Всё это время он не закрывал глаза, и в какой-то момент начал ловить себя на мысли, что любуется своей партнёршей, ему нравились покачивающиеся из стороны в сторону небольшие мягкие груди, на которые ниспадали длинные седые волосы, нравился покрытый складочками, но упругий живот, а как очарователен был пышный лобок, скрывающий в своей серебристой пучине разверзнутое влагалище, поглощающее его неопытный член.

Андрей осторожно прикоснулся с её телу, провёл рукой по суховатой и слегка шершавой коже, испытав при этом такой необъяснимый восторг. Слегка коснулся груди и утонул в её мягкости, приподнялся, обхватил руками спину и привлёк к себе. Губы слились в поцелуе, долгом, страстном, не похожим ни на какой другой поцелуй. Андрей резко перевернулся вместе со своей партнёршей, и теперь оказался сверху. Тамара Викторовна раскинула в стороны руки, готовая подчиниться любому его капризу. Андрей же ласкал её тело, целовал, а она отвечала страстными прогибами, жаждущими продолжения. И он снова вошёл… Её ноги обвились за его спиной, и теперь не Андрей, а снова она управляла процессом. Контролировать уже ничего не хотелось. Он кончил бурно и обильно, а вытекшая из влагалища сперма залила простынь.

— Как давно я не ощущала этот запах, — восторженно произнесла Тамара Викторовна, — если вы не устали, молодой человек, то предлагаю выпить по бокальчику, и продолжить, но только теперь вас ждёт путешествие в мир, где вы, смею предположить, ещё никогда не были.

И это действительно было так, поскольку в этот раз член был растерзан взрывами наслаждения в глубине её попки. Он невообразимым образом проскользнул туда, не встретив никакой преграды, а потом вдруг был с такой силой сдавлен у самого основания, что захотелось завыть от боли, но одновременно с этим хотелось заскулить от наслаждения. Тамара Викторовна стояла на коленях, слегка расставив ноги, и так профессионально работала тазом, что Андрею вообще ничего не приходилось делать, он просто держался руками за её белые ягодицы, поглаживал их и любовался, как член погружается внутрь, а затем снова выныривает на поверхность. И вдруг он почувствовал, к её тело напряглось, спина выгнулась, и откуда-то из-под подушек, донёсся сладостный стон, мышцы на ягодицах завибрировали и расслабились, ход члена стал свободным. Андрей взял инициативу на себя и начал активно работать, всаживая его всё глубже и глубже. Её крик секунда в секунду совпал с тем, как сперма второй раз вырвалась на свободу и обессиленное тело упало на кровать.

— Спасибо…, — чуть слышно произнесла. Тамара Викторовна, — теперь можно и умирать. А ведь хотела просто подрочить…

Андрей вернулся на студию только к утру, поскольку страстная дама не умерла, решив оттянуть эту неприятную процедуру, и позволила насладиться собой ещё разок. Но здесь его ждал неприятный сюрприз. Окно в студии было открыто, решётка вывернута, всё вокруг перевёрнуто, а полка, на которой стоял видеомагнитофон, пуста. На экране телевизора, приклеенная на жвачку, висела записка с таким текстом: «Тебя, мудак, предупреждали. За такую подставу можно было и пришить, но мы добрые. Привет от Коляна»

ГЛАВА 30

Иштван потерял дар речи, когда увидел вошедшую в кабинет Вику, удивил лишь восторг, который читался в её глазах. Она смотрела на него, как на божество, которому преданно поклонялась всю свою жизнь.

— Сильвия, представь нас, — любезно произнёс он, обращаясь к своей новой ассистентке, и указывая гостье на кресло.

— Это господин Молна…, — Сильвия осеклась, вспомнив, приказ шефа, — простите, господин Монти. А это Виктория, она из Советского Союза.

— Вот это да! — одновременно восторженно и настороженно воскликнул Иштван. — И какими судьбами у нас?

— Приехала в гости в отцу, — ответила Вика.

— Вы так хорошо говорите по венгерски, — удивился Монти.

— Я выросла здесь, в школу пошла… И очень любила в детстве смотреть передачу «В гостях у сказки» с клоуном Монти.

Иштван расплылся в довольной улыбке.

— Мы приходили к вам на телецентр, — продолжила Вика, — Вы вряд ли меня помните, мне тогда было семь лет.

— Ну почему же, я помню. Не вас, конечно, а всю делегацию. Это было…, — он задумался, калькулируя в голове даты и цифры, — это было приблизительно в году восьмидесятом. Да?

— Точно. Я только в первый класс пошла. Было очень интересно. Так вы уже больше не занимаетесь телевидением?

— Не могу сказать, что то, чем я планирую заниматься, не связано с телевидением, — уклончиво ответил Иштван.

— А чем именно? Мне Сильвия сказала, что будет какой-то кастинг.

— Если честно, то посмотрев на вас, мне уже не хочется проводить никакой кастинг. Вы подходите мне по всем параметрам.

— Это приятно слышать, но все же…

Иштвар прошёлся по кабинету, явно обдумывая, как бы поделикатней ответить, чтобы не напугать девочку, от вида которой у него внутри всё сжималось и одновременно с этим клокотало.

— Виктория, а вы когда-нибудь видели журнал «Плейбой»? — спросил Монти, глядя ей в глаза, чтобы суметь уловить любой нюанс.

— Конечно видела.

— И что вы об этом скажете?

— Очень красиво.

Иштван с облегчением выдохнул.

— Дело в том, что я хочу сделать нечто подобное, но только для телевидения.

— Что-то вроде эротических фильмов? — не веря своей смелости спросила Вика.

— Вы почти угадали. Но для начала мне нужно в одном из местных журналов разместить большой материал о своей студии, и я ищу для этого фото модель, — он присел рядом, — прошу вашего согласия. Если вы откажете, мне придётся отказаться от своих планов и снова стать клоуном.

— Но вы же были хорошим клоуном.

— Надоел мне этот рыжий парик и красный нос. Хочется побыть собой. И сделать что-нибудь такое, что нравилось бы не только детям. О чем бы говорили и чем бы восхищались. Я вот смотрю на вас и восхищаюсь, и так хочется этим восторгом поделиться с другими.

— И что я должна для этого сделать?

— Слово «должна» здесь не уместно. Здесь нужно желание…, — Иштван задумался, — …страстное желание.

— Это смотря что вы имеете ввиду, — лукаво произнесла Вика.

— Если я спрашивал о «Плейбое», то можно догадаться, что именно меня интересует. У вас был опыт позировать обнажённой?

— Был, — почти не соврала Вика, взяв во внимание фотографию, которую она отправила Валерке в армию.

— Значит мы сможем договориться? — в надежде спросил Иштван.

— Думаю, что да, если только никто не будет распускать руки.

— Виктория, об этом можете даже не беспокоится, обрадовался он. — И ещё, вы получите приличный гонорар. Аванс прямо сейчас. Вас устроит сто долларов?

Вика никогда не видела сто долларов, ну разве что в кино, и уж точно никогда не держала их в руках. Это было выше её понимания, и она одобрительно кивнула головой.

— Ну что ж, тогда приступаем к подготовке. Я счастлив, что познакомился с вами. До встречи завтра, — довольный собой подытожил Иштван.

— Мне тоже было очень приятно. Надеюсь, что не подведу вас.

Он проводил Вику до ворот и вернувшись распорядился:

— Сильвия, кастинг отменяется. Готовь на завтра съёмку.

— Слушаюсь, господин Монти, всё будет по высшему разряду.

Вика долго не могла уснуть, постоянно ворочалась, её раздражали запахи, колючее одеяло, шум за окном, храп отца. А выспаться нужно было обязательно, это было одним из первых пунктов в инструкциях Сильвии, но он пока никак не выполнялся. Все остальное уже было сделано, даже в постель Вика легла без одежды не по собственному желанию, а именно следую инструкции, чтобы потом не бороться с отметинами от трусов и лифчика на теле.

Звон будильника, заведённого на семь часов, всполошил отца, который уже собирался на службу.

— Чего так рано? Ты куда-то собралась идти?

— Пойду по музеям, — потягиваясь соврала Вика.

— Не заблудишься?

— Не волнуйся. Я же вчера уже гуляла.

Она дождалась пока дверь захлопнулась, и только после этого отбросила в сторону одеяло, полежала ещё немного, разглядывая свои прелести, и вскочила с кровати. Какое-то незнакомое чувство восторга и эйфории кружило голову и заставляло по-дурацки улыбаться, каждый раз, когда Вика видела своё отражение в зеркальной двери платяного шкафа. То ли обстановка отцовской холостяцкой квартиры была не подходящая для её эротических па, то ли таким образом она пыталась унять волнение. Душ немного взбодрил, но волнение никуда не делось.

Накинув на голое тело платье, Вика сложила в сумочку все свою нехитрую косметику и вышла из дома. Оказавшись в потоке спешащих по своим делам людей, она вдруг ощутила помимо щемящего чувства ожидания, ещё и слегка осязаемое возбуждение, которое начало растекаться по телу от первого лёгкого прикосновения прохладного ветерка, залетевшего под юбку. Это было приятно. И особенно приятно было ловить на себе взгляды, в которых читалось то непонимание, то недоумение, но чаще восхищение, словно обладатели этих взглядов о что-то догадывались.

В офисе всё было не так, как вчера. Куда-то исчезла мебель, у стен стояли металлические штативы с перекладинами, с которых свисали широкие белые ткани, а по периметру были расставлены огромные зонты с лампами. Вика даже вышла на улицу, посчитав, что ошиблась дверью.

— Виктория, проходите, — услышала она голос Сильвии, — мы в кабинете.

Дверь оказалась прикрытой тканью. Внутри тоже всё изменилось до неузнаваемости. Кабинет превратился в гримёру. Возле окна появился столик с зеркалом и лампочками, уставленный косметикой и штендер, с висящими на нём нарядами.

— Сейчас примерка, а потом причёска и макияж, — сообщила Сильвия, — вот взгляни, Виктория, что я приготовила.

Все наряды, были из тех, что снимаются одним движением — тонкие, лёгкие, полупрозрачные, а от белья вообще захватывало дух — кружевные невесомые трусики, бюстгальтеры невообразимой красоты, чулки, пояса с резинками… Вика боялась прикоснуться ко всему этому великолепию, не то чтобы надеть на себя хотя бы для примерки. Сильвия заметила это.