Элеонора не задумывалась о том, что однажды ей придется покинуть дом Хьюго. Но так будет. Даже если все сложится хорошо, в какой-то момент гувернантка девочке будет больше не нужна.

– Полагаю, у меня несколько лет до отъезда отсюда, – заметила Элеонора и обрадовалась тому, что говорит так, будто улыбается, а не хмурится. – Джеральдине семь лет, а не семнадцать.

Виви рассмеялась:

– Тебе не придется жить там несколько лет, Элеонора. Как только ты заработаешь достаточно денег, чтобы оплатить наши счета, ты вернешься.

– Я не подозревала, что существует какой-то план. Тем более, чем дольше я здесь задержусь, тем больше заработаю.

– Элеонора, пожалуйста, – вроде бы беспечно сказала Виви, но Элеоноре стало не по себе. – Я не могу жить одна, без тебя. Сейчас ты в командировке, вот и все.

Элеонора закончила разговор и безучастно уставилась в окно этой странной арт-галереи. Ей хотелось притвориться, будто Виви не может обойтись без нее и скучает по ней, но в глубине души Элеонора знала – это не так. Виви просто была в панике оттого, что ей следует платить арендную плату и самой прибирать квартиру, всем этим, как правило, занималась Элеонора.

Хорошо, что Виви думает, будто ее сестра страдает в поместье среди болот. Если бы сестра узнала, в какой роскоши она живет сейчас, то обязательно заявилась бы в Гровс-Хаус, чтобы тоже насладиться такой жизнью.

А Элеонора оказалась, очевидно, намного эгоистичнее, чем думала, поскольку на этот раз она не желала ничем делиться со своей сестрой.

Засунув мобильный телефон в карман черных брюк, она подошла к окнам. Галерея располагалась в задней части дома, ее окна выходили на задние сады и болота. Серебристый свет полной луны придавал йоркширским просторам жутковатый и угрюмый вид.

Может быть, она чувствует себя так потому, что торчит в этом пустынном старом доме? Потому, что залы дома всегда пусты, а местные обитатели недружелюбны?

Элеонора вздрогнула, внезапно вспомнив поцелуй герцога, а потом глубоко вдохнула.

– Смею ли я надеяться, что ваше неожиданное появление за пределами ваших личных апартаментов – это намек, мисс Эндрюс?

Элеонора решила, что у нее галлюцинации. Слуховые галлюцинации, которые навязчиво преследовали ее уже давно после просмотра фильмов ужасов.

Повернувшись, она увидела Хьюго в противоположном конце галереи. На этот раз он выглядел как герцог. Он был одет во все черное и казался человеком из другой эпохи. Через пару секунд она поняла: подобное впечатление у нее сложилось потому, что на Хьюго был цилиндр и длинный черный плащ, который на другом человеке выглядел бы смехотворно.

У Элеоноры пересохло во рту и скрутило живот.

– Вы одеты словно для аудиенции у английской королевы, – сухо сказала она, снова обретя дар речи.

– Естественно, – согласился Хьюго. – Я перепугал немало людей. – Он выгнул бровь. – Вы не предполагали, что я мог находиться на костюмированной вечеринке по случаю Хеллоуина, а это маскарадный костюм? Ведь сейчас конец октября.

Элеонора почти ничего не знала о Хьюго. Но при виде его она опять испытала жгучий трепет и желание. Хьюго плавно подошел к ней. Как только он встал к ней почти вплотную, Элеонора отчаянно попыталась придумать какую-нибудь дерзость, но вместо этого она снова и снова вспоминала их поцелуй.

Взгляд Хьюго потемнел, словно мысли Элеоноры были написаны на ее лице, но он не сказал ни слова, а лишь высокомерно кивнул и жестом приказал ей следовать за ним. Элеонора подчинилась.

Хьюго остановился у двери в дальнем конце галереи и оглянулся через плечо.

– Пойдемте, – сказал он, и Элеонора не поняла, то ли испугалась, то ли испытала любопытство. Он изогнул губы в улыбке. – По-моему, мне пора провести с вами собеседование.


Хьюго чувствовал себя огромным злобным волком.

Не слишком приятное чувство. Прошедшие годы он всячески оправдывал свою репутацию злодея.

И расстояние, которое он создал между собой и искушающей его гувернанткой, не успокоило его. Он не мог не думать об изгибах ее тела и тонкой талии, которые его очаровали. И его интриговало ее очевидное нежелание прислуживать ему, как делал персонал его дома.

Увидев Элеонору, он мгновенно возбудился, а его намерение пригласить ее в свою личную библиотеку только усугубило ситуацию. Хьюго знал, что не должен этого делать. Он знал, что лучше не искушать себя.

Как только он коснулся дверной ручки, Элеонора остановилась и посмотрела на него, будто борясь с магическим заклинанием.

– Я не могу, – сказала она. – Это ваша спальня?

Хьюго всего лишь мужчина. И не лучший из них. Ему потребовалось немало усилий, чтобы не перебросить Элеонору через плечо и не отнести ее к себе в спальню.

– Ваш тон был бы уместнее, если бы вы были трепетной девственницей, – нравоучительно и резко произнес он.

Элеонора моргнула и выпрямилась.

– Значит, это в самом деле ваша спальня.

По непонятной причине Хьюго обнажил зубы в некоем подобии улыбки, хищной и угрожающей.

– Если вы так стремитесь залезть ко мне в постель, только скажите. Нельзя упускать такой шанс, мисс Эндрюс. Вы так не считаете?

– Ваша светлость…

Она явно не собиралась поджимать хвост и убегать.

Хьюго ухмыльнулся, потому что в противном случае прикоснулся бы к Элеоноре. А как только он к ней прикоснется, уже не остановится, по крайней мере, неделю. Может быть, три. Она преследовала его в мыслях своим дерзким взглядом, чувственным ртом и аппетитной фигурой.

– Расслабьтесь. Это моя библиотека, а не вертеп. – Его губы дрогнули. – Хотя все зависит от того, какие книги вы хотите почитать.

Хьюго распахнул дверь и шагнул в комнату. Он не обернулся, чтобы выяснить, идет ли Элеонора за ним.

Если она сейчас уйдет, он не будет знать, как ему поступить.

Сама мысль об этом потрясла его. Кто только не уходил от самого развратного человека в Англии! И Хьюго это нравилось. Очень нравилось. И ему, конечно, должно быть наплевать, если эта гувернантка покинет его дом.

Но Элеонора последовала за ним, и он вынужденно признал, что ему это понравилось. Она закрыла за собой дверь, и в его жилах забурлила кровь. Он испытал почти облегчение, но это было обманчивое чувство. Истинные злодеи бесчувственны. У них каменное сердце.

Так все говорят.

Хьюго махнул рукой, предлагая Элеоноре присесть в удобное кожаное кресло напротив горящего камина, и торжествующе улыбнулся, когда она без возражений сделала это. Она вела себя покорно, однако взгляд ее карих глаз говорил о том, что она может ослушаться Хьюго в любой момент.

Хьюго сказал себе, что не будет преследовать ее, если она захочет уйти. Конечно, не будет. Но, сняв цилиндр и плащ, он вдруг передумал.

– Я была в большой библиотеке внизу, – сказала Элеонора, когда молчание затянулось. – Эта библиотека меньше, но она не менее впечатляющая.

– Я очень рад, что вы так думаете. Мне было интересно услышать вашу оценку.

Она смотрела на книги, а не на Хьюго, но он был уверен, что она кусает губы, чтобы не улыбаться.

– Толстые детективы рядом с потрепанными книгами в мягкой обложке, – пробормотала она, оглядывая комнату. – Астральная физика и философия рядом с серией книг о Гарри Поттере.

– Это подписные издания.

– Будьте осторожнее, – тихо произнесла Элеонора, все еще не глядя на него. – Книга может сказать о человеке намного больше, чем он сам о себе. Потрепанные книги рассказывают неприятные истины о своих владельцах.

Хьюго испытал странное ощущение – у него закружилась голова, словно от опьянения.

Он мрачно подумал о предчувствии.

Как будто, если Элеонора внимательнее изучит его библиотеку, она узнает, какой он на самом деле. И все изменится. Он изменится.

А Хьюго был крайне доволен тем, как его сейчас воспринимают люди. Чем более страшное пугало из него делали, тем сильнее он этому радовался.

Потому что все те люди, которые жалели Изабель, должны думать, будто ее ребенок, рожденный в любви от этого чертова Торкиля, вынужден платить за грехи своих родителей, живя в тисках такого монстра, как Хьюго. Пусть волнуются за Джеральдину и представляют себе сцены пренебрежения и жестокого обращения с ней, потому что это самое малое, что можно ожидать от злодея, погубившего Изабель.

– В каждой хорошей истории должен быть злодей, дорогой, – лукаво говорила ему Изабель.

Вот так Хьюго впервые прочел небылицу о себе в газетах. И ему стало тошно, когда он понял, что вранье о нем намного правдоподобнее. Даже когда он пытался очистить свое имя или, по крайней мере, рассказать другую версию событий, его никто не хотел слушать. Злодей Хьюго был гораздо убедительнее Хьюго реального.

Он вспомнил времена, как разыскивал Изабель по всей планете, нашел в Санта-Барбаре, штат Калифорния, и потребовал, чтобы она остановила это безумие. Чтобы она перестала говорить о нем ложь. Чтобы избавила его от злобных игр, в которые она любила играть с людскими жизнями. Хьюго было давно наплевать на ее выдумки, но от них страдал его старик отец.

– Я не хотела обидеть твоего обожаемого папочку, – сказала тогда Изабель, вылезая из огромного голубого бассейна в крошечном бикини. Она улыбнулась Хьюго, пряча глаза под огромными солнцезащитными очками. – Это приятный бонус, вот и все.

– Ты не сможешь ничего у меня забрать, Изабель, – свирепо отвечал ей Хьюго. – Ты не отберешь у меня мое наследство. Ты не сможешь получить от меня деньги. Нравится мне это или нет, но со временем я стану герцогом. Род Гровсмуров будет продолжаться. Разве ты не понимаешь? Я пуленепробиваемый.

А Изабель только смеялась в ответ.

– Я лучше тебя придумываю небылицы, – сказала она.

Хьюго многие годы нес на своих плечах всю тяжесть этой проклятой истории. Она по-прежнему на него влияла. Но теперь у него было оружие в виде ребенка, которого, как все предполагали, он ненавидел, и бесконечные обвинения.