Она остановилась перед дверью в ванную. Ей не хотелось беспокоить сестру, но Лейси боялась, что Тим скоро вернется. Помедлив секунду, она тихо постучала.

— Эй, дорогая, не хочу тебя торопить, но мне кажется, что Тим скоро взломает дверь. Ты скоро будешь готова?

— Нет, — ответила сестра.

— Да, — одновременно с ней сказала визажист.

Потом, после приглушенных переговоров, дверь все‑таки открылась, и на пороге появилась сестра.

— Боже мой, Энди! — в восторге воскликнула Лейси. На невесте было платье из белого шелка в стиле Кэролайн Кеннеди[17]. Рыжие волосы, разделенные на пробор, ниспадали блестящими волнами, но их собирались накрыть кружевной накидкой‑фатой, еще длиннее, чем платье. А макияж, о котором так заботилась Энди, получился идеальным — мягкие розовые и золотистые тени на веках плюс прозрачный блеск на губах. Казалось, сестра вся сияла.

— Ты такая красавица! Ах дух захватывает. Блейк растает, когда тебя увидит.

Энди опустила глаза и покраснела.

— Блейк не из тех людей, которые тают.

— Сегодня с ним это случится, обещаю, — заявила Лейси. По‑другому и быть не могло. Эндреа Доусон, которая скоро станет Донован, была самой прекрасной невестой на свете. Глядя сейчас на сестру, Лейси чувствовала, как сердце ее радостно трепещет в груди. Ах, как же все замечательно! Наконец‑то она видела сестру ослепительно красивой, готовой сделать шаг в новую жизнь… Что ж, это действительно был Один из Самых Счастливых моментов. Который искупал сотни других, не таких радужных. И почти примирял ее с тем, что Энди, ступив на дорожку, ведущую к алтарю, уйдет из их общего дома в другой.

Лейси легонько сжала руку сестры и проговорила:

— Мама с папой сейчас гордились бы тобой.

— Ты так думаешь?

— Я уверена. — Лейси не смогла продолжать — мешал комок, подкативший к горлу. Сестры редко говорили о покойных родителях, но сегодня был особенный день, и они особенно остро ощущали свою потерю, вспоминая невест из фильмов, которых, по традиции, к алтарю вели отцы.

Энди помахала перед глазами ладонью, пытаясь отогнать слезы.

— Может, хватит, а? Конечно, у меня водостойкая тушь, но давай не будем проверять ее в деле.

— Ладно, хорошо. Никаких слез, только улыбки, — сказала Лейси. И в тот же миг сестры улыбнулись друг другу, ослепительно блеснув зубами.

Тут Энди вдруг поморщилась и присела на пластиковый офисный стул. Лейси наклонилась к ней и спросила:

— Дорогая, что еще тебя мучает?

Энди отчаянно заморгала, отгоняя набежавшие слезы, которые могли бы испортить макияж, и тихо проговорила:

— Черт побери, что я делаю? Я же не смогу быть женой.

— О господи, конечно, сможешь, Энди. — Лейси осторожно, чтобы не размазать подводку, смахнула пальцем слезинку в уголке ее правого глаза.

— Но я не гожусь на эту роль. — Энди опять замахала ладонью перед глазами. — С домашней работой у меня полный крах. Когда я впервые решила сварить себе лапшу, то полезла искать руководство в Интернете. А помнишь, как в своей первой квартире я спалила шторы ароматической свечой? И цветы у меня все засохли… Знаешь, и кактус на подоконнике уже год как засох. Просто с кактусами это не сразу заметно, потому я и притворяюсь, что с ним все в порядке. А если у нас появятся дети? Я даже не могу такое представить. Нельзя ведь поставить ребенка на подоконник и притвориться, что с ним все отлично. А еще я вечно несу всякую чепуху на людях. Блейку будет за меня стыдно. Боже, что же мне делать?

Почти все невесты нервничают перед свадьбой, но Лейси понимала: сестре не станет легче, если сказать ей, что ее переживания — дело обычное. Она помнила, как ужасно волновалась, когда готовилась к свадьбе с Лансом. Ее одолевали те же сомнения, что и Энди, особенно насчет детей. Она почувствовала угрызения совести, вспомнив, что тоже загубила цветок — причем такой, который надо было только опрыскивать два раза в неделю.

Лейси похлопала сестру по колену и как можно увереннее сказала:

— Глупая, это не ты опозоришь Блейка, а уж скорее он себя. Ведь это же он сделал тебе предложение, а не ты ему… Кроме того… Блейк Донован — любитель все просчитывать заранее. Он отлично знал, кого берет в жены, и, следовательно, его все в тебе устраивает.

Лейси взяла фату, лежавшую на столе неподалеку, и заявила:

— Сейчас ты встанешь, и я надену ее на тебя. А потом ты улыбнешься, пойдешь к Блейку и скажешь ему «да». После чего вы улетите в прекрасное свадебное путешествие. И не забывай: ты теперь очень богатая, поэтому у тебя будет домработница и повар. А еще — няня. Кроме того, у тебя будут искусственные цветы и поддельные свечи. Или же ты опять купишь кактусы и обманешь всех, как обманула меня. А я‑то всегда удивлялась, что у тебя такой живучий кактус… — говорила Лейси, прикалывая фату к прическе сестры. Потом она принялась расправлять этот длинный прозрачный материал. Закончив, улыбнулась и сказала: — А что до детей, то не сомневайся, ты станешь отличной мамой. Во всяком случае, не хуже других. Потому что люди только делают вид, что у них все получается. Как ты с кактусом, понимаешь? Все пускают пыль в глаза.

Энди с подозрением взглянула на сестру.

— Ты правда так думаешь? Или хочешь поскорее вытащить меня к гостям, потому что боишься Тима?

— Правда так думаю. Потому что все люди притворяются.

— Даже миссис Лерой, которая жила на нашей улице, когда мы были маленькими? У нее была куча дочерей, и она каждое утро заплетала им идеальные косы и наряжала в платья одинаковой расцветки, и даже ошейник их собаки подходил по цвету к шерсти. А в доме у нее была идеальная чистота и всегда пахло свежей выпечкой, помнишь?

Лейси улыбнулась и, закивав, проговорила:

— Да, дорогая, даже миссис Лерой. Она‑то точно притворялась. А на самом деле ненавидела эту собаку, сексом занималась только в миссионерской позе и постоянно пила сироп от кашля прямо из бутылки — чтобы забыть обо всех своих проблемах.

Энди с отвращением поморщилась.

— Никогда в жизни не буду пить сироп от кашля из бутылки.

Лейси отошла на несколько шагов и с восхищением взглянула на сестру. Энди была невероятно красива. Повернув ее к зеркалу — его принес сюда Тим, — Лейси сказала:

— Ты только посмотри на себя. Выглядишь потрясающе.

Энди робко улыбнулась своему отражению. Потом встретилась взглядом с сестрой и пробормотала:

— Ты уверена, что люди притворяются, будто у них все идеально в жизни?

— Да, уверена. На сто процентов. — Лейси задумалась, пытаясь понять, стоит ли сейчас открывать сестре свой секрет. И в итоге решила, что стоит: — Честно говоря, я тоже кое в чем притворялась. Например, после смерти Ланса я целый год не писала новых песен, но притворялась, что пишу. На самом же деле вдохновение вернулось ко мне только во время тура.

Энди повернулась к ней и воскликнула:

— Неужели?! Но ты же запиралась и что‑то все время играла? Я ведь слышала.

— Повторяю, я притворялась. — Лейси перевела дух. Признаваться оказалось не так страшно, как она думала. Наверное, ей помогло то, что проблема осталась в прошлом. Вот и Энди тоже преодолеет свои страхи. Взяв сестру за руку, Лейси продолжала: — Мне надо сказать тебе еще кое‑что важное… Видишь ли, я притворялась так долго, что в конце концов сама себе поверила. «Притворяйся, пока это не станет правдой» — очень полезное высказывание. И ты сейчас так и поступишь. Потому что ты любишь этого мужчину, не так ли? И хочешь за него замуж, верно?

— Конечно, люблю, — кивнула Энди. — И тебя — тоже.

Лейси хотела обнять сестру, но побоялась помять ее платье. Поэтому она крепко сжала ее руки и сказала:

— А я люблю тебя. Сильнее, чем ты думаешь. — Опасаясь, как бы такой задушевный разговор не погубил их макияж, Лейси отстранила сестру и, сменив тон, спросила: — Значит, ты готова?

— Да, как и всегда.

Следующие полчаса прошли как в тумане. Времени на беседы и объятия больше не было. Тим собрал подружек невесты в главном зале Синего крыла музея. Вскоре заиграла музыка — то был прекрасный ансамбль из восьми струнных инструментов; с этими музыкантами Лейси работала в студии и порекомендовала их для свадьбы. Тим стоял рядом с ними и ударял в металлический треугольник всякий раз, как в зал заходила дама.

Лейси заняла место в конце зала; она ждала появления сестры. Наконец Энди вышла к гостям и зашагала по проходу между стульями. Лейси взглянула на Блейка, стоявшего неподалеку, и с удовлетворением отметила, что жених и впрямь растаял при виде своей возлюбленной.

Лейси машинально коснулась украшения у себя на шее. Сейчас, как и вчера, во время девичника Энди, она смотрела на любящую пару и вспоминала об Элае. Сегодня ЛюбовьБезПесен должна была впервые встретиться с ним. Она надеялась, что это станет началом новых отношений, но ошиблась. Очень скоро Энди уедет в свадебное путешествие, и она, Лейси, останется совсем одна. На глаза ее навернулись слезы, которые, к счастью, можно было объяснить радостным волнением. Гостям незачем знать, что она плакала потому, что ее сердце было разбито.

«Не думай о нем, только не думай об Элае», — говорила себе Лейси. Но, увы, не думать не получалось. Она то и дело вспоминала, как Элай обнимал ее и целовал. Вспоминала, как он помогал превращать ее песни в замечательные хиты. И, конечно же, вспоминала их последний разговор. Но как воспринял Элай ее слова? Хотел ли он бороться за нее? Или сразу решил, что игра не стоит свеч?

И вот в самый торжественный момент, когда Энди и Блейк уже обменивались кольцами, Лейси вдруг поняла: а ведь она‑то сама не боролась за Элая!