Лейси поменяла две последние строки и спела всю песню от начала до конца. Вот теперь – прямо в точку! Но тут ее прервали, на сей раз это был стук в дверь.

– Нет! – крикнула она.

В дверь опять постучали. Черт побери, наверное, это Сэмми пришла, чтобы поменять время сбора… или еще что-то. Такие мелкие помехи могли погубить целый день, полный творчества, но людям, далеким от поэзии, этого не понять.

Лейси выбралась из «домика» и распахнула дверь, но вместо широкой ухмылки Сэмми увидела робкую улыбку Элая.

– О, привет. Прости, я думала, это Сэмми. – Помедлив секунду-другую Лейси добавила: – Ну, заходи, что ли…

К счастью, Элай понял, что она пригласила его просто из вежливости, и потому, стоя у порога, сказал:

– Спасибо, я… я хочу перед тобой извиниться. У меня не было никакого права так себя вести вчера ночью. Ты помогала другу. Моему другу. А я с вами обоими повел себя совсем не по-дружески. Ты, наверное, меня ненавидишь? – Он говорил это с такой искренностью, что ей захотелось обнять его.

– Ох, Элай, никакой ненависти у меня нет. Но спасибо, что извинился. Ты меня напугал, когда так разозлился из-за того, что я просто попыталась немного его растормошить. – Лейси чуть отошла от двери, давая понять, что приглашает его войти.

– М-м-м… в общем, это все, что я хотел сказать. Но чтобы подкрепить свои слова, я принес тебе бутылку вина, – добавил Элай, почему-то ужасно смутившись. Но тут он осмотрелся и воскликнул: – Это что, дом из одеяла?! – Теперь в его глазах было восхищение.

– Да. Хочешь посмотреть?

– Да, конечно. – Он присел, затем забрался в «домик», показывая Лейси обтянутые джинсами ягодицы. Боже, она ведь минуту назад говорила себе, что влечение к этому мужчине скоро умрет! Обругав себя последними словами, Лейси отвернулась. – О, да у тебя тут гитара! – обрадовался Элай.

Она тоже нырнула под одеяло. И тут же проговорила:

– Понятно, что все любят домики из одеял, но я построила его, чтобы сочинять песни. Акустика в номерах обычно ужасная, звуки отражаются от бетонных стен, а так… Материя и подушки поглощают звук.

Элай посмотрел на нее так, как будто хотел поцеловать. Что ж, она поделилась с ним своим открытием и, наверное, заслуживала благодарности…

Но Лейси тут же одернула себя. Ох, она ведет себя ужасно, раз думает о таких вещах. Ведь она только вчера целовалась с Джаксом – своей настоящей любовью. Как же ее после этого назвать? Наверное, следовало поблагодарить Элая за вино и на этом закончить разговор. Но вместо этого – казалось, слова сами собой сорвались с ее губ – Лейси спросила:

– Хочешь послушать песню, с которой ты мне помогал? Я ее уже закончила.

Элай улыбнулся и по-дружески толкнул ее локтем в бок.

– Я уже слышал твой хит. Вчера тебя вызывали с ним на «бис». Я хотел сразу тебя поздравить, но меня отвлек Лу.

– Значит, ты меня видел?

– Да, я всегда смотрю твои выступления. Я и парней всегда уговариваю глянуть на тебя хоть одним глазком. Пока никто не смог, но все еще впереди. И поверь, мы все очень рады, что ты с нами в туре. И зрители, как видишь, – тоже.

Лейси на секунду расстроилась. Оказывается, Джакс не видел ее выступлений… Однако вел себя так, словно видел… Интересно, почему он так себя вел? А впрочем… Наверное, ей не следовало обижаться? Ведь он же не знает, что она – ЛюбовьБезПесен. Ох, как все запутанно!

– Я тоже очень рада, что попала в тур с вами, – с улыбкой сказала Лейси.

– Знаешь, хочу признаться… Кроме вина и извинений, у меня были и другие намерения. Понятно, что это неправильно, но все же…

Лейси заметила, как вспыхнули его глаза, когда он наклонился к ней. Элай явно был чем-то очень взволнован. Наверное, действительно чувствовал себя виноватым и хотел поцелуем все исправить.

Внутренний голос кричал ей, что такого нельзя допускать, но Лейси уже его не слушала. Всего один поцелуй… Кому от этого будет хуже? Но даже если несколько поцелуев, что в этом плохого? К тому же Элай целуется лучше всех на свете…

Лейси ожидала, что Элай сразу начнет ласкать ее, потому что у них было так всегда – поцелуи сразу пробуждали желание. Но сейчас ничего такого не происходило. Он целовал ее долго, нежно и чувственно, но не более того. И все-таки как странно… Лейси не понимала, что с ней такое?.. Она чувствовала себя девочкой-подростком, которая тайком целуется под одеялом. Это было очень мило… и необычайно сексуально. И, конечно же, в последний раз. Да-да, в последний, это точно. В прошлый раз она попыталась поставить точку, но все вышло как-то по-дурацки. Но сейчас, когда она наконец-то обрела слова… В общем, она потом поговорит с Элаем серьезно. А пока она будет получать радость от поцелуя, который…

И тут Лейси вдруг почувствовала, что в этом поцелуе было еще и много грусти. Он походил на последний поцелуй. Значит, Элай прощался с ней? Если так, то это хорошо, потому что она тоже хотела оставить их отношения в прошлом – просто все никак не получалось…

Мысль о том, что это – последний поцелуй Элая, наполнила ее сердце печалью. Лейси заставила себя отстраниться и сказала:

– Ладно-ладно, хватит. Я вообще-то хотела спросить, как тебе моя новая песня. А ты отвлекаешь меня…

Элай отодвинулся – с явной неохотой. А Лейси взяла в руки гитару и, откашлявшись, ударила по струнам. Наверное, это было ужасно, что она решила спеть ему песню, посвященную Джаксу. Но думать об этом следовало раньше, а сейчас ее пальцы уже зажимали первые аккорды…

Допев до конца, Лейси шумно выдохнула и спросила:

– Ну, что скажешь? Я думаю, несколько аккордов все-таки можно поправить.

Элай закрыл глаза и начал тихонько напевать ее песню, что выглядело очень мило. Потом он протянул руку за гитарой, и Лейси передала ему Лаки. Он начал играть, пробуя разные аккорды, и Лейси сразу поняла, что его идеи гораздо лучше, чем у Джакса. Может, Джакс – один из тех, кто хорошо слышит только свои собственные песни? Но ведь в Интернете он давал ей очень дельные советы…

Лейси улеглась на живот, и рука сама нашла подушку Ланса. Боже, а это что? Вдруг откуда-то из-за наволочки выпал маленький бумажный квадратик. Она медленно развернула его и задрожала всем телом, узнав знакомый небрежный почерк. Да-да, это писал Ланс! Похоже, она нашла черновик – слова и целые строчки были зачеркнуты, а на полях остались изображения маленьких колокольчиков и птиц. Видимо, Ланс машинально рисовал их, обдумывая текст.

Кровь бросилась ей в лицо – ведь перед ней были прощальные слова от Ланса, о которых она узнала только сейчас. В горле стало сухо, а сердце запрыгало в груди. Нет, у нее не хватит сил прочитать это.

Но и не прочитать она не могла. Лейси на мгновение зажмурилась, потом, собравшись с духом, стала читать.

«Лейси, любимая, обещаю тебе…

Обещаю сидеть в первом ряду на всех твоих концертах,

Обещаю наливать тебе вино по вечерам, и кофе – по утрам,

Обещаю поддаваться в «Скрабл», а в карты – никогда,

Обещаю любить тебя каждый день, до конца жизни».

Лейси не заметила, как смолкла гитара и как тишину заполнили ее всхлипывания. Но почувствовала, как Элай взял ее за руку.

– Это… Он писал свои клятвы, – пояснила она. – О боже, Элай… Он, наверное, спрятал листок в подушку, а я-то и не знала. Ох, как мне жаль! Как мне больно! И уже ничего нельзя исправить, можно только плакать…

Лейси машинально потянулась к Элаю и уткнулась заплаканным лицом ему в грудь. Он стал гладить ее по волосам и что-то шептать ей в ухо.

«До конца жизни…» Что ж, так и вышло. Ланс сдержал все свои клятвы. Он всегда оберегал ее и до самого последнего дня ничего не говорил о своей боли. Он отлично притворялся.

Она все плакала и плакала, вспоминая, как Ланс всегда подавал ей утром кружку свежего кофе. И как поддавался ей, играя с ней в «Скрабл», хотя им обоим было ясно, что она часто придумывала несуществующие слова. И в «Техасский Холдем»[15] поддавался – Ланс играл великолепно, у нее просто не было бы шансов его победить. Кстати, хорошее название для песни – «Не везет в картах». Лансу бы понравилось. Он всегда ее хвалил, если ей удавалось придумать что-то стоящее.

Черт побери, как она может думать о песнях в такой момент?!

А вдруг… Да-да, песни! И Ланс! Эта мысль придавила ее подобно многотонной кирпичной стене. Она даже перестала плакать. И не заметила, как выронила листочек.

Ведь ее новая песня была вовсе не о Джаксе. Она потеряла в себе не его, а Ланса. Это Ланс всегда будет жить в ней. И это означает… Да-да, совершенно верно! Выходит, что вдохновение покинуло ее вовсе не из-за секса. Все это время дело было только в Лансе.

Она притворялась, что с ней все в порядке, но это было не так. Она не оплакала до конца потерю любимого, потому что запрещала себе горевать. В итоге песни о Лансе – именно такие, о каких она мечтала, – родились сама собой. И слова в них были очень правильные. Она наконец выплеснула боль, и скоро ей станет легче.

– Ну как ты?.. – спросил Элай.

Тут Лейси чуть отстранилась и, взглянув на него, сообразила, что он понятия не имел о том, какое озарение на нее снизошло. Она снова привлекла его к себе и уложила рядом.

– Со мной все будет хорошо, – проговорила она. – Но я поняла это только сейчас, а раньше просто притворялась…

Он убрал волосы с ее лица и сказал:

– Все притворяются, помнишь?

Лейси тихо рассмеялась.

– Да, конечно. И знаешь, что?.. Обнимай меня, ладно? – На самом деле она хотела большего. – Мне очень нужно немного любви сейчас. Я знаю, мы не должны это делать. Но последний раз… Побудь со мной, хорошо?

– Да, всего один раз, – сказал Элай, и Лейси поняла, что он тоже был готов поставить точку.