Элай очень тревожился за Джакса. Тот в последнее время стал ужасно нервным — и это была еще одна причина, по которой Элай, превозмогая боль, радовался за друга, рядом с которым оказалась такая замечательная девушка, как Лейси. Но что сейчас происходило между ней и Джаксом — этого Элай точно не знал. Его отношения с другом стали очень напряженными, так что ни о каких разговорах по душам и речи быть не могло.

К несчастью, люди вокруг тоже это заметили. В Олбани Лу сказал ему: «Не знаю, что у вас с Джаксом случилось, но так дело не пойдет». А в Спрингфилде вмешался и Уэс: «Старик, кто‑то из вас должен сделать первый шаг, и мы оба знаем, что это будет не Джакс».

Да уж, Джакс никогда не пойдет мириться первым. В Хартфорде он собрал всех на репетицию перед концертом — якобы для того, чтобы «поправить» несколько песен. Но Элай сразу понял: Джаксу не столько хотелось копаться в аранжировках, сколько показать свою власть.

Как бы то ни было, Элай решил, что это — хороший шанс помириться с Джаксом. Поэтому во время обсуждения своих песен он, памятуя о совете Уэса, постоянно уступал Джаксу и соглашался со всеми его предложениями. Когда репетиция закончилась, атмосфера в группе улучшилась. Но Элай чувствовал себя словно оплеванным. С каких это пор он стал трусом? Он ведь должен был защищать свои песни, а вместо этого унижался перед человеком, который их калечил.

Но раз уж он сделал первый шаг, то надо было пройти эту дорогу до конца. Ближе к вечеру, когда остальные музыканты готовились к концерту, Элай, оставшись с Джаксом в гримерке, начал разговор:

— Хорошая была мысль насчет репетиции. Мне понравилось. — Он понимал, что предает себя и свое искусство этими словами, но ничего не мог с собой поделать. Ради спокойствия надо было смириться со смертью песен.

Джакс изобразил подобие улыбки.

— Рад, что ты так думаешь. А вообще‑то я немного удивлен — ты согласился со всеми моими предложениями! Раньше тебе требовалось время, чтобы принять мою точку зрения.

— Наверное, я стал лучше тебя понимать. — Во всяком случае, он точно знал, что друг хотел от него услышать. Впрочем, для него смысл разговора был в другом — он решил извиниться за то, в чем чувствовал себя виноватым. — Знаешь, Джакс, я хочу попросить прощения за Балтимор. — Конечно, ему тогда не следовало вмешиваться. Причины, по которым он это сделал, раньше казались ему правильными, но сейчас Элай хотел оставить все в прошлом.

— За Балтимор?.. — удивился приятель.

О боже, неужели Джакс все забыл?

— Да, за то, что вызвал полицию и потом поругался с тобой.

Тут Джакс все понял и, кивнув, уселся в старое потертое кресло и закинул ноги на низенький столик.

— Все в порядке, старик. Я понимаю. Ты просто оказался в скверной ситуации. Тебе понравилась девушка, а она перекинулась ко мне. Это я должен просить у тебя прощения.

Элай не знал, что лучше — просто уйти или же перед этим засадить Джаксу в то место, где у него якобы рождалось вдохновение. Он бы попал примерно между пахом и животом. Было бы очень приятно выплеснуть злость, припечатав Джакса к креслу. Но еще приятнее — никогда бы больше не видеть этого самодовольного осла. В эту минуту он окончательно понял: нынешний Джакс — это уже не тот парень, который когда‑то вытащил его на сцену, спас от одиночества и стал для него как брат.

Но Элай чувствовал ответственность за группу. А значит — и за Джакса тоже. Раньше они были лучшими друзьями, и ради «Блу Хиллз» ему следовало помнить об этом. Значит, сейчас ему надо собрать волю в кулак — и остаться. А поможет ему история о том, что он якобы влюблен в другую девушку. Ведь его тогда ждала ЛюбовьБезПесен. Впрочем, даже тогда ему было трудно говорить, что Лейси его совсем не интересует. Ну а сейчас…

Едва ворочая языком, Элай пробормотал:

— Я ведь уже говорил тебе, что Лейси мне не нужна. И волновался я за тебя. — И добавил как можно убедительнее: — У меня есть другая девушка. — Произнося эту наглую ложь, Элай старался смотреть приятелю в лицо, отчего чувствовал себя еще большим идиотом, чем раньше.

Джакс кивнул и тут же спросил:

— С того сайта знакомств, да?

— Да какая разница?.. — Да, врать он совсем не умел.

— Я просто так спросил, старик. Подумал, что ты хочешь помириться. Наверное, ошибся.

— Видишь ли, Джакс… — Элай понимал, что на самом деле Джакс вовсе не хотел мириться — он просто насмехался над ним и над его попыткой пойти ему навстречу. Ну и черт с ним! Следовало поскорее закончить этот разговор. — Значит, ты меня простил? У нас все в порядке?

— Да, у нас все в порядке. — Джакс достал арахис из банки со стола и отправил себе в рот. Потом поморщился, выплюнул его обратно в банку и кинул ее через всю комнату в мусорную корзину. Театрально взмахнув руками, воскликнул: — Пять баллов!

Элай понимал, что ему лучше уйти. Он так и хотел сделать. И даже уже повернулся к выходу. Это была хорошая прощальная фраза — конечно, не про «пять баллов», когда Джакс попал просроченными орехами в корзину, а про то, что у них все в порядке. И она звучала гораздо лучше, чем та, что сейчас вертелась у Элая на языке. «Нет, конечно, не надо об этом спрашивать», — сказал себе Элай. И тут же, проигнорировав голос разума, повернулся и спросил:

— Значит, у вас с Лейси все хорошо? — Проклятие, зачем он это сделал? Почему хочет причинить себе боль?

— Да, конечно. — Джакс с ухмылкой скрестил на груди руки. — Но если она тебя не интересует, то почему ты спрашиваешь?

Хороший вопрос. Какую ложь придумать на этот раз?

— Ну, ты вроде бы говорил, что хочешь быть с ней. И теперь вы проводите много времени вместе. Похоже, она и впрямь тебе подходит. Обычно ты ведешь себя с девушками совсем по‑другому.

— Все в порядке. — Джакс пожал плечами. — У нас с Лейси все в порядке.

Черт побери, что это значит? Они счастливы друг с другом или нет? Если да, то и прекрасно. Вернее — совсем не прекрасно, но он мог бы притвориться, что рад.

Элай очень хотел задать приятелю еще один вопрос. И снова вопреки здравому смыслу он почему‑то произнес:

— Звучит не слишком убедительно.

— Я сказал, все в порядке. Она — замечательная, и я ею доволен. Чего тебе еще?

У Элая екнуло сердце. А может, они не вместе? Если так, то это все меняет. Но такого просто не могло быть. Он ведь видел, как Джакс и Лейси целовались… И они не отходили друг от друга ни на шаг.

— Боюсь, я тебя не понял. Скажи, вы с Лейси — пара или нет?

Элай затаил дыхание в ожидании ответа. Джакс же переменил позу и достал телефон из заднего кармана. После чего сообщил:

— Мы друзья. Развлекаемся вместе.

— И это все?

Джакс уставился на экран телефона и ответил:

— Наши отношения развиваются. — Он задумчиво провел ладонью по волосам и убрал сотовый обратно в карман. — А чем все закончится, пока не знаю.

Элай хотел удовлетвориться этим ответом, но что‑то ему мешало. Он ведь знал, что Лейси хотела настоящей близости с этим эгоистичным идиотом. Но Джаксу, похоже, на все наплевать. Он и не думал тянуться к ней, верить в нее, искать у нее поддержки. А что если ничего этого между ними нет и никогда не будет? Что тогда?

Элаю вдруг стало страшно за Лейси, за ее чувства.

— Черт побери, Джакс, ты шутишь? То есть это хорошо, что ваши отношения развиваются, но она в курсе, что ты не считаешь их чем‑то особенным?

Приятель опять пожал плечами.

— Не знаю. Думаю, что в курсе.

— Думаешь? Ты ведь знаешь, что когда у тебя с девушкой постоянный секс, то она считает тебя своим парнем. — Элай был уверен, что они уже давно спали вместе. — Выходит, ты ее обманываешь?

— Старик, успокойся! — закричал Джакс. И тут же, понизив голос, добавил: — Я вовсе не обманываю Лейси. Мы с ней не трахались.

— Имей в виду, она не из тех, кого можно просто… — Элай внезапно умолк — до него вдруг дошел смысл последних слов приятеля. — Так ты с ней не спал? — Но если действительно не спал… Хм… очень странно. Ведь Джакс не из тех, кто станет общаться с девушками без постели.

Джакс шумно выдохнул и проговорил:

— Нет, я же сказал, что мы только идем к этому. Очень медленно.

Чувство облегчения, почему‑то охватившее Элая, тут же исчезло. Если Джакс не торопил события, значит, Лейси и впрямь много для него значила. Что ж, вот и хорошо. Хорошо для Лейси. А ему, Элаю, опять стало ужасно больно.

— Выходит, она тебе очень нравится, верно?

— Да я же ее почти не знаю, — пробормотал Джакс. Тут он вдруг встал, подошел к Элаю и, положив руку ему на плечо, с усмешкой проговорил: — А вот тебе чистейшая правда о нас с Лейси. Она очень милая девушка, а буфера у нее — еще милее. С ней приятно болтать. Она умеет слушать. И целоваться — тоже. Но если честно, то я обратил на нее внимание только потому, что она понравилась тебе. Когда Лейси заинтересовалась мной, я ухватился за нее, чтобы показать: ты не всегда должен получать все, что захочешь.

— Джакс, какого черта? — проворчал Элай. Приятель столько всего наговорил, что он даже не знал, с чего начать. И вообще, он хотел, чтобы тот сначала убрал руку с его плеча. Скинув ее, Элай проговорил: — Да ты что, рехнулся? Вовсе не я получаю все, что захочу. Это ты делаешь все, что захочешь. Девушки и внимание — все это достается тебе.

Джакс помрачнел и, усевшись на спинку дивана, проворчал:

— Но я‑то должен вкалывать, чтобы это получить. А тебе все достается само собой. Песни и музыка приходят к тебе сами, потому что у тебя есть талант. И поверь, если бы я тихо сидел в гримерке, то все девушки бы ринулись к тебе. Даже Лейси. Потому что ты — настоящий музыкант. И главный в группе. Чтобы на тебя обратили внимание, тебе не нужно ломать голову над тем, как одеться, запоминать разумные истории и резать себе вены.