решительно открыла дверь.

— Ну слава богу! — радостно произнёс, стоящий на лестничной площадке почтальон. — А то я уже уходить собирался.

— Здравствуйте. Что там, повестка?

— Нет. Звонил бы я из-за повестки. Тебе письмо заказное из-за границы. Вот, распишись здесь.

— Спасибо.

Почтальон спустился вниз по лестнице, а Вика все стояла на пороге и вертела в руках конверт, обклеенный кучей красивых марок. От кого бы это, думала она, перебирая в голове все возможные варианты. Наконец она разорвала край и достала два листа. Один был убористо исписан корявым мужским почерком, а второй был официальный, с гербовыми печатями и размашистыми подписями под машинописном текстом.