– Обрабатывали? Как обрабатывали? – спросил фотограф.

– Замораживали, бальзамировали, идиот! Быстро отправляйся туда.

– Ты хочешь, чтобы я сфотографировал мёртвое тело?

– Нет. Я хочу, чтобы ты сфотографировал красивую рыжеволосую женщину, около тридцати лет, одетую, вероятно, в костюм от «Шанель», когда она будет входить или выходить из крематория.

* * *

Частная, необъявленная заупокойная служба по Жюлю Мендельсону в епископальной церкви «Всех Святых» в Беверли-Хиллз резко отличалась от тщательно подготовленной и пышной службы по Гектору Парадизо в католической церкви «Доброго Пастыря», находящейся в двух кварталах на запад от бульвара Санта-Моника, которая тогда была битком набита городской элитой. На Кэмден-Драйв, где находилась церковь «Всех Святых», не было лимузинов, которые могли привлечь внимание любопытных. Джим, шофер Мендельсонов, выводил Паулину Мендельсон, лицо которой прикрывала густая вуаль, за пять минут до начала службы у бокового входа в церковь. Она вбежала, не оглядываясь, в церковь. Не было ни цветов, ни музыки. На службе присутствовали только слуги, служащие из офиса Жюля, проработавшие с ним более десяти лет, мисс Мейпл, его секретарь, Уилли Торрес, его парикмахер, Симс Лорд, его адвокат и ближайший помощник. Из друзей была приглашена только Камилла Ибери. Роуз Кливеден, которая не могла допустить, чтобы ее оставили в стороне от такого события, была уверена, что Паулина собиралась ее пригласить, но в спешке забыла, а потому она явилась без приглашения и скромно опустилась на колени в последнем ряду скамеек почти полупустой церкви. Она склонила голову в молитве, слушая, как преподобный доктор Руфус Броунинг читал молитвы.

«Я – воскресение и жизнь, говорит Бог, тот, кто верит в меня, хоть и мертвый, то все еще живой, и тот, кто живет и верит в меня, никогда не умрет».

В этот момент еще одна незваная фигура тихо вошла в церковь. Это была Фло Марч, узнавшая в крематории, что в одно время с кремацией будет проходить заупокойная служба. Фло намеревалась только зайти в церковь, прочесть молитву и уйти до того, как ее могли заметить. До сих пор она никогда не бывала в епископальной церкви и не знала, насколько отличаются ее ритуалы от католических. Она торопливо преклонила колени на католический лад, как ее научили в детстве в приходской школе, и перекрестилась, коснувшись пальцами лба, груди, левого плеча, потом правого, шепча: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа». Встав с колена, она прошла в задний ряд скамей. Ее поразило, что церковь была почти пуста. Ей показалось непристойным, что лишь небольшая горстка людей, сгрудившихся в первых рядах, присутствует на службе по такому известному человеку. Удивило отсутствие цветов на алтаре, отсутствие музыки. Она обернулась и посмотрела на хоры. Там была темнота. Орган был закрыт и зачехлен. Она стала слушать, как священник читает молитвы по молитвеннику.

«Благословенен умерший в вере, ибо так говорит Дух, ибо упокоится он от трудов своих».

Всю свою жизнь Фло шептала молитвы, но ее шепот нарушил ход протестантского богослужения Роуз Кливеден, стоявшей на коленях позади Фло в последнем ряду. Хотя Роуз тоже была незваной, но, по крайней мере, относилась к друзьям семьи и считала себя более желанной на частной службе, чем незнакомая женщина, сидевшая в соседнем ряду, которую она приняла за репортера. Роуз прочистила горло, громко и по-театральному выразительно, чтобы привлечь внимание молящихся в первых рядах и предупредить их о присутствии постороннего. Никто не повернулся. Она встала и по проходу направилась к первым рядам.

Паулина в одиночестве сидела в первом ряду. Она держалась прямо, как шомпол, в то время как остальные склонились в молитве. Лицо покрывала черная вуаль, присланная ее портным из Парижа вместе с черным платьем, в которое она и была одета. За ней сидели Камилла и Блонделл. Рядом с Блонделл сидели Дадли и Симс Лорд. Роуз наклонилась и громким шепотом сказала Камилле: «Скажи Паулине, что в задних рядах сидит репортер».

Шепот Роуз дошел до ушей мисс Мейпл, сидевшей позади Камиллы. Она обернулась и посмотрела в дальний конец церкви. В этот самый момент Фло подняла голову и увидела несколько лиц из первых рядов, оглядывавшихся на нее. Мисс Мейпл протянула руку через плечо Блонделл и коснулась плеча Симса Лорда. Симс обернулся.

– В задних ряда Фло Марч, – прошептала мисс Мейпл.

– Черт, – тихо сказал Симс.

Он тоже обернулся и посмотрел на Фло. Узнав ее, он наклонился вперед и прошептал Паулине о присутствии посторонней: «Это, должно быть, Фло Марч», – как будто не знал ее.

Для Паулины Мендельсон присутствие Фло Марч на похоронах ее мужа было нестерпимо. Самообладание, присущее ее поведению в течение месяцев болезни Жюля, оставило ее при упоминании, что Фло Марч присутствует в церкви на частной службе, запланированной пройти в полной тайне, чтобы избежать именно ее присутствия. Обезумев от ярости, она вскочила с места и, обернувшись, посмотрела на Фло. Увидев ее, встретившись с ней взглядом, она приложила руки к лицу, покрытому вуалью, в ужасе от наглого поведения женщины. Бриллиант де Ламбалль на обручальном кольце сверкнул в лучах полуденного солнца, проникавшего в церковь сквозь витражи на окнах.

– Не надо, Паулина, сядь, я избавлю тебя от нее, – прошептал Симс, вставая.

Паулина проигнорировала предложение Симса Лорда. Она прошла мимо него и по проходу решительным шагом, направилась к задним скамьям церкви. Звук ее каблуков эхом отозвался в апсиде церкви. Однако доктор Броунинг продолжал молиться, как будто ничего не произошло.

«Благодарение всем тем, кто скорбит в истинной вере в отеческую заботу его, который приемлет все их печали на себя, дабы знали они утешение в любви его. Аминь».

Внимание слуг и служащих переключилось от молитв по умершему к более занимательной драме, разыгрывавшейся перед их глазами.

– Как вы смели прийти сюда? – спросила Паулина. – Это частная служба.

Фло, напуганная, смотрела на Паулину. Она не могла разглядеть ее лица сквозь густую вуаль.

– Я хочу, чтобы вы покинули церковь немедленно. – Голос Паулины поднялся до крика.

– Извините, я очень сожалею, миссис Мендельсон. Я не знала, что служба частная, – сказала Фло. – Действительное, не знала. Мне сказали в крематории, что здесь будет служба. Я только хотела помолиться.

– Вон! – закричала Паулина.

Никто из тех, кто знал Паулину, никогда не видели ее в таком состоянии. Камилла бросилась по проходу к ней и ласково опустила руку на ее плечо.

– Паулина, дорогая. Вернись на место, чтобы Руфус смог закончить службу, – сказала она. Чтение молитв у алтаря продолжалось.

«Дай мужество и веру тем, кто лишился ближнего, дабы они обрели силу встретить дни грядущие в утешении скромной и благочестивой надежды, в радостном ожидании вечной жизни с теми, кого любили. Аминь».

– Кто-нибудь, выведите эту проститутку отсюда, – сказала Паулина.

Слезы покатились по лицу Фло при слове «проститутка».

– Извините, – прошептала Фло. Она чувствовала себя такой униженной, что не могла сдвинуться с места.

Камилла смотрела на двух женщин, пристально глядевших друг на друга. Она подошла к Фло Марч и взяла ее за руку.

– Идемте, мисс Марч, – сказала она мягко. Одной рукой она обняла ее за плечи, другой взяла ее за руку и повела Фло к выходу.

У алтаря преподобный доктор Руфус Броунинг начал читать молитву Господня. Симс Лорд отвел Паулину на место. Слуги и служащие стояли потупившись, делая вид, что они ничего не видели.

Выйдя из церкви, Фло начала плакать.

– Мне так стыдно, – сказала она. – Не надо было приходить.

– Да, не надо было, – сказала Камилла спокойно, но не осуждающе.

– Я думала, похороны такие же, как у Гектора.

– Нет.

– Я лучше пойду.

– Да.

– Послушайте, Камилла, до того, как уйти, я хочу кое-что вам сказать. Пожалуйста, выслушайте.

– Конечно.

– Мне важно, чтобы вы знали. Камилла кивнула.

– Я не виню ее за то, что она ненавидит меня так сильно, но я хочу, чтобы вы знали. Я по-настоящему любила его. Не из-за баксов, клянусь. Я действительно его любила.

Камилла посмотрела на нее в своей беспомощности, разрываясь между симпатией к Фло и лояльностью к Паулине.

– И Жюль часто говорил мне, что любит меня. Правда, правда. В конце концов, он даже сказал, что я была смыслом его жизни.

Камилла шагнула к ней и обняла. Затем повернулась и вошла в церковь.

* * *

О смерти миллиардера и коллекционера произведений искусства из Беверли-Хиллз Жюля Мендельсона объявили на следующий день после похорон. «Лос-Анджелес трибьюнэл», «Лос-Анджелес таймс», «Нью-Йорк таймс» и «Уолл-стрит джорнэл» вынесли сообщение на первую страницу. Берни Слаткин, ведущий программы «Вечерние новости» на Эн-би-си, часть программы специально посвятил этому событию, смонтировав фрагменты кинокадров об основных вехах в жизни великого финансиста, включив кадры, снятые во время его дружеских разговоров с президентами Соединенных Штатов и другими мировыми лидерами на различных конференциях по экономике. Несколько еженедельных журналов, в том числе «Тайм» и «Ньюсуик», уделили внимание его блистательной карьере.

* * *

Гортензия Мэдден проработала несколько недель над статьей о находке потерянной рукописи Бэзила Планта, писателя, умершего в бесчестии от пьянства и наркотиков, не издавшего книгу, которую он считал своим шедевром, романа о фешенебельном обществе, в котором он проводил свое время. Книга, если и существовала, то после его смерти найдена не была. Гортензия отдала должное Филиппу Квиннеллу за участие в обнаружении давно пропавшей рукописи, но в статье в «Малхоллэнде», за которую Люсия Борсоди обещала ей обложку, она была главной героиней, точно определившей, что найденная рукопись именно та, которую издатели Бэзила Планта давно отчаялись отыскать.