Сжав пальцы девушки, он отвел их от своих губ и пробормотал:

– Что вы имели в виду, когда сказали про любовь?

– Даже не знаю… – Джорджетта пожала плечами. – А что означает это слово для вас? – Ей бы спросить его про растительные кислоты. Или о составе пули, что на прошлой неделе пронзила ему плечо.

– Это значит… – Хьюго откашлялся. – В общем – множество всяких вещей.

– Тогда приведите хоть несколько примеров из «множества», – потребовала девушка.

Хьюго надолго задумался. В начале его жизни любовь была неразрывно связана с братом-близнецом. Одна душа на двоих. Они так долго и так хорошо знали друг друга, что было ощущение, будто у них и жизнь одна на двоих. Что бы ни случилось с одним, другой знал и чувствовал то же самое.

Но Мэтью умер. Его не было в живых уже целую вечность, и казалось, что вместе с ним умерла и его, Хьюго, любовь. Что ж, наверное, так и следует. Иначе как бы он выносил боль утраты?

Снова откашлявшись, Хьюго наконец проговорил:

– Любовь – это когда смеются над шуткой, которая совсем не смешна. Или когда спрашивают, как прошел день, и всерьез выслушивают ответ. И когда делятся последним кусочком торта, вместо того чтобы съесть в одиночку.

Говоря все это, Хьюго думал о том, как чудесно пахли волосы Джорджетты – цветочным мылом. И он прекрасно помнил, как эти волосы, лишенные шпилек, падали ей на плечи. О, она прекрасна даже в нелепой мальчишеской одежде! Быть прекрасной – это выходило у Джорджетты как бы само собой. Более того, она несла в себе радость, интригу и тайну. И была очень храброй, по-настоящему храброй.

– И еще, – добавил Хьюго, – это когда очень хочешь читать, но откладываешь книгу в сторону, чтобы составить кому-то компанию.

– Да, действительно, это любовь, – с серьезнейшим видом ответила Джорджетта.

– Вы меня дразните? Смеетесь надо мной, после того как я привел такие прекрасные примеры?

– Нет, нисколько. Мне ваши примеры очень понравились. Только я не видела такие примеры по отношению ко мне.

В очередной раз вздохнув, Хьюго проворчал:

– Что ж, хорошо, давайте сделаем так: я выберу книгу и закрою ее, когда вам захочется поговорить. Или, может быть, найдем торт, который можно будет поделить? Хотя я охотно посвящу вам целый, ведь у вас день рождения.

– Нет, это не то, чего я хочу. – Набрав в грудь побольше воздуха, Джорджетта выпалила: – Я хочу, чтобы вы занялись со мной любовью.

«Да-да, с удовольствием!» – промелькнуло у Хьюго, но разум тотчас же взял верх и он со вздохом пробормотал:

– Нет, я не могу.

– Потому что вы… – Опустив глаза, Джорджетта уставилась ему в пах. – Неужели не способны? – спросила она с усмешкой. – Боже, какое несчастье!

– Нет-нет, не по причинам анатомического характера. – Хьюго энергично покачал головой. – А потому, что я должен вас защищать.

– От чего?

Посмотрев по сторонам, Хьюго заметил в конце коридора горничную. Она находилась слишком далеко, так что не могла бы их услышать. И все же такие разговоры в присутствии слуг не ведутся. Потянув Джорджетту за руку, Хьюго увлек ее в ближайшую комнату и накрепко закрыл за собой дверь.

Комната была забита мебелью и могла бы с равным успехом служить как гостиной, так и кладовой. Возле одной из стен стоял гардероб; три огромных кресла выстроились в ряд перед нетопленым камином. На маленьком пианино лежали стопки нотных альбомов, а на каминной полке стояли безделушки. Зато пыли не было, и это означало, что как раз сегодня слуги навели здесь чистоту. Что ж, годится. Вполне!

– Так от чего же, по-вашему, вы должны меня защищать? – спросила Джорджетта, приблизившись к гардеробу.

Хьюго задумался. Оказалось, что на этот вопрос не так-то легко было ответить.

– Ну… опасности, – в растерянности пробормотал Хьюго; у него до сих пор звучали в ушах эхом ее слова: «Я хочу, чтобы вы занялись со мной любовью».

– В данный момент никакая опасность мне не угрожает. – Джорджетта распахнула обе створки гардероба и заглянула внутрь. – О-о, как интересно! В правой половине – полки и выдвижные ящики, а в левую половину влезли бы все мои платья, да еще осталось бы достаточно места для меня самой.

В подтверждение своих слов девушка вошла внутрь гардероба, точно в пещеру.

– А без платьев здесь, кажется, хватит места двоим. Милорд, не хотите ли зайти?

– Сегодня ваши желания для меня закон. – Хьюго приблизился к гардеробу и с усмешкой осмотрел его. – Я понимаю ваше стремление спрятаться от слуг, но зачем нам забираться в замкнутое пространство?

Чуть пригнувшись, девушка стала у дальней стенки гардероба.

– Затем, чтобы вы не могли от меня сбежать, понятно?

– У меня нет такого желания, – пожал плечами Хьюго.

– Что ж, уже хорошо. Но этого недостаточно. – Джорджетта судорожно сглотнула. – Скажите, чего желаете вы, Хьюго?

– Ну… много всякого.

– Пожалуйста, уточните.

Хьюго снова усмехнулся.

– Вам нужна гипотеза? Или, может быть, гипотенуза?

– Нет, мне нужна… цель. Нужен план. А теперь, раз уж вы затолкали меня в этот гардероб…

– Вот, значит, как было дело? – изобразил возмущение Хьюго.

– Милорд, так что же вы собираетесь со мной делать? Каковы ваши ближайшие планы на сей счет?

Хьюго внимательно посмотрел на девушку. Она казалась сейчас такой желанной… В эти мгновения его неудержимо влекло к ней, но все же он, пытаясь взять себя в руки, пробормотал:

– Знаете, тут ужасно пахнет камфорой. Неужели вы думаете, что я стану соблазнять вас в такой обстановке?

– Я вовсе не прошу меня соблазнять. Что же до камфоры… Можете рассматривать камфору как своего рода вызов. Попробуйте-ка довести меня до состояния блаженства без помощи бочки с мадерой!

Что ж, если она так формулирует вопрос… Хьюго забрался в гардероб. И оказалось, там было ужасно неудобно. Он сразу ударился плечом о заднюю стенку, а затем наступил на подол платья девушки. Высота гардероба была ниже роста Джорджетты, поэтому ей потребовалось чуть наклонить голову, а ему вообще пришлось сложиться пополам.

Но он все-таки сложился и захлопнул одну из створок гардероба, отсекая их обоих от внешнего мира.

– Я делаю это только потому, что вы сами напросились, – пробурчал Хьюго. – Хотя… Знаете, я сам бы стал вас упрашивать, но вы меня опередили.

– Упрашивать… о чем? – прошептала Джорджетта. В гардеробе было очень тесно и почти ничего не видно; к тому же каждое ее движение приводило к тому, что она все крепче прижималась к Хьюго.

Лорд Хьюго Старлинг, младший из сыновей герцога Уиллингема, всегда делал разумный выбор. Логичный выбор. Выбор с прицелом на перспективу.

– О том, чтобы потрогать вас, – ответил он. – Чуть-чуть. Или, может быть, более основательно. Но так, чтобы потом не оказаться в ловушке. Видите ли, я не могу… не должен…

– Что, теперь уже не решаетесь?.. – Джорджетта в темноте нашла его руку. – Как будто несколько минут в гардеробе могут привести к чему-то позорному?

– Зависит от того, как мы проведем эти несколько минут. – У Хьюго имелись кое-какие мысли на сей счет. Только мысли, не более того.

Однако же… Уж если так получилось… Собравшись с духом, Хьюго положил руку на грудь девушки. Та с тихим стоном подалась ему навстречу и пробормотала:

– Мы проводили вместе дни, а в пути даже и ночи. Так что если мы скомпрометированы – то это случилось уже давно.

Хьюго мысленно покачал головой. Нет-нет, она не была скомпрометирована, потому что он этого не допустил. Проводил бессонные ночи на полу или закрывался на ключ в отдельной комнате. Желал доброй ночи, когда она отправлялась в постель, и доброго утра, когда вставала. Однако сейчас Джорджетта и впрямь себя скомпрометировала – в том не было сомнений. Увы, он это допустил…

– Скомпрометировать… – произнесла она словно в задумчивости. – Кому понадобилось придумывать столь нелепые понятия?

– А также нелепые законы, – подхватил Хьюго. Его палец медленно выписывал круги вокруг ее соска, который твердел и приподнял ткань корсажа. – И таковы же многие другие правила, по которым мы живем. Например – правило о соблюдении приличий, о хороших манерах и так далее…

– Но ни до одного из них нам сейчас нет дела. О-о, мне нравится… Нравится то, что вы делаете пальцами.

Хьюго уже был возбужден, и с каждым прикосновением к девушке его возбуждение нарастало.

– Если бы я не был обязан вас охранять, я бы зашел гораздо дальше, – проговорил он со вздохом.

– Я никогда не просила вас меня охранять. – Джорджетта раздвинула ноги, стукнувшись коленом о дверцу гардероба, и закинула одну ногу ему на бедро.

Хьюго невольно вздрогнул. О боже, он чувствовал жар ее тела, и ему ужасно хотелось нырнуть в эту жаркую глубину.

– Знаю-знаю… – Он ударился головой о потолок гардероба. – Я охраняю вас потому, что для меня это важно. Я хочу, чтобы у вас все было в порядке, чтобы все было хорошо.

– Но почему вы решили, что мне будет хорошо от того, что вы боитесь приласкать меня как следует? – Джорджетта повела бедром, еще крепче прижимаясь к Хьюго.

А тот на мгновение прикрыл глаза. Ох, слишком много одежды и слишком мало места… Да еще и запах камфоры… Хьюго почувствовал, что у него закружилась голова.

– Черт бы побрал вашу логику, – пробормотал он вполголоса и, не обращая внимания на боль в плече, заключил девушку в объятия.

Задев локтем дверцу, Хьюго не удержался на ногах и вывалился из гардероба на застланный ковром пол, а сверху на него со смехом упала Джорджетта.

Но ей стало не до смеха, когда Хьюго впился в ее губы поцелуем. И она с восхитительной пылкостью поцеловала его в ответ. В следующее мгновение ее руки внезапно оказались под ремнем его брюк, а его – в ее корсаже.

Хьюго с трудом перевел дыхание. К такому повороту он не был готов. Он ведь собирался строить больницу, собирался уезжать… О господи! Она уже расстегнула его брюки и сжала пальцами половой орган!