Хьюго проследил за ее взглядом.

– Да, я его вижу. – Поля шляпы действительно казались слишком широкими, но в остальном это был совершенно непримечательный субъект – среднего роста, ни худой, ни толстый, да и лицо самое обыкновенное… Такого увидишь – и ни за что не вспомнишь, как он выглядел, если этот человек вдруг снова не появится у вас перед глазами.

– Думаю, это полицейский. С Боу-стрит. Он тоже читал эту газету, а еще расспрашивал одну из служанок про ее жалованье.

– Отлично! Какая интрига! Теперь мы оказались в готическом романе. – Хьюго вытащил часы из жилетного кармана. – Но есть и другое объяснение: этот человек просто хочет нанять прислугу.

– Или найти ключ к загадке украденного золота, – добавила Джорджетта.

Заметив, что болтливые сестры уже забираются в карету, Хьюго сказал:

– Теперь уже нам точно пора ехать. – Он сунул часы обратно в карман. – И имейте в виду: где бы ни находились монеты, нам нужно разыскать вашего брата.

Джорджетта нахмурилась и скрестила руки на груди.

– Нет, не упрямьтесь, только не сейчас… – простонал Хьюго.

– Я хочу ехать в Донкастер, – заявила девушка. – И помните: сначала золотые монеты, потом брат. Кроме того… Знаете, а вдруг это для отвода глаз? Половина Англии переворачивает Строфилд вверх дном, пытаясь добыть награду, но мы, если поедем на север прямо сейчас, станем единственными, кто, возможно, возьмет правильный след.

Хьюго сделал глубокий вдох, затем шумно выдохнул. О боже, эта женщина доведет его до потери рассудка!

– Джорджетта, вы предлагаете авантюру. У меня нет времени прикидывать шансы, но уверяю вас, они призрачны, так что игра не стоит свеч.

– Если нет времени оценивать шансы, то не называйте это авантюрой. Давайте считать, что мы просто делаем решительный шаг, – заявила девушка, улыбнулась и добавила: – Даже если на север отправился всего один сундук, все равно игра стоит свеч. Один сундук в руках – это гораздо лучше, чем остальные пять: ведь их-то, возможно, найдут уже в июле, когда не получишь награду… Про сроки не забыли?

– Джорджетта, быстрее! – Хьюго схватил ее руку. – Едем мы или нет, но наш багаж скоро отбывает.

– Тогда лучше его забрать. – Высвободив руку, девушка бросилась к карете.

Хьюго тяжело вздохнул и пошел следом за ней. Приблизившись к карете, он взглянул на кучера и бросил ему шиллинг, затем попросил задержаться на минутку. Кучер что-то проворчал себе под нос, но все же кивнул.

А Джорджетта уже окликала одну из сидевших на верхних лавках женщин, указывая на свой саквояж. Хьюго подошел к девушке и тихо сказал:

– Если веселые вдовушки внутри кареты услышат ваши слова, мисс Сноу, вы лишите их веры в человечество.

– Не я им наврала, а вы… Это вы сказали, что я немая, – проворчала Джорджетта и снова помахала сидевшей наверху женщине. – Да, верно! Вот эта сумка! Быстрее!..

– Оставьте вещи там, где они лежат! – крикнул Хьюго. – Они ей не нужны! Мы садимся в карету!

– Он шутит! – завопила Джорджетта. – Он любит подшучивать над незнакомыми людьми в самый неподходящий момент. Сбросьте сумку сюда, прошу вас!.. – Тут женщина наконец сбросила вниз саквояж, и Джорджетта, повернувшись к своему спутнику, заявила: – Вот так-то! Мы остаемся!

– Весьма опрометчивый поступок… – пробормотал Хьюго. – Будет вам, садитесь же быстрее…

– Я попрошу бросить и ваш саквояж тоже, – с милой улыбкой проговорила девушка. – А вы лучше заберите из кареты чертежи вашей больницы, не то миссис Друп засунет их в свою корзинку.

Хьюго замер на мгновение. Его драгоценные планы! Джорджетта права – он оставил их в карете!

– Мисс Фрост, вы выкручиваете мне руки, – проворчал он.

Распахнув дверцу кареты, он выпалил первое пришедшее в голову объяснение в лицо изумленным сестрам. Его слова показались бессмыслицей даже ему самому, поэтому он схватил свой футляр и поспешно откланялся. Когда же он повернулся, в него врезался какой-то нетрезвый субъект. Пробормотав извинения, пьянчуга, пошатываясь, пошел прочь.

Ну разве не прелесть? Такова уже его судьба на этой неделе – приходится получать тычки от всяких пьяниц.

Вернувшись к Джорджетте, Хьюго пробормотал:

– Вот и я с моими чертежами. Прыгаете от радости?

– Особой радости не испытываю. – Девушка протянула ему его саквояж. – Так вы не хотите ехать в Дербишир? Уверены, что не хотите?

– Как раз наоборот. Я очень даже хочу продолжить путь и ехать в Дербишир.

– Вы же знаете, что вольны это сделать.

– Момент для того, чтобы бросить вас, увы, упущен, – с печальным вздохом ответил Хьюго, наблюдая за каретой, тронувшейся с места. – Проклятье! Сколько денег выброшено на ветер! А ведь мы не проехали и половины пути…

– Я думала, вам неважно, сколько стоил проезд.

– А я думал, вы немая. – Хьюго снова взглянул на карету. Неужели она двигалась с такой же скоростью, когда они сидели в ней? В этот момент карета подъезжала к повороту… – В результате вашего, мисс Фрост, легкомыслия мы оказались почти без средств. И ведь не было никаких оснований покидать карету, которая могла бы доставить нас в Строфилд.

– Оснований, может быть, и нет, зато у нас есть интуиция, которая позволила нам сложить воедино несколько разрозненных фактов. – Джорджетта провела носком туфли по земле. – То есть у меня интуиция, а у вас – только план, который никак нам не поможет в поисках золота. Кстати, история про горничную и тот мужчина в шляпе с широкими полями – это тоже важные факты, разве нет?

– Все это ваши фантазии, не более того.

В этот момент карета окончательно скрылась из вида, и Хьюго снова вздохнул, вспомнив о том, как полегчал его кошелек. Интересно, куда еще погонит его эта взбалмошная молодая особа?

– Хьюго…

В ответ – молчание. Джорджетта опять провела носком туфли по земле.

– Хьюго, вы меня слышите?

Он повернулся к девушке и проворчал:

– Разве ваша хваленая интуиция ничего не говорит вам о моем нынешнем настроении?

– Кое-что говорит. Но если я буду дожидаться, когда вы станете милым и веселым, то нам всю дорогу придется провести в молчании.

– И прекрасно, – буркнул Хьюго. – Не вижу в том беды.

Но Джорджетта не собиралась молчать.

– Простите, что отняла у вас возможность повидать моего брата. Вы ведь этого хотели, правда?

Хьюго в очередной раз вздохнул. Какая разница, чего он хотел?

– Я говорил, что поеду с вами, мисс Фрост. И я действительно поеду…

Джорджетта поставила саквояж на землю и завязала ленты своей шляпки аккуратным узлом под подбородком.

– Кажется, вы говорили совсем другое. Вы сказали, что сначала отвезете меня к своей матери. И еще сказали, что доставите меня к брату.

– Я все время что-нибудь говорю, но никто не слушает, – проворчал Хьюго. – Да, я действительно хотел навестить друга. А также познакомиться с людьми, в доме которых он живет, – с преподобным Перри и его супругой. Миссис Перри – одна из лучших переводчиц с древнегреческого, то есть одна из лучших среди тех, с которыми я переписываюсь.

Джорджетта рассмеялась.

– Значит, у вас несколько корреспондентов – переводчиков с древнегреческого?

– Да, разумеется.

Джорджетта заправила под шляпку несколько выбившихся из прически прядей и вновь заговорила:

– Видите ли, Хьюго, в таких вопросах не бывает никаких «разумеется». Большинству людей нет дела до мертвых языков.

– Большинству людей нет дела до того, что не входит в круг их ежедневных потребностей. Но, кажется, это не про вас, мисс Колючка Готический Роман!

– Это такой комплимент?

– Можете считать мои слова комплиментом, дорогая кузина.

– Что ж, благодарю… – Щуря глаза, Джорджетта взглянула на небо и проговорила: – Ох, как приятно выбраться из кареты на свежий воздух. Как по-вашему, в котором часу почта отправляется в Донкастер?

– Понятия не имею. У меня нет с собой карманного справочника. – Хьюго по привычке потянулся за часами, но оказалось, что жилетный карман пуст. – Может, они в каком-нибудь другом в кармане? – пробормотал он себе под нос.

Хьюго поспешно обшарил все карманы, но часов не было нигде. Тогда он стал осматривать землю вокруг – не блеснет ли знакомый золотой корпус?

– Вас, кажется, обуяло безумие, – заметила Джорджетта.

– Я ищу свои часы. Они только что были здесь: я знаю, что положил их обратно в этот карман, а сейчас… – Хьюго замер на секунду, потом воскликнул: – Тот субъект, тот пьяница! – Он повернулся и начал осматривать постоялый двор.

– Что, где?.. – пробормотала Джорджетта, пытаясь понять, что он высматривает.

Хьюго выругался сквозь зубы и проворчал:

– Я его не вижу. Впрочем, я бы его, наверное, не узнал. Помню только, что от него разило спиртным. Он налетел на меня, и я подумал, это случайность. Но он, вероятно, сделал это намеренно – чтобы украсть мои часы. – Хьюго снова выругался, теперь уже – во весь голос. Что же он будет делать без часов?

– Да, неприятность… – закивала Джорджетта. – Но мы можем расспросить про него на постоялом дворе.

– Мне нужны мои часы. – Хьюго снова принялся ощупывать жилетный карман, словно все еще надеялся отыскать их.

Джорджетта же наблюдала за ним с некоторым удивлением. Наконец, взглянув на нее, Хьюго сделал глубокий вдох и заговорил уже спокойнее:

– Видите ли, для меня это не просто часы – они из той пары одинаковых часов, которые отец подарил нам с Мэтью в день нашего восемнадцатилетия. – Это был последний день рождения Мэтью. На корпусе были выгравированы инициалы обоих братьев, то есть гравировку на часах сделали одинаковой, поскольку герцог любил шутить: мол, между братьями и разницы-то никакой.

В те далекие времена шутка герцога не очень-то нравилась братьям; теперь же Хьюго любил вспоминать о ней, и с каждым днем он все больше ценил драгоценные воспоминания, связанные с братом-близнецом, ведь их и так осталось немного…