– Гм… – Дженкс внимательно рассматривал чертеж. – Да, верно. На прямо противоположные…

Сыщик еще некоторое время рассматривал чертеж больницы, а Хьюго почему-то вдруг вспомнил последний разговор с отцом. Что ж, они с ним действительно были в разладе, но ведь он по-прежнему оставался сыном Уиллингема и в его распоряжении всегда находилась карета с герцогскими гербами, готовая везти его куда угодно. К тому же он получал от отца ежеквартальное выплаты – вполне достаточные для того, чтобы удовлетворить все его потребности и даже капризы.

«Какой жертвы вам еще нужно?» – спросил он у отца. Да, он потерял брата-близнеца, но ведь были и другие виды привязанности, и их оказалось гораздо больше, чем он предполагал. А понять это ему помогла Джорджетта. И он признал, что ее заразительные мечты – самая прекрасная инфекция на свете.

Джорджетта помогла ему узнать вкус страсти. Пережить рыцарский роман наяву и даже испытать… любовь?

И ведь он научился отбрасывать книгу, если она того хотела, пересек ради нее всю страну и бросился под пулю.

Но это была не та любовь, которую он знал по своей прошлой жизни. Это было сильное здоровое чувство, которое выросло из нежности – кирпичик за кирпичиком. Из нежности, а еще из смеха и злости, из вожделения и озорства. Из восхищения, в конце концов!

Иногда в химическом уравнении сумма целого была больше, чем по частям. Он не знал, почему так получалось, но если это оказалось возможным в природе, значит, не исключалось и для него, Хьюго. Он не складывал по частям то, что испытывал к Джорджетте, но сумма явно оказалась бы больше, чем отдельные малые составляющие. И теперь-то он знал, что это любовь. Да, он полюбил эту девушку, но велел ей уехать и в результате во второй раз в жизни потерял половину своего сердца.

– Что вы собираетесь делать дальше? – спросил Хьюго, взглянув на сыщика. – Ваше расследование закончено?

– Да. Почти. – Дженкс с отвращением взглянул на упавшую ширму, затем поднял ее с пола и прислонил к стене. – Кстати, я тоже солгал. Никто не подкидывал золото мне под кровать.

– Но если так… Не понимаю… – пробормотал Хьюго.

– Трое грабителей, – процедил сыщик сквозь зубы. – Трое грабителей, которые до сих пор не пойманы. Или двое, если тот бедняга, которого сожгли под Донкастером, был одним из шайки.

– Значит, вы хотите столкнуть их друг с другом? – догадался Хьюго. – Если один из них находится здесь, то другие…

– Я просто хочу их подтолкнуть, – перебил Дженкс. – Остальное они сделают сами. И скоро я найду ту часть головоломки, которая пока что мне неизвестна. Ну, знаете, это нечто такое, что не на своем месте. Или выглядит не так, как следовало бы. Как, например, доска в полу, которая отличается от соседних – словно кому-то потребовалось ее вынуть, а затем вставить обратно. То есть получается…

– Винная бочка! – воскликнул Хьюго. Ему вдруг вспомнился винный погреб, старинные бутылки и старые бочки. И конечно же, лучше всех запомнилась самая большая бочка, бочка с мадерой, на которой сидела полураздетая Джорджетта.

– В погребе стоит бочка с мадерой, и она очень старая, а днище – совсем новое, – проговорил Хьюго. – Эту бочку нужно проверить, мистер Дженкс!

– Мадера?.. – удивился Дженкс. – Хм… я обыскал каждый угол винного подвала. Но бочки-то углов не имеют… Мне не приходило в голову, что золото могут спрятать в бочке. – Сыщик взглянул на Хьюго и добавил: – Если золото действительно там, вы получите награду. Если, конечно, она вам нужна. То есть если вы хотите, чтобы ваше имя фигурировало в этом деле.

– Почему бы и нет?.. Теперь, когда она все равно уехала… – Хьюго пожал плечами. – Что ж, если обо мне немного поговорят, это будет на пользу.

– Да уж, не сомневайтесь. Тот, кто найдет золото, станет героем дня. – Дженкс направился к дверям. – Как говорится – куй железо, пока горячо, не так ли?

– Минутку, погодите! – окликнул его Хьюго. – Скажите, мистер Дженкс: когда вы вернете золото в Лондон, поможет ли это? Будете ли вы меньше горевать о брате?

– Будь я проклят, если знаю, – пробормотал Дженкс.

– Похоже, выхода нет, – сказал Хьюго.

С другой стороны, горю не поможешь, если совсем ничего не делать, но что бы ты ни сделал – все будет мало…

Однако же… Когда Фауст примирил небо и землю, он понял, что снова обрел душу. Так что, может быть, когда-нибудь как-нибудь… Может, и его, Хьюго, в конце пути ждет покой?

– Но я позабочусь о том, чтобы преступник понес наказание, – продолжал Дженкс. – Правосудие уже не поможет моему брату, но, возможно, поможет миссис Килинг. И мисс Линтон. А также всем окрестным арендаторам и их работникам и работницам.

– Значит, вы собираетесь арестовать мистера Килинга?

– Ага, – отозвался Дженкс, копируя местный диалект. – И сэра Фредерика также.


Затем события разворачивались с головокружительной быстротой.

Вскоре Дженкс и Хьюго убедились в том, что тысячи золотых монет действительно были спрятаны в бочке с мадерой. Но кто их туда поместил? У кого бочка все время находилась под рукой на пути из Лондона на север?

Было ясно: в какой-то момент золото оказалось в Дербишире, а потом половину монет оттуда забрали и спрятали в бочке.

– Украсть ключ от винного погреба мог кто угодно. – Руки сэра Фредерика были прикованы к массивному креслу в большой гостиной. – Поверьте, мистер Дженкс, я невиновен! У меня бы духу не хватило портить такую прекрасную мадеру!

– Это мог сделать и мистер Килинг, – заметил сыщик. – А вы, как я успел заметить, кричите о том, что не способны испортить вино, но почему-то не говорите о том, что не способны совершить кражу.

Сэр Фредерик смертельно побледнел, и казалось, вот-вот лишится чувств.

Кто бы мог счесть преступником этого упитанного и преуспевающего добряка? Но Килинг, которого держали под замком в отдельной комнате, валил все на хозяина.

– Это он все придумал! – кричал фермер. – Он знал меня с детства! Я только выполнял его приказы!

– Я не преступник, – твердил сэр Фредерик. – Краденые деньги?.. Они предназначались не мне. Я сделал это ради своих фермеров. Медицинская помощь и все прочее… В общем, я хотел, чтобы им легче жилось.

– И никакие деньги не были потрачены на эту прекрасную мебель? – поинтересовался Дженкс. – Или на бочку с мадерой, куда потом засунули монеты? И в любом случае, как ни крути, преступление во имя благой цели все равно остается преступлением.

– Мы не собирались никого убивать, – заявил баронет. – Послушайте, ведь если бы никто не пострадал… – С трудом дотянувшись рукой в наручнике до кармана, он вытащил карандаш и записную книжку, нацарапал несколько строк и убрал книжку и карандаш обратно в карман. А затем вдруг выдернул из кармана пистолет и дрожащей рукой приставил дуло к собственному виску.

– Не думал, что дело обернется подобным образом, – пробормотал баронет.

– Я, возможно, неплохой доктор, но собрать воедино разлетевшиеся по полу мозги не смогу, – тут же проговорил Хьюго.

– Скажите, сэр Фредерик, а как должно было все обернуться? – спросил Дженкс.

Рука, державшая пистолет, задрожала еще сильнее, и сэр Фредерик начал свой рассказ.

Он начал планировать кражу еще несколько месяцев назад, когда унаследовал титул. Его мучила мысль, что в далеком Нортумберленде, даже став баронетом, он будет жить ничуть не лучше, чем в Лондоне, а возможно, даже хуже.

Долгие годы Фредди давал деньги на школу для бедняков – так сказать, на образование для детей улицы. Добрый поступок, полагал он: образование пойдет детям на пользу. И действительно, десятки мальчишек становились весьма достойными юношами, которые обучались всевозможным ремеслам, а затем поступали в услужение в респектабельные дома и вступали в выгодный брак.

Но, увы, из некоторых получались не самые достойные люди. Конечно, жили они впослествии в самых разных местах, но сэр Фредерик знал, где их найти, и как-то раз собрал всех вместе. Двое были из Лондона, один – из Дербишира, и еще один – из Нортумберленда. Причем они не были знакомы друг с другом, знали только хозяина. И потом называли друг друга «Джон Смит». Все четверо предложили Фредди, и было решено: они похитят деньги, следуя его указаниям, а потом поделят между собой.

Но все пошло не так, как планировалось. Во-первых, не вышло ускользнуть от охранников, которых пришлось застрелить. А потом – новая беда: оказалось, что Джоны Смиты украли монеты нового образца, которые еще не были выпущены в обращение. И, наконец, они не смогли удержаться от того, чтобы не похвастать деньгами. В Строфилде Смит номер один сначала подарил золотой соверен своей любовнице, а затем убил ее, как он утверждал – случайно. И его арестовали.

Смит второй подарил браслет из переплавленного золота своей возлюбленной, горничной из Донкастера. И его убил Смит номер три, то есть Килинг, который в свою очередь дал золото девице Линтон.

– Я думал, что они начнут подозревать друг друга. – Сэр Фредерик со вздохом прикрыл глаза, не выпуская пистолет из дрожащей руки. – Я очень на это рассчитывал, но не предполагал, что они способны меня предать. А они предали. Они все предали меня из-за женщин.

«Печальная и в то же время ужасная история!» – подумал Хьюго и понял, что это еще не конец истории.

– А как же Смит номер четыре? – спросил он. – Вы сказали, что он живет в Лондоне. Выходит, он еще на свободе?

– Я сказал вполне достаточно. – Баронет снова прижал дуло к виску и тяжело вздохнул.

– Вы ведь тоже из Лондона, сэр Фредерик, – заметил Дженкс. – Может быть, вы и есть Смит четвертый? Кто-то здесь стрелял из такого же пистолета, как у вас, в лорда Хьюго. А-а… так вы не знали, что он лорд? Да, он сын герцога Уиллингем.

– Не стоит об этом, Дженкс, – пробормотал Хьюго, опасливо взглянув на сэра Фредерика.

Палец баронета уже лежал на спусковом крючке, и если бы тот нажал на него…

– У меня и так достаточно оснований, чтобы вас арестовать, сэр Фредерик, – заявил Дженкс. – Даже если вы и не стреляли в лорда Хьюго.