Балабанов до этого момента разговаривает по телефону, выйдя на улицу. Даже не слышу, как он подходит и останавливается за моей спиной. Лишь вздрагиваю от неожиданности, слыша его голос:

— Не возражаю.

Макс сияет, расплываясь в улыбке, после чего вместе с Василием направляется к автомобилю, стоящем на подъемники. Анька тоже светится, правда, так и не понимаю, от чего.

— Я его сама завтра привезу, не переживайте, — произносит подружка, усмехаясь. — Заодно машину твою посмотрю, давно надо было диагностику пройти, я тебе говорила, — тычет в меня пальцем. — Шеф укатил на отдых, даму сердца себе нашел какую-то, — снова смеётся. — Послезавтра возвращается, а я в Москву к любимому мужу. Скучает, ждет не дождется нашей встречи. А пока хоть оторвусь на любимой работе, — тяжело вздыхает. — Все, езжайте, — машет рукой, и мы прощаемся.

Как же тяжело мне будет без нее. Сколько себя помню, мы все время вместе. Катюша хоть училась в столице пять лет, а мы с Анькой так никуда и не уехали из нашего славного города.

Но с моей стороны слишком эгоистично сейчас говорить ей о том, что мне ее будет не хватать. Сжимаю свою волю в кулак, улыбаясь напоследок, и мы с Балабановым направляемся к выходу из бокса.

— Какие будут предложения? — спрашивает Паша, заводя двигатель, после чего поворачиваясь в мою сторону.

Он сегодня какой-то слишком спокойный и молчаливый. Ни эмоций, ни улыбок — сама серьезность, да и только. Неужели все-таки не понял меня вчера и обиделся?

— Никаких, — отвечаю, пожимая плечами.

— Тогда предлагаю пойти в кино, — и впервые за сегодняшний день на его лице появляется подобие улыбки. — Сто лет там не был. В последний раз смотрел фильм на большом экране лет десять назад. Мы с Темычем с уроков сбежали и пошли в кинотеатр. Хоть убей, не помню, что смотрели, но зато прекрасно запомнилось, как потом получили за прогулы.

— Ты сейчас серьезно? — поднимаю обе брови вверх в немом изумлении.

— Насчет того, что сбежали, или сомневаешься, что получили потом? — в его голосе появляются игровые нотки.

— Я насчет того, что сейчас в кино сходить.

— Не думаю, что нас кто-то может там увидеть, — спокойно произносит Паша. — Вряд ли люди из моего окружения пойдут в кинотеатр на дневной сеанс. Да и твои, скорее всего, не посещают подобные заведения. Поэтому не вижу причины для отказа, — усмехается, после чего отворачивается, нажимает на педаль газа и плавно трогается с места.

Давно я так здорово и весело не проводила время. Наверное, еще с младших курсов института, когда мы не были обременены работой, кучей проблем и вечной нехваткой финансов. Тогда и жизнь казалась проще и веселее. Но сейчас рядом с Пашкой она превращается из серой в разноцветную, играя всеми цветами радуги. И это вселяет оптимизм на будущее.

Нам попадается какая-то американская комедия. Сначала вроде тупизм тупизмом, но после середины фильма становится очень даже смешно.

Перед показом Балабанов вручает мне ведро попкорна и литровую бутылку Колы. А сам потом весь фильм клянчит у меня, несколько раз отвлекая от просмотра — открывает рот, показывая, чтобы я его покормила. Господи, как маленький ребенок, честное слово. Но настроение у меня отличное, поэтому решаю удовлетворить все желания своего кавалера.

Когда я грожу, что это последний раз, он сжимает мои пальцы губами, нежно проводя языком по подушечкам, вызывая у меня мурашки во всем теле. Так приятно, и в то же самое время слишком интимно — хочется, чтобы этот дурацкий фильм никогда не заканчивался.

Практически под конец, когда становится ясно, что герои будут вместе и выкрутятся из всех каверзных ситуаций, Паша обнимает меня за плечи, притягивая к себе. Нежно дотрагивается губами до моего виска, а когда я поворачиваюсь к нему лицом, то захватывает мои губы в свой плен. Не успеваем отстраниться друг от друга, как включают свет, оповещая, что сеанс окончен. А такое чувство, что только начали целоваться.

Выходим на улицу, на ходу дурачась и вспоминая реально смешные ситуации из фильма.

— А из-за тебя, — тычу в парня пальцем, а он в ответ делает удивленное лицо, — я так и не досмотрела концовку.

— Я тебя умоляю, — кривит брови, ехидно улыбаясь. — Найду в Интернете, потом досмотришь. И мне все расскажешь, — подмигивает, открывая мне переднюю пассажирскую дверь.

Все дорогу в автомобиле царит веселая атмосфера. Я постоянно подкалываю Пашку, а он в ответ лишь усмехается. И даже не шутит, только иногда ехидная улыбка появляется на его лице. А я пытаюсь понять, что это может значить?

Заходим в квартиру, раздеваемся, и на моем телефоне начинает играть мелодия. Звонит папа, и я бегу в спальню, чтобы узнать, как прошел осмотр. Валера записал мою маму на прием к какому-то крутому специалисту, который приехал на три дня в их клинику.

Отец сообщает, что всё в порядке, процесс реабилитации проходит успешно, и я облегченно выдыхаю, понимая, что практически не дышала, пока не услышала положительный ответ. Мы созваниваемся с отцом практически каждый день. Даже несколько раз разговариваю с мамой. Но ей еще пока тяжело, а я не хочу в очередной раз врать, когда она задает вопросы о деньгах и интересуется, как обстоят мои дела. Не всегда есть время поговорить подольше, но все равно стараюсь выкроить лишнюю минутку, чтобы пообщаться с родителями.

После столь приятной новости настроение поднимается еще выше. Переодеваюсь, напевая что-то себе под нос, и выхожу в зал.

Пашка сидит на диване, откинувшись на спинку, и втыкает в телевизор.

— Все время забываю спросить, как мама? — смотрит, как я сажусь рядом, после чего впивается в меня взглядом.

— Очень хорошо, — мило улыбаюсь в ответ. — Спасибо тебе, — и чуть тише добавляю: — И прости меня за скандал в кабинете.

— Проехали, — улыбается в ответ. — Ну, — бьет себя по коленкам, — чем займемся сейчас?

— Раз уж ты вызвался меня сегодня развлекать, то предлагай, — поднимаю обе брови вверх. — Или твоя фантазия закончилась на кинотеатре? — делаю пристальный взгляд, а самой хочется смеяться.

Громко, заливисто и от души — так мне сейчас хорошо, спокойно и умиротворенно. И даже если Пашка сейчас предложит остаться дома, заняться сексом и просто побыть вместе — сразу же соглашусь, не раздумывая. Но он выдает немного другое:

— Тогда приглашаю тебя в ресторан, — прищуривает один глаз. — Мы еще ни разу с тобой нигде толком и не были. Сегодняшнее кино не считается.

— Паша, мы же договаривались, — тяжело вздыхаю. — Никаких публичных походов в кафе, рестораны, боулинги и так далее. Где нас могут увидеть. Хоть я и передала дело Сазонову, все равно не стоит нам вместе светиться в публичных местах.

— Я помню, — довольно спокойно выдает парень, чем вводит меня в ступор. — Это нестандартный ресторан, — улыбается так зазывно, что мне не хочется никуда ехать. А хочется… — Согласна? — спрашивает он, прерывая мои мысли.

Я бы тебе, дорогой, сказала, на что я согласна, но уж больно меня распирает любопытство — что это за ресторан такой необычный. Поэтому приходится согласиться пока только поесть вместе. А дальше посмотрим на твое поведение.

— Да, — киваю утвердительно головой.

— Тогда, — Пашка наклоняется ко мне близко. — С тебя черное коротенькое платье, я его лично в сумку складывал, так что не отвертишься.

— А с тебя, черный костюм и белая рубашка, — также негромко произношу, приближая свое лицо к его навстречу.

— И чулки, — добавляет Балабанов, касаясь губами моих губ.

— И галстук, — посылаю легкий поцелуй в ответ.

— Заметано, — проводит языком по моей верхней губе. — Десять минут у тебя, — добавляет слегка охрипшим голосом.

— Полчаса, — также провожу своим языком по его губе в ответ. — Или без чулок.

— Я пока закажу столик, — шепчет мне прямо в губы, едва их касаясь.

— И мартини, — медленно отстраняюсь, правда беру его лицо руками, а свое приближаю к уху Пашки. — Со льдом и апельсиновым соком, — прикусываю мочку, а парень стонет в ответ.

— Доиграешься, — полушепот-полурык раздается из его груди.

— И совсем не страшно, — произношу прямо на ушко, целую в висок и резко поднимаюсь. — Полчаса, — и направляюсь в свою комнату. — И не подглядывать, — кричу на ходу, делая ему ручкой.

Захожу в спальню, закрываю дверь и прислоняюсь к ней спиной, выдыхая и чувствуя, как колотится сердце. Если так пойдет и дальше, то чувствую — до ресторана мы не доедем. Но уж очень мне интересно, куда же Пашка собрался меня вести. Видимо, заранее пробил нужный вариант и ждал только моего согласия. И это не может не радовать — он перестает принимать решения вместо меня.

На столь позитивной мысли начинаю собираться на первое официальное свидание с Балабановым. Чулки, говоришь, хочется тебе? Будут тебе чулки, милый мой. Я тебе еще отомщу за все свои переживания. А также очень надеюсь, что мне сегодня выпадет шанс заставить этого барана упрямого, наконец-то, отдать Юрке нужные документы, чтобы уж наверняка выиграть дело. Или хотя бы попытаться сделать всё по закону.

Надеваю, как и просит Паша, черные чулки и платье, которое покупала давно на какой-то корпоратив. В последнее время из-за переживаний сильно похудела, поэтому сидит оно на мне идеально.

Заканчиваю вечерний макияж, расчесываю волосы — не хочу никаких причесок, пусть будет естественно, и выхожу из спальни. Паша разговаривает с кем-то по телефону, но, слыша, как открывается дверь, заканчивает беседу, нажимает сброс и поворачивается ко мне лицом.

Сам он одет в черный костюм, белую рубашку и галстук — все, как я заказывала. Его взгляд просто раздевает меня с ног до головы, но я только усмехаюсь в ответ на столь откровенную реакцию своего спутника. Он неисправим, и неотразим — два в одном, как говорится.