— Эй, Кружевная юбка, осторожней, — сказал Джакс, взглянув на ее наряд[8]. — Может, у тебя поет душа, но если ты еще раз заденешь Уэса, то он‑то петь точно не сможет.

Тут рядом возникла Сэмми. И, судя по ее улыбке, сердиться она давно перестала. Взглянув на Лейси, она сказала:

— Я выгружу твои вещи, детка, так что не беспокойся.

Лейси улыбнулась ей в ответ и подумала: «Именно так и должен начинаться Один из Лучших Дней в жизни».


Когда через полчаса Лейси настроилась и на сцену вышли «Блу Хиллз», она уже была свободна, но решила остаться и послушать группу. Она нашла место в середине зала и — благодаря медитации в автобусе — совсем не разозлилась, когда к ней подсела Кэт. Все кресла в зале были свободны, но ее коллега все же решила устроиться рядом.

— Они замечательные, — сказала Кэт, когда парни начали настраиваться. — Это мой самый лучший тур. Мне ужасно хочется поездить с ими подольше, чтобы слушать их каждый вечер. Приятно общаться с такими красавцами, — добавила она со вздохом.

— Я их до сегодняшнего дня особо и не слышала, — заметила Лейси. Слова девушки ее немного задели — ведь это она была в туре, а не Кэт. — И мы обычно мало общаемся днем. — Впрочем, если у нее все получится, то общаться она будет не с «красавцами», а только с одним из них. С Элаем. Да и общение у них получится особенное…

— Правда? — удивилась Кэт. — Знаешь, а мы тут решили прогуляться и посмотреть город. Пойдешь с нами?

— Хм… — Это зависело от того, пойдет ли Элай. Впрочем, она давно уже хотела увидеть Балтимор. И если бы у нее был список желаний, то это желание стояло бы под номером «три», сразу за пунктами «написать красивую песню» и «познакомиться с отличным парнем». — Хорошо, я подумаю. — Ответ был вежливый, но уклончивый. Дать более точный ответ она сможет только тогда, когда узнает о планах Элая.

Музыканты настроили инструменты, проверили микрофоны, а потом стали играть. Как и в прошлый раз, Лейси поразилась слаженности их действий. «Наверное, они уже очень давно выступают вместе, — думала Лейси. — Иначе как объяснить тот факт, что парни чуть ли не читают мысли друг друга?» В этот момент Джакс и Элай переглянулись, это заметил Уэс, барабанщик, и все без слов поняли, что надо продлить импровизацию, а потом вернуться к главной теме. Джакс качался в такт музыке подобно змее, танцующей под дудочку факира, и Лейси уже представляла, как люди в зале будут смотреть только на него. Причем было очевидно: Джакс очарует почти всех девушек еще до того, как откроет рот.

— Он такой сексуальный… — промурлыкала Кэт. — Прямо настолько, что мне хочется облизать его с головы до пят.

Лейси пробормотала «угу», хотя это относилось не к Джаксу. Пусть Кэт забирает его себе. Или барабанщика, если он ей еще нужен. Пусть крутит роман сразу с обоими. Потому что она, Лейси, сейчас думала только об Элае.

Лейси смотрела на него — и не могла оторваться. Элай держался на сцене замечательно и был очень артистичен. Он с легкостью брал самые сложные аккорды, а его изящные длинные пальцы прямо‑таки летали по струнам. Боже, эти руки… И эти пальцы!.. Лейси свела вместе ноги, чувствуя, как воспоминания о вчерашней ночи заполняют ее подобно глотку виски и ей становится тепло и сладостно…

Да, это самый лучший тур на свете! И Элай играет просто божественно!

Вступление закончилось, и Лейси, не отводя глаз с Элая, услышала роскошно‑хрипловатый голос Джакса. Этот голос был как ложечка меда, которую добавили в пряный и очень крепкий коктейль под названием «Горячий Элай». Витая в облаках, Лейси по‑настоящему услышала песню только к концу первого куплета.

Взмахом руки и бранным словом

Ты разбила мой мир.

Уничтожила все, что мне было дорого, а потом

Ты уходишь, чтобы я жил дальше!

Лейси вытянула перед собой ноги и выпрямилась. Слова были не просто хорошие, а отличные. Но горячие мурашки забегали по ее телу вовсе не из‑за песни.

— Что такое? — спросила Кэт, взглянув на нее с удивлением.

Лейси отмахнулась от вопроса и задала свой:

— Они ведь не пели эту песню в тот вечер, когда мы с тобой на них ходили, да?

— В «Тайгер Страйпс»? Нет, не пели. Уэс сказал, что они решили оставить все новые вещи для тура. А что?

И тут Лейси словно током ударило, и она в изумлении уставилась на Джакса. Сердце ее бешено колотилось, а ладони вспотели. О боже, она узнала эту песню! Да‑да, она знала ее, в этом не было никакого сомнения.

Шумно выдохнув, Лейси сказала:

— Хм… хорошая вещь. Думаю, я бы вспомнила, если бы слышала ее раньше. — Она ведь действительно раньше ее не слышала. Но видела текст. И даже работала над ним. Потому что это была «Годрикова Впадина» — гениальная песня, в которой боль от разрушительных отношений сравнивалась с самой ужасной ночью в жизни Гарри Поттера. Она полюбила ее еще до того, как услышала мелодию.

Но эту песню написал Фолкс. И, следовательно…

Нет, не может быть! Это просто невозможно. Слишком уж невероятное совпадение. И разве Фолкс мог играть в «Блу Хиллз»? Но если все‑таки да, то кто из них он?

Лейси уже собралась внимательно осмотреть каждого из парней, но дальше Джакса дело не пошло. Он стоял впереди, в самом центре… и пел так, что ему невозможно было не поверить. Казалось, Джакс не просто исполнял песню, а говорил о чем‑то очень личном — как будто сам он испытал все то, о чем пел. Как будто именно он написал эти стихи.

И если это так… Значит Джакс — и есть Фолкс!

От такой мысли у Лейси перехватило дыхание, а сердце снова гулко забилось. Но неужели это возможно?.. Выходит, они — оба из Бостона? Да еще и оказались в одном туре? Хм… а как она выглядела, когда познакомилась с ним? Конечно, не так хорошо, как ей хотелось бы. На свадьбе, в вечернем платье и с макияжем она бы… ну, точно понравилась бы ему больше, чем сейчас, во время тура.

Но хватит о ее внешности. Надо подумать о том, как выглядит он. Потому что… Боже мой, ведь Джакс — это Фолкс! И выглядел он классно. Однако же… Черт возьми, это было не совсем то, что она ожидала. У нее сложился совершенно другой образ Фолкса. Он был темноволосым, и красота его была не такая яркая, а более… мужская, что ли… Как у Элая, например.

Усилием воли Лейси подавила чувство, очень походившее на разочарование. Наверное, ей следовало просто перестроиться, вот и все. Она привыкнет. К тому же, Джакс понравился ей сразу же, как она увидела его на сцене. Конечно, сексуальный заряд, который она почувствовала в тот момент, уже ушел, но Лейси знала, что его можно вернуть. Наверное. Она окинула взглядом его стройную фигуру в узких джинсах и клетчатой рубашке. Да, наверное, все будет в порядке.

О боже, ведь это Фолкс! Она знала его, а он — ее. Их души давно уже были связаны, а песня, которую он сейчас пел… Ведь в каком‑то смысле это и ее песня тоже!

— Черт меня побери! Невероятно! — со смехом воскликнула Лейси.

Кэт взглянула на нее, но похоже, решила, что это она про то, какая классная песня. Тут группа заиграла припев, и Лейси охватило ликование. Она вспомнила, как Фолкс — то есть Джакс — сказал, что эту часть остальные музыканты решили выбросить. И вот он и в самом деле начал повторять «да‑да», а потом протянул микрофон в зал, где пока что сидели только они с Кэт. И та действительно начала подпевать ему своим визгливым, но хорошо поставленным сопрано.

А Лейси не стала подпевать. Ей этот прием совсем не понравился. К тому же песня в ее первоначальном виде была гораздо лучше. Правда, Лейси не слышала мелодию припева, но слова помнила хорошо и чувствовала, как замечательно они сейчас дополнили бы партию мандолины. Она тихонько запела их себе под нос:

Ты ломаешь меня и делаешь это заново,

Берешь меня и пробуждаешь,

Поджигаешь, и я горю.

О, это звучало бы прекрасно! Гораздо лучше, чем рекламный трюк, который сейчас исполнял Джакс. Да, наверное, толпе понравится, но с точки зрения музыки это была обидная потеря. Но какая разница? Она ведь впервые слышала, как поет Фолкс! То есть она, конечно, слышала Джакса и раньше, но не знала, кто он такой на самом деле. Удивительно! Даже несмотря на ужасный припев, Джакс своим искренним и ярким выступлением вытягивал всю песню. Это впечатляло. И одновременно смущало. Лейси никак не ожидала, что Фолкс окажется таким властным и харизматичным на сцене. В их беседах на форуме он казался ей совсем другим. Почему‑то это обстоятельство ее немного расстроило — как будто она хотела, чтобы он стремился очаровать не весь зал, а только ее. Как, например, это делал Элай.

О черт… Элай! Классный, невероятно сексуальный парень, с которым она переспала вчера вечером. Ох, как же все это неловко… Что же ей теперь делать?

Лейси вновь взглянула на Элая и увидела, что тот тоже на нее смотрел. Тут взгляды их встретились, и он улыбнулся ей. Улыбнулся так искренне, что у нее ноги стали как ватные. Слава богу, она сейчас сидела, иначе могла бы упасть. Лейси не сдержалась и улыбнулась ему в ответ.

Но подождите! Есть ли у нее право улыбаться Элаю? Есть ли право улыбаться сейчас, когда Фолкс из виртуального друга, с которым она только собиралась встретиться, превратился в живого парня, стоявшего перед ней на сцене? Лейси этого не знала. Для такого случая не имелось правил. Она лишь чувствовала, что хочет и дальше улыбаться Элаю. Потому что он вчера сделал с ней… нечто невероятное и прекрасное. И вдохновил ее написать песню.