Голос Элеоноры звучал так устало.

– Я знаю такой сорт людей, – спокойно сказал Хьюго. – Я слышал все эти отговорки раньше. И когда-то тоже им верил.

– У вас нет сестры. И вам меня не понять. Я чуть не потеряла ее, когда погибли наши родители. Какая разница, что она иногда говорит и поступает необдуманно?

Но Хьюго было не все равно. И, судя по сдержанному тону Элеоноры, ей тоже было небезразлично отношение Виви.

– У меня был лучший друг, – мягко произнес Хьюго. – И хотя мы с ним знали друг друга с колыбели, я в конце концов потерял Торкиля. А меня сделали мировым злодеем. Вашей сестре, судя по всему, нравится вас ненавидеть. Она не изменится.

– Изабель? – прошептала Элеонора.

Хьюго не понравилось, как она произнесла имя этой женщины. Словно он был виноват в несчастьях Изабель.

– Мы с Изабель встречались две недели. – Хьюго не сдержал горечь в голосе. По правде говоря, он и не пытался это сделать. Потому что помимо этой горечи остались только истории, которые Изабель рассказывала о нем. – Через две недели мы расстались.

Элеонора вгляделась в его лицо.

– Я не понимаю.

– Конечно, вы не понимаете. Уверяю вас, я сам этого не понимаю. Изабель не нравилось, что я не желал продолжать с ней отношения, ведь она рассчитывала на большее. – Он поджал губы. – И она не желала мириться с реальностью. Изабель решила действовать по-своему.

– Неужели она?.. – Элеонора сделала глубокий вдох и покачала головой, и гладкие локоны рассыпались по ее плечам.

Не сдержавшись, Хьюго протянул руку и запустил пальцы в ее волосы, темные и соблазнительные. Они были теплыми, словно нагрелись на солнце, и мягкими, как он и предполагал.

– Сначала мне было просто грустно. – Хьюго не любил говорить об истории с Изабель. Элеонора стала первой, с кем он разоткровенничался. – Она старалась где-нибудь появиться рядом со мной, а на следующий день я видел фотографию в таблоиде и пошлую статью о том, что мы с ней снова сошлись. Сначала я даже не понимал, что она нанимает папарацци. Но время шло, и ситуация усугублялась.

Хьюго не знал, чего ждет от Элеоноры. Немедленного и категорического отказа, вероятно. В конце концов, Изабель была как ангел. Все так о ней говорили. Она была милой и замечательной, и единственным ее промахом было желание встречаться с таким монстром, как Хьюго.

Его не удивило бы, если бы Элеонора стала с ним спорить. Если бы она попыталась опровергнуть историю, которую он ей рассказывал.

Но она не произнесла ни слова, просто серьезно смотрела на него и ждала, когда он продолжит.

Никто и никогда не оказывал ему такой любезности. При мысли об этом у Хьюго болезненно сжалось сердце.

– Со временем Изабель начала злиться все сильнее. Она сошлась с Торкилем, но и этого ей оказалось мало. Потому что она знала, что их отношения меня не тронут. Если бы он захотел быть с ней, мне было бы на это наплевать, но этого она вытерпеть не могла. Со временем она убедила моего друга, которого я знал всю свою жизнь, что я ее оскорблял и любил причинять ей боль.

– Если бы она была вам совсем безразлична, – тихо сказала Элеонора, – ей не удалось бы расстроить вас. – Поняв, что ляпнула лишнее, она прибавила: – Хотя вас, конечно же, обидело предательство вашего друга.

Хьюго пожал плечами.

– Иногда между друзьями встает женщина. Честно говоря, мне было все равно. Я думал, Торкиль обо всем догадается и поймет, что она за человек.

– Я не могу притворяться и делать вид, будто знаю, каково читать о себе лживые статьи… – начала Элеонора.

– Мой отец, – выпалил Хьюго. – Я был единственным родным человеком у этого старика. И я ужасно его разочаровал.

– Уверена, вы ошибаетесь, – выдохнула Элеонора и посмотрела на него с пониманием. – Наверняка вы ошиблись по поводу его чувств.

– Я знаю, что он чувствовал, малышка. – Голос Хьюго был мягким. – Он сам сказал мне об этом.

Хьюго перестал сопротивляться нахлынувшим на него эмоциям. Казалось, рана в его сердце кровоточит сильнее под удивленным взглядом прекрасной Элеоноры. Она словно не верила, что старик мог считать своего единственного сына таким ничтожеством. Но Хьюго знал, как было на самом деле.

– Мой отец был готов мириться с определенной глупостью, на которую способны люди по молодости. Он придерживался старых традиций. Он верил, что юноши есть юноши. – Хьюго скривил рот, но не улыбнулся. – Но он ждал, что герцог Гровсмур рано или поздно образумится. Если не в университетские годы, то вскоре после этого. Я познакомился с Изабель через два года после окончания Кембриджа, когда я по-прежнему гулял и кутил. И именно в этот момент она начала свою кампанию против меня.

– Ваш отец верил таблоидам?

– Конечно нет. Мой отец никогда бы не запятнал свои глаза чтением такого мусора. Дело не в таблоидах. Дело в том, что все, кто читал эти таблоиды, принимали информацию из них за чистую монету. И это были не только скандальные репортажи. Появились искусно замаскированные сенсационные статьи в более авторитетных журналах, которые выставляли меня избалованным и отвратительным человеком. И достаточно скоро обо мне заговорили. Не только в непристойных новостных программах, но и здесь, в собственном доме, в присутствии моего отца.

– Кто же на такое осмелился? – спросила Элеонора с искренним негодованием, и если бы Хьюго не смотрел на нее в упор, то решил бы, что она просто притворяется. – А почему ваш отец верил тем, кто клеветал на его сына?

Хороший вопрос. Который Хьюго хотелось задать своему старику.

– Иногда слухи гораздо упрямее фактов, – произнес он. – Чаще всего факты можно доказать или опровергнуть. Но слухи могут жить вечно. Они существуют сами по себе, и рано или поздно вы обнаружите, что живете в окружении этих слухов. Против своей воли.

– Вы ничего не могли сделать? – Элеонора тряхнула головой, словно желая прояснить мысли. – Вы не могли сказать правду?

– Слухи такая штука, малышка, – пробормотал Хьюго, – что им верят гораздо охотнее, чем правде. Мой отец был известным человеком. В свое время он спровоцировал немало скандалов. И он не понял бы, зачем красивой девушке вроде Изабель, способной получить все, что она пожелает, тратить свое время, притворяясь, будто у нее отношения с мужчиной, который ее не хочет. Полагаю, это будет непонятно любому человеку.

– Но вы же могли доказать свою невиновность.

– Как? – Хьюго не удивился, когда Элеонора не нашлась что ответить. – Говорят, что нет дыма без огня. И чем дольше горит этот огонь, тем больше люди верят в твою виновность. Но Изабель не собиралась прекращать начатую травлю.

Он подумал о том ясном дне под солнцем Санта-Барбары, когда Изабель улыбалась ему.

– Ты всегда будешь моим, Хьюго, – говорила она. – Всегда. Куда бы ты ни пошел, что бы ты ни делал. Все, кто встретит тебя, будут ассоциировать тебя со мной.

– Странно, что вы не продолжали встречаться с ней только для того, чтобы закрыть ей рот, – произнесла Элеонора и нахмурилась, глядя на Хьюго. – Просто чтобы заставить ее остановиться.

– Я думал об этом, конечно, – тихо произнес Хьюго. – Но я не желал иметь с ней дел. А потом появилась Джеральдина.

– Девочка ни в чем не виновата, – страстно произнесла Элеонора.

– Конечно нет, – коротко сказал Хьюго. – Я не желаю этому ребенку ничего плохого.

– Но…

– Но я не возражаю, если весь мир думает, что я ее тираню, – подытожил он и покачал головой. – Поверьте, Изабель сполна использовала свою беременность против меня. – Он убрал руки от волос Элеоноры и сжал кулаки. – Она сказала моему отцу, что Джеральдина моя дочь.

– Она бросила вас. Вышла замуж за вашего друга. Как этот ребенок мог быть вашим?

– Она не бросала меня, – прорычал Хьюго и приказал себе успокоиться. – После ее замужества мы с ней не спали. Но она сказала моему отцу, что мы оставались любовниками. А потом заявила ему, что я отказался исполнять свой долг. Будто бы я настойчиво рекомендовал ей сделать аборт. В общем, я оказался черствым и бесчувственным негодяем, каким меня обрисовывали в таблоидах.

– Вы должны были настоять на анализе ДНК, – произнесла Элеонора.

– Я так и сделал, – выпалил Хьюго. – Но отец умер до того, как я смог предоставить ему убедительные доказательства. У него была сердечная недостаточность, и врачи могут говорить все, что хотят, объясняя его смерть. Но, по-моему, он умер от шока.

Хьюго забыл, что они стоят в центре бального зала. Потому что он видел перед собой только красавицу Элеонору и ужас в ее взгляде. Казалось, в мире не осталось никого, кроме них.

Невероятно, но она поверила ему.

Подойдя к Хьюго, Элеонора поднялась на цыпочки и коснулась ладонями его груди в области сердца, словно она понимала, как у него тяжело на душе.

– Мне так жаль, Хьюго, – горячо прошептала она. – Мне стыдно, что я поверила слухам о вас.

Хьюго накрыл ее руку ладонью.

– Знаете, – тихо произнес он, – вы единственный человек, который сказал, что ему жаль. А ведь вы нанесли мне наименьший ущерб.

Она прикусила пухлую губу, и его обдало жаром.

– Я говорила с вами так, будто отлично знаю вас. Словно истории, которые я читала, были правдой. Но они лживые. Правда никогда не бывает черно-белой, верно? Нет ни героев, ни негодяев, есть просто люди.

– Может быть. Но есть и такие, как Изабель. Они хищники. Они охотятся на других людей, и это приносит им удовольствие. И ваша сестра одна из них.

Элеонора попыталась высвободить руку, но Хьюго крепко удержал ее на месте.

– Вы не понимаете, – резко сказала она.

– Я все понимаю. – Хьюго подошел к ней вплотную. – Сегодня вечером вы босиком, с распущенными волосами. Вы женственная и мягкая.

– Я не думала, что встречусь с кем-нибудь до того, как лягу в постель.