Элеонора облегченно вздохнула, подойдя к двери своих апартаментов. Она ощущала приятную ломоту во всем теле и страстно желала понежиться в ванне. Элеонора тихонько скользнула в дверь и стала завязывать волосы в узел на макушке, когда внезапно услышала вопрос:

– Где ты была?

Элеонора вздрогнула. Она не сразу поняла, что с ней разговаривает Виви.

Она опустила руки, и волосы упали ей на плечи. Элеонора сказала себе, что у нее нет причин чувствовать себя виноватой, и тем не менее ей стало совестно, когда она увидела, что ее сестра стоит в дверях спальни, скрестив руки на груди, и смотрит прямо на нее.

Мгновение обе молчали.

– Иногда, когда я не могу уснуть, – произнесла Элеонора с максимальным спокойствием и достоинством, – я хожу по дому. По крайней мере, так я получаю физическую нагрузку.

Виви состроила гримаску.

– Неужели ты думаешь, что я поверю тебе? Я твоя сестра, а не твоя семилетняя ученица.

– Что ты здесь делаешь, Виви? – тихо спросила Элеонора. – Гостевые апартаменты находятся в противоположном конце дома.

Виви поджала губы, ее золотистые глаза были мрачнее обычного.

– Я искала тебя, – сказала она. – Хотела немного побыть со своей сестрой. И что в итоге? Тебя не было здесь несколько часов.

– Ты захотела побыть с сестрой посреди ночи? – спросила Элеонора, не слишком стараясь скрыть скептицизм. – По-твоему, я должна была бодрствовать? Или ты решила разбудить меня, несмотря на то, что мне утром на работу?

Теперь Элеонора многое понимала. Слова Хьюго кружились в ее голове. Казалось, ей от них не избавиться, как бы она ни хотела это сделать. У нее засосало под ложечкой.

Потому что он был прав во всем. Виви действительно считала, что сестру можно, не задумываясь, будить в любое время суток. Что Элеонора, не задумываясь, забудет о своих интересах в угоду ее желаниям. По правде говоря, так всегда и было. И только один человек виноват в том, что Виви так считала. Это была сама Элеонора.

Она всегда так отчаянно стремилась быть кому-нибудь нужной. Любовь непостоянна, а люди, умирая, забирают эту любовь с собой. Гораздо лучше, когда в тебе нуждаются. Так ты становишься незаменимой. Вот что она думала. Вот почему безропотно служила собственной сестре.

Но Хьюго словно оживил ее. Казалось, она проснулась после многолетнего сна.

– Полагаешь, я не догадалась, что ты затеяла? – спросила Виви.

Ее голос был довольно странным. Резким, как и ее взгляд. Однако в ее тоне слышалась недосказанность.

– Как ты могла так поступить?

– Не знаю, что ты там себе вообразила. – Элеонора расправила плечи. Раньше она всегда избегала ссор с Виви, боялась потерять единственного родного ей человека. Сейчас все изменилось. Она не собиралась оправдываться.

Виви удрученно покачала головой:

– Ради нас с тобой я пережила столько неприятностей, Элеонора. А ты даже не хочешь сказать мне правду.

– По-моему, ты несправедлива.

– Если ты что-то затеяла с герцогом, ты обязана была сказать мне об этом. Тогда бы я не выставляла себя дурой вчера за ужином. – Виви снова покачала головой. – Неужели я просто пешка, которую ты используешь в своей игре, чтобы развлечься самой и развлечь своего друга-аристократа?

Опешив от такой наглости, Элеонора сделала два шага назад.

– У меня нет друзей-аристократов, Виви. – Ей удалось заговорить, хотя ее голос сильно дрожал. Элеонора рассердилась. Раньше она постоянно глотала обиду, притворяясь бесчувственной, несмотря ни на что. – Думаю, мы обе знаем, что такие друзья есть у тебя, а не у меня. Я работаю в Гровс-Хаус. Ты не работаешь вообще. Несколько лет назад мы решили, что тебе лучше вращаться в высшем свете и постараться найти себе богатого мужа. Поэтому ты только и делала, что тратила заработанные мной деньги на свои наряды и вечеринки. Кто из нас пешка в чужой игре?

Слова Элеоноры повисли в воздухе. Она дрожала. Она не знала, то ли ей прилечь, сказавшись больной, то ли извиниться перед Виви.

Но она не сделала ни того, ни другого. Она должна была сказать это сестре много лет назад. Элеонора постоянно прикусывала язык и терпела выходки Виви. Забавно, что именно Хьюго наконец заставил ее понять, как неправильно она жила.

Элеонора думала, что ей будет стыдно, но стыда она не почувствовала.

– Вот почему его называют монстром, – тихо сказала Виви. – Ты знаешь об этом, да? Он разрушает все, к чему он прикасается. Даже нас.

Элеонора решила, что пора заканчивать этот разговор. Она сыта им по горло. Она выпрямилась и напомнила себе, что она взрослая женщина, а не подросток, гуляющий по городу после наступления комендантского часа. Она не должна стоять здесь и оправдываться перед Виви.

И, несомненно, она не обязана выслушивать беспочвенные обвинения в адрес Хьюго.

– Хватит меня допрашивать, Виви, – сказала она, беззлобно, но деловито. – Через несколько часов мне надо приступать к работе.

– Неужели ты думаешь… – начала Виви, в ее голосе слышались пренебрежительные нотки, которые так не понравились Элеоноре.

– Я не прошу тебя объясниться, верно? – ответила Элеонора, и Виви замерла на полпути к двери, у которой она стояла. – Надеюсь, все, что ты делаешь, ты делаешь ради наших с тобой интересов. Я не понимаю, почему ты считаешь, что я не могу поступать точно так же.

Произнеся эти слова, она прошла мимо Виви, почти ожидая, что сестра схватит ее за руку и устроит истерику, как бывало в прошлом, но Виви только внимательно смотрела, как Элеонора идет в ванную комнату. Элеонора открыла краны и стала наполнять ванну.

В данный момент ей хотелось притвориться, что все нормально. Что она все еще девственница. Что она – тот же самый человек, каким была вчера.

Словно она не проводила ночь с Хьюго, и сейчас ее не одолевают воспоминания, от которых она с трудом переводит дыхание.

Правда в том, что Элеонора не хотела ничего забывать.

И как бы она ни любила свою сестру, она не хотела рассказывать ей о том, что с ней случилось. Элеонора желала сохранить свой секрет.

Она хотела лелеять память об этой яркой и удивительной ночи до конца своей жизни.

– Он прожует и выплюнет тебя, – мрачно произнесла Виви, стоя у двери. – Он всегда так поступает.

Элеонора стряхнула капли воды с руки и выпрямилась. Она могла сказать Виви о многом. Например, она могла заметить, что вчера за ужином Виви была одета неподобающим образом. Но она этого не сделала. Она подошла к двери ванной комнаты и просто улыбнулась сестре.

– Ты действительно беспокоишься за меня? – тихо спросила Элеонора. – Или причина в другом?

Виви покраснела и прищурилась.

– Конечно, я беспокоюсь о тебе. Что же еще?

– Понятия не имею, – ответила Элеонора.

– Я не ревную тебя, если ты это имела в виду.

– Упаси бог, – сухо сказала Элеонора.

– Просто я знаю таких, как Хьюго Гровсмур. А ты их не знаешь. Я годами общаюсь с подобными ему мужчинами, а ты…

– Да. – Элеонора кивнула. – А я постоянно держусь в тени и, когда надо, прихожу тебе на помощь.

Виви выдохнула и посмотрела на сестру почти с жалостью.

У Элеоноры похолодело в груди.

– Если тебе не нравится твоя жизнь, измени ее, – тихо сказала Виви. – Я помогу тебе. Но Хьюго Гровсмур тебе не подходит, Элеонора. Он как атомная бомба. И я понимаю, ты сейчас на взводе, тебе хорошо, но я сомневаюсь, что ты готова к вреду, который принесет тебе этот человек.

– Я люблю тебя, Виви, – выдавила Элеонора, понимая, что обманывает саму себя. Она ничего не знала о мужчинах. Особенно о таких, как Хьюго. Почему же Элеонора уверена, что она права, а Виви ошибается? – Ты об этом знаешь. Но мне надо готовиться к работе.

– Я тоже люблю тебя, – ответила Виви. – И не волнуйся. Я докажу тебе свою любовь. Я позабочусь о тебе. Сестры ведь должны так поступать.

Элеонора не понимала, что это значит, и была уверена, что не желает знать. На самом деле она обрадовалась тому, что сестра ушла.

Элеонора опустилась в пенную ванну и просидела так довольно долго, пока вода не остыла, а бой часов в гостиной не сказал ей, что пришло время одеваться. Она вылезла из ванны, вытерлась полотенцем и оделась для занятий с Джеральдиной. И словно бы снова стала похожа на прежнюю Элеонору.

Она не изменилась, несмотря на необдуманные слова, которые она сказала Виви. Во время занятий с Джеральдиной Элеонора снова и снова упрекала себя за резкость в отношении своей сестры. Она занималась с Джеральдиной уже шесть недель, и теперь ей полагался короткий отпуск. Они говорили о том, чем займется Джеральдина во время перерыва в занятиях, и обсуждали книги, которые читала девочка.

Они с герцогом не встречались. Элеонора убеждала себя, что должна этому радоваться. Потому что она не желала чувствовать себя глупой девственницей, которая надеется на чудо. А это означает, что будет лучше, если она не увидится с Хьюго хотя бы день и соберется с мыслями.

– Все в порядке, – твердила себе Элеонора, поднимаясь по лестнице из детской в направлении своих апартаментов. – Все в порядке, как всегда.

В комнате ее ждала Виви.

– Тебе надо принести сюда свою кровать, – тихо произнесла Элеонора.

– По-моему, тебе лучше собрать вещи, – ответила Виви. – Мы должны уехать отсюда сегодня вечером.

– В этом нет необходимости, – сказала Элеонора и присела на ближайший стул Елизаветинской эпохи с вертикальной спинкой. – Мы можем уехать утром. У нас будет больше шансов купить билет на поезд.

– Ты не понимаешь, – терпеливо заявила Виви, хотя глаза выдавали ее беспокойство. – Ты не захочешь оставаться здесь до утра.

На Элеонору навалилась усталость. Такое бывает, когда человеку удается поспать всего двенадцать минут. Элеонора не могла сказать, что жалеет об этом, но от усталости она плохо понимала, что говорит ее сестра.